Чтение 50–й страницы книги ~Детство в Соломбале~

Стюард, боязливо сторонясь наших моряков, сказал:

- Этот мальчишка наш. Его хозяин - мистер Алан Дрейк.

- Мы не признаем хозяев у людей, - ответил Николай Иванович. - Переведите
ему: кто еще заденет мальчика хоть пальцем, будет на берегу предан суду.

Стюард хотел возразить, но промолчал.

Моряки "Октября" столпись вокруг Николая Ивановича, возбужденно обсуждая
случившееся.

- Бедный мальчонка!

- Так они заколотят его до смерти... Он и так-то еле-еле душа в теле...

- А чего смотрят другие-то англичане!

- Надо его отнять у инглишей, - дрожащим голосом проговорил Илько. Он был
бледен, а глаза горели гневом.

- Где этот мальчик? - спросил Николай Иванович. Я оглянулся, ища глазами
Ли. Но китайца нигде не было. Очевидно, боясь расправы, он поспешил к
штурману Дрейку.

Штурман Алан Дрейк обедал в кают-компании вместе с капитаном, штурманами и
механиками "Октября". Он рассказывал о том, как погиб "Гордон", и как были
спущены шлюпки, и как моряки три дня скитались по океану.

Английским языком хорошо владел лишь капитан Малыгин. Поэтому все
остальные, попросив разрешения у капитана, после обеда разошлись из
кают-компании.

Закончив свой рассказ, Дрейк спросил:

- Вы надеетесь еще кого-нибудь спасти?

- Да, я еще не имею распоряжения о прекращении поисков, - ответил Малыгин.

- Продолжать поиски бесполезно. Напрасная трата времени.

Капитан ничего не ответил. Он почувствовал, что Дрейк хочет поскорее
оказаться на берегу, в Англии. Судьба других его, видимо, нисколько не
беспокоила.

- В самом деле... - начал было англичанин.

- Может быть, нам вообще не следовало выходить на спасение? - с усмешкой
спросил Малыгин.

- Нет, почему же! Я очень признателен вам за эту большую услугу... за мою
жизнь...

- Мы спасли не только вашу жизнь. С двух шлюпок на советские пароходы были
сняты четырнадцать английских моряков.

- Да, я слышал. - Дрейк зевнул и спросил: - Сколько же времени вы думаете
еще быть в море?

- Пока не получу приказания возвращаться, - ответил капитан.

Дрейк снова зевнул, встал и прошелся по каюте. Потом отворил дверь и
крикнул:

- Харлей!

Появился стюард.

- А где бой? Я его не вижу целый день. Некому подать стакан воды. Где он?

- Я сейчас его найду, - сказал стюард и вышел.

Некоторое время капитан "Октября" и штурман "Гордона" молчали. Капитан
хотел подняться, чтобы пойти на мостик, Дрейк остановил его.

- Капитан, если будете в Лондоне, прошу ко мне.

- Благодарю вас.

- Плавать я, конечно, больше не буду. Хватит, пошатался по белому свету.
Это была моя, даже больше - отцовская причуда. Раньше я искал приключений,
острых ощущений, а теперь понял, что все это - глупости, мальчишество.
Роберт, мой старший брат, никуда из Англии не выезжал и живет прекрасно, а
я побывал и в колониальных войсках, и в военном флоте...

- Может быть, вы бывали и в России? - спросил Малыгин и пристально взглянул
на Дрейка. - Помните, в тысяча девятьсот восемнадцатом году...

- Нет, - без тени смущения ответил Алан Дрейк. - Тогда я был в другом
месте. Но это не имеет значения... А вот теперь я что-то вроде надзора,
представитель пароходной компании, в которой состоит мой отец.

- Разве вы не штурман? - удивился капитан.

- Скажу вам откровенно, конечно, нет. Собственно, на "Гордоне" я считался
штурманом-дублером.

- И вахты не несли?

- Между нами, нет. К чему мне быть штурманом? Если вы приедете ко мне...

В этот момент в дверь постучали, и в кают-компанию осторожно вошел Ли.

Дрейк махнул ему рукой.

- Будь за дверью и никуда не уходи... Впрочем, подожди! Нужно почистить
ботинки.

Не стесняясь капитана, Дрейк снял ботинки и швырнул их мальчику. Ли
подхватил ботинки и вышел.

- У вас тоже есть бой, кажется? - спросил Дрейк.

Малыгин отрицательно покачал головой.

- Нет, никакого боя у нас нет.

- Позвольте, но я видел у вас мальчишку. Он не русский, не европеец. Он -
эскимос. Где вы его взяли?

Капитан рассмеялся.

_ Илько? Это ученик из морской школы, практикант.

Забросив ногу на ногу и пуская дым, Дрейк взглянул на Малыгина.

- Послушайте, капитан, хотите обмен? - сказал он. - Мне порядочно надоел
этот китаец, но он хороший бой. Вы даете мне своего эскимоса, а я вам - Ли.

- Вы шутите? - недоумевающе пробормотал Малыгин. Он и в самом деле думал,
что Дрейк шутит.

Но Дрейк самым серьезным образом продолжал:

- Уверяю, вы не прогадаете.

Малыгин вначале возмутился, потом ему стало смешно.

- Может быть, вы мне в придачу дадите? - язвительно спросил он. - Например,
вашего стюарда и небольшое суденышко вашей пароходной компании?

Дрейк понял, что советский капитан посмеивается над ним. Он посмотрел на
капитана, потом перевел взгляд на свою ногу в носке, которой он вырисовывал
в воздухе вензеля.

- Вы шутите надо мной, капитан, - сказал Дрейк.

- А я решил, что вы шутите, - ответил Малыгин.

- Я серьезно, - сказал Дрейк.

- А если серьезно, то лучше не будьте... дураком и мерзавцем! - последние
слова Малыгин произнес по русски и затем добавил по-английски: - Илько -
гражданин Советского Союза!

И капитан вышел из кают-компании

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ДЕВЯТЬ БАЛЛОВ

На следующий день утром Пав тик Жаворонков передал капитану радиограмму с
предписанием следовать в порт.

"Октябрь" взял курс на Архангельск.

Англичане и маленький китаец настолько занимали наши мысли, что я почти
забыл о Грисюке. Да он и сам редко выходил на палубу. "Ладно, - думал я, -
придем в Архангельск, и я поведу Грисюка домой. Какой это будет у нас
желанный гость! Вот обрадуются мама и де душка! И обо всем его расспросят".

Ли мы видели редко. Должно быть, ему здорово попало от Дрейка, и он теперь
боялся с нами встречаться. Когда кто-нибудь из команды подходил к нему, он
пугливо убегал.

Погода наладилась. Даже в океане чувствовалось наступление лета. Солнце уже
нагревало палубу, горело в медных поручнях, яркими отблесками играло в
волнах.

Мы сидели на палубе и разговаривали.

- Правильно сказал Илько, - заметил Костя. - Этого китайчонка надо бы
отнять у инглишей, а потом отправить в Китай. Ему там будет лучше.

- Сейчас в Китае война, - сказал Жаворонков. - Китай хотят сделать
колонией. Ему бы у нас, в России, остаться. Только, наверное, англичане не
согласятся его оставить. Этот штурман, этот Дрейк...

- А какое дело Дрейку? - спросил с возмущением кочегар Матвеев. - Разве он
купил мальчишку? У него нет никаких прав!

- Нужно обо всем этом рассказать капитану. Он в Архангельске посоветуется с
кем нужно и все устроит.

- Надо сказать Ли, что у нас он будет учиться. А когда вырастет, то поедет
в Китай.

- Может быть, тогда в Китае тоже будет Советская власть, - предположил
Костя. - Правильно. Но где он, этот Ли?

- Он боится выходить, - сказал Жаворонков. - А вообще-то он забавный. Я ему
читаю стихи "Горит восток зарею новой...", а он меня спрашивает: "Восток -
это Чайна?" - "Да, - говорю, - Чайна, Китай и еще много других стран". Он
смотрит на меня так жалобно и говорит: "Попроси капитана, пусть он свезет
Ли в Китай!" Я ему сказал, что это очень далеко и совсем нам не по пути. Он
и загрустил...

...К вечеру опять посвежело. Поднимался ветер. Он дул, как говорят моряки,
в скулу. Море уже волновалось, но пока казалось, что оно только играет.

Такая коварная игра знакома опытным мореплавателям. Недаром боцман Иван
Пантелеевич Родионов с матросом Веретенниковым уже поджимали талрепы у
шлюпок и дополнительно закрепляли палубный груз.

Я люблю море в любую погоду. Вероятно, море не любят только те, кто его
никогда не видел или кто совсем не переносит морской качки. Но дедушка
Максимыч всегда говорил, что к морю может привыкнуть каждый, нужно только
не раскисать, крепиться, получше закусывать и работать.

Кочегар Матвеев часто напевал шуточную песенку:

Люблю я крепкий шторм на море,

Когда... на берегу сижу.

Сам Матвеев любил море всей душой.

Сильный шторм на море, конечно, приносит мало удовольствий. Нос парохода
зарывается в воду, волны с ревом врываются на полубак, и свирепствуя,
катятся по палубе, обрывая и унося с собой все, что слабо держится на
судне. Обезумевший ветер таранит капитанский мостик, словно хочет
обезглавить корабль, рвет флаг, будто задумал лишить корабль достоинства и
чести. И все-таки чаще всего эта тяжелая схватка оканчивается победой