оплакивать втайне свои несчастья. Ночь наступила, и скорбь Бианки стала
еще сильнее. Но что испытала она, когда служанки, покончив с раздеванием,
оставили ее наедине с коннетаблем! Он почтительно осведомился о причине ее
уныния. Этот вопрос смутил Бианку, и она притворилась, будто ей стало
дурно. Муж сперва дался на обман, но ему недолго пришлось оставаться в
заблуждении. Действительно, обеспокоенный ее состоянием, он принялся
усиленно уговаривать ее, чтоб она легла в постель; но эти настойчивые
просьбы, ложно ею истолкованные, вызвали в ее душе такие ужасные образы,
что, не будучи в состоянии пересилить себя, она дала полную волю вздохам и
слезам. Какое зрелище для человека, мнившего себя у предела своих желаний!
Он уже не сомневался, что за унынием супруги скрывалась какая-то угроза
его любви. Хотя это открытие ввергло его почти в такое же плачевное
состояние, в каком находилась Бианка, однако же у него хватило сил не
выдать своих подозрений. Он удвоил заботливость и продолжал настаивать,
чтобы супруга улеглась, обещая предоставить ей полный покой и предлагая
даже позвать служанок, если только их помощь могла, по ее мнению,
несколько облегчить ей страдания. Успокоенная этим обещанием, Бианка
отвечала, что только сон может избавить ее от слабости, которую она
испытывает. Он притворился, что поверил. После этого они легли в постель и
провели ночь, весьма отличную от той, которую любовь и Гименей посылают
любовникам, очарованным друг другом.
голову над причиной, отравившей его брак. Ему, впрочем, было ясно, что у
него есть соперник, но, пытаясь его обнаружить, он терялся в догадках.
Одно только знал он наверняка: это то, что был несчастнейшим из смертных.
В этих треволнениях провел коннетабль две трети ночи, когда до слуха его
долетел глухой звук. К его удивлению, в комнате раздались чьи-то медленно
волочащиеся шаги. Он счел это за ошибку, так как помнил, что сам запер
дверь за служанками Бианки. Отдернув полог постели, он попытался
собственными глазами выяснить причину обнаруженного им шума, но ночник,
оставленный в камине, потух. Однако вскоре он услыхал слабый и томный
голос, который несколько раз позвал Бианку. Тут ревнивые подозрения
привели его в ярость. Считая, что поруганная честь обязывает его встать,
чтоб предотвратить оскорбление или отомстить за него, он схватил шпагу и
пошел в ту сторону, откуда, как ему казалось, раздавался голос. Он
чувствует прикосновение клинка к чужому клинку. Он наступает - невидимый
ретируется. Он его преследует, тот ускользает от преследований. Он ищет,
насколько позволяет темнота, во всех углах комнаты, но тот, видимо, его
избегает. Он никого не находит. Останавливается. Прислушивается и ничего
не слышит. Что за наваждение? Коннетабль подходит к дверям, предположив,
что незримый враг его чести исчез этим путем; но двери по-прежнему заперты
на засов.
которые скорее всего могли его услыхать; раскрыв для этого дверь, он
загородил собою проход и держался настороже из боязни упустить того, кого
искал.
них, он с обнаженной шпагой в руке произвел в комнате новые розыски. Но
там никого не оказалось; не было даже ни малейшего признака того, что
кто-либо входил. Он не обнаружил ни потайной двери, ни какого-либо
отверстия, через которое можно было проникнуть. Между тем он не мог
закрывать глаза на это свидетельство своего позора. Мысли его странным
образом путались. Спросить Бианку? Но она была слишком заинтересована в
сокрытии истины, чтоб он мог ждать от нее каких-либо разъяснений. Он решил
открыть свое сердце Леонтио. Слуг он отпустил, сказав, что ему послышался
шум в комнате, но что это оказалось ошибкой. Он встретил тестя, который
выходил из своей опочивальни, разбуженный переполохом. Передавая ему то,
что произошло, коннетабль обнаружил сильное волнение и глубокую грусть.
но все же возможным. Не желая, однако, поддерживать ревнивые подозрения
зятя, он уверенно заявил ему, что голос, им якобы слышанный, а также и
шпага, якобы скрестившаяся с его шпагой, были плодом воображения,
отравленного ревностью; что совершенно невероятно, чтоб кто-либо смог
войти в спальню дочери; что грусть, которую он заметил у своей супруги,
была скорее всего вызвана каким-нибудь недомоганием; что незачем делать
честь ответственной за изменчивые настроения; что такая перемена в жизни
девушки, привыкшей к уединению и неожиданно отданной мужчине, которого она
не успела ни узнать, ни полюбить, вероятно, и была причиной слез, вздохов
и острой печали, вызвавших его недовольство; что любовь проникает в сердце
девушек благородной крови только постепенно и под влиянием ухаживаний; что
он советует ему успокоиться и удвоить ласки и старания, дабы внушить
Бианке нежные чувства; и что, наконец, он просит его вернуться к ней, так
как она, несомненно, сочтет его подозрения и беспокойство оскорбительными
для своей добродетели.
действительно поверил в возможность ошибки, вызванной его расстроенным
душевным состоянием, или потому, что считал более целесообразным
притвориться, чем убеждать старика в происшествии, столь лишенном
вероятности. Он вернулся в покои супруги, улегся рядом с ней и попытался
найти во сне некоторую передышку от своих страданий. Со своей стороны,
Бианка, несчастная Бианка была встревожена не меньше его; она слышала то
же, что ее муж, и не могла считать иллюзией происшествие, секрет и мотивы
коего были ей известны. Ее удивляла попытка Энрико проникнуть в ее
опочивальню, после того как он столь торжественно дал свое слово принцессе
Констанце. Вместо того чтоб радоваться этому поступку и испытать хоть
немного удовольствия, она сочла его за новое оскорбление, и сердце ее
воспылало гневом.
причисляла его к вероломнейшим из людей, несчастный монарх, более чем
когда-либо увлеченный Бианкой, жаждал поговорить с ней, чтоб успокоить ее
относительно внешних улик, ложно его осуждавших. Для этой цели он бы и
раньше приехал в Бельмонте, но ему помешали разные дела, которыми ему
пришлось заняться, так что он смог ускользнуть от придворных не раньше
ночи. Ему слишком хорошо были известны все окольные пути того места, где
он воспитывался, а потому для него не представляло никакого труда
проникнуть в замок Сиффреди; у него даже сохранился ключ от потайной
калитки, ведшей в сад. Этим путем он и пробрался в свое прежнее помещение,
а оттуда в спальню Бианки. Представьте себе его удивление, когда он застал
там мужчину и почувствовал, что его клинок скрестился о другим. Он чуть
было не воспылал гневом и не приказал тут же наказать дерзновенного,
осмелившегося поднять на своего короля кощунственную руку; но уважение,
которым он был обязан дочери Сиффреди, заставило его затаить обиду. Он
удалился тем же путем, каким вошел, и, расстроенный больше прежнего,
направился обратно в Палермо. Прибыв туда перед самым рассветом, король
заперся в своих апартаментах. Волнение помешало ему заснуть, и он помышлял
только о том, как бы вернуться в Бельмонте. Его собственная безопасность,
его честь и в особенности его любовь не позволяли ему откладывать
выяснение всех обстоятельств столь горестного для него происшествия.
этого развлечения углубился в Бельмонтский лес в сопровождении псарей и
нескольких придворных. Чтоб скрыть свои намерения, он принял на некоторое
время участие в охоте, но, увидев, что все с увлечением помчались за
собаками, отделился от охотников и один направился по дороге в замок
Леонтио. Так как он слишком хорошо знал лесные дороги, чтоб заблудиться, и
к тому же, обуреваемый нетерпением, не щадил коня, то вскоре преодолел
пространство, отделявшее его от возлюбленной. Он мысленно подыскивал
подходящий предлог, чтобы келейно переговорить с дочерью Сиффреди, когда,
пересекая тропинку, упиравшуюся в одну из калиток парка, увидал двух
женщин, которые, сидя под деревом, беседовали между собой. Эта встреча
взволновала его, так как он не сомневался, что они принадлежали к замку;
но его волнение еще возросло, когда обе женщины, услыхав топот его коня,
обернулись, и он в одной из них признал свою любезную Бианку. Она
ускользнула из замка в сопровождении преданной ей камеристки Низы, дабы,
по крайней мере, оплакать на свободе свое несчастье.
очах все признаки глубочайшего горя, умилился до глубины души.
Правда, внешние улики обвиняют меня в ваших глазах, но когда вам станут
известны мои намерения относительно вас, то вы признаете в том, что
кажется вам теперь преступлением, доказательство моей правоты и чрезмерной
привязанности.
терзания Бианки, только усилили их. Она сделала попытку ответить, но
рыдания заглушили ее голос. Король, удивившись ее унынию, сказал:
несчастья потерял я ваше доверие, - я, рискующий короной и даже жизнью,
чтоб не разлучаться с вами?
соединить мою судьбу с вашей.
приходится выслушивать от вас! Кто может отнять вас у моей любви? Кто
посмеет подвергнуть себя гневу короля, который скорее спалит всю Сицилию,
нежели согласится отказаться от надежды на вас?
бессильно перед разделяющими нас препятствиями. Я - жена коннетабля.
шагов.
ударом, он совершенно обессилел и опустился наземь подле находившегося за
Лукин Евгений
Свержин Владимир
Сертаков Виталий
Шекли Роберт
Ильин Андрей
Бажанов Олег