победоносным движением вновь опускал их. Даже Клара не могла не
рассмеяться. Он играл как настоящий шарлатан, удивительно правдоподобно,
со страстью, с редкостным комизмом, носившим буффонный и эксцентрический
характер, свойственный англо-американскому юмору, но ничуть не
отталкивающий, ибо в этой стихии Христиан чувствовал себя как рыба в воде.
огромное удовольствие смотреть, как люди властвуют над инструментами!..
Да, прекрасно быть артистом!
серьезен до того неожиданно, что казалось, маска упала с его лица; он
вставал, приглаживал рукой редкие волосы, пересаживался на другое место да
так и оставался там сидеть - молчаливый, мрачный, с тревожным выражением
лица, словно прислушиваясь к какому-то раздражающему шуму.
вечером мадам Грюнлих своему брату Томасу, когда они остались вдвоем. -
Как он разговаривает? То ли он уж слишком пускается в подробности, то ли
не знаю уж как и сказать... Он все на свете видит не с той стороны,
правда?
Христиан лишен внутренней деликатности... трудно это выразить словами. Ему
недостает того, что называется уравновешенностью, устойчивостью души. С
одной стороны, он не в силах сохранять спокойствие при бестактных и
наивных выходках других... они для него непереносимы, он не умеет их
сглаживать и немедленно теряет самообладание; но, к сожалению, он теряет
самообладание и в другом смысле - сам впадает в неприятнейшую болтливость
и выворачивает всю душу наизнанку. Иногда это действует просто
отталкивающе. Точно бред горячечного больного. Без связи, без оглядки на
окружающих... А все дело в том, что Христиан слишком занят собой, слишком
прислушивается к тому, что происходит внутри него... Иногда он, как
маньяк, старается вытащить на свет, выболтать малейшие сокровеннейшие свои
переживания... такие, о которых разумный человек и не вспоминает, более
того - о которых он знать не хочет, - по той простой причине, что о них
стыдно говорить. В этой его сообщительности есть доля бесстыдства, Тони!
Понимаешь, каждый может признаться, что любит театр, но он сделает это без
нажима, вскользь, не распространяясь, - словом, скромно. А у Христиана
такой тон, словно он хочет сказать: разве моя любовь к театру не есть
нечто из ряда вон выходящее, исключительное? Он так подбирает слова, как
будто ему нужно выразить что-то необыкновенно тонкое, неуловимое и
необычайное...
кованую решетку в печь. - Я много думал о таком опасливо-тщеславном и
любопытном копанье в собственной душе, и у меня в свое время была к этому
склонность... но я заметил, что она делает человека распущенным, ленивым,
невыдержанным... а выдержка и уравновешенность для меня лично - самое
главное. На свете всегда есть и будут люди, имеющие право на повышенный
интерес к самому себе, на пристальное наблюдение за своими чувствами, -
например, поэты, способные правильно и красиво воссоздать свой
многообразный внутренний мир и тем самым обогатить внутренний мир других.
Но мы, друг мой, всего только простые коммерсанты, и нашему
самосозерцанию, право же, грош цена. В лучшем случае нас хватает на то,
чтобы объявить, что настройка инструментов в оркестре доставляет нам
какое-то неизъяснимое удовольствие и что иногда мы не решаемся захотеть...
сделать глотательное движение. Черт возьми, лучше нам пораскинуть мозгами
да добиться чего-нибудь в жизни, как того добивались наши предки...
Хагенштремы с каждым днем все больше задирают нос... О, господи... эдакая
мразь!.. Мама не хочет слышать этого слова, но как их еще прикажешь
назвать? Может быть, они воображают, что, кроме них, во всем городе нет ни
одной почтенной семьи? А? Право, тут уже остается просто расхохотаться.
Ничего другого не придумаешь!
3
испытующим взглядом и первые дни неприметно, от случая к случаю, старался
наблюдать за ним, а затем, - хотя по его неизменно спокойному лицу никто
бы не мог сказать, что он уже вынес свое суждение, - видимо, решил, что
любопытство его удовлетворено и мнение раз навсегда составлено. Он говорил
с братом в семейном кругу безразличным тоном о безразличных вещах и
смеялся наравне с другими, когда тот давал свои "представления".
ты согласен пойти навстречу маминому желанию, не так ли? Маркус, как тебе
известно, стал моим компаньоном в доле, соответствующей его паю. Мне
думается, что, как мой брат, ты займешь его прежнее место, то есть место
управляющего... Во всяком случае, официально. Что же касается работы как
таковой, то я ведь не знаю, в какой мере ты усвоил практику коммерческих
дел. Что-то мне кажется, что до сих пор ты больше кутил, чем занимался
делами, а? Ну, английская корреспонденция, наверно, придется тебе по
вкусу. Я же попрошу тебя лишь об одном, мой дорогой. Как брат главы фирмы,
ты, конечно, займешь привилегированное положение среди других служащих.
Думается, незачем тебе напоминать, что ты внушишь им куда больше уважения
товарищеским обхождением и ревностным выполнением своих обязанностей,
нежели использованием своих привилегий и небрежностью. Итак, значит, будем
держаться положенных часов работы и соблюдать les dehors [приличия (фр.)],
идет?
раздумывая и не торгуясь, с видом смущенным и рассеянным,
свидетельствовавшим о желании поскорее закончить разговор и о явном
отсутствии стяжательского духа.
началась деятельность Христиана во славу старинной фирмы.
солидно. Но вскоре в городе стали замечать, что, с тех пор как бразды
правления принял Томас Будденброк, в старинном торговом доме повеяло
свежим духом предприимчивости и смелости. Фирма то заключала в известной
мере рискованные сделки, то разумно и уверенно использовала кредит, бывший
при "старом режиме" только отвлеченным понятием, теорией, бесполезным
предметом роскоши. Биржевики лукаво перемигивались: Будденброк хочет
срывать большие куши, и радовались, что к Томасу, словно свинцовое ядро к
ноге, привязан непоколебимо честный г-н Маркус. Влияние г-на Маркуса
тормозило ход дел. Он тщательно разглаживал двумя пальцами усы, с
педантической аккуратностью раскладывал на столе письменные
принадлежности, переставлял стакан с водой, неизменно стоявший на его
конторке, и, напустив на себя отсутствующий вид, начинал всесторонне
изучать очередное дело; вдобавок у него была привычка пять-шесть раз на
дню выходить во двор и подставлять голову под водопроводный кран - для
освежения.
фирмы другому, к примеру - консул Хунеус консулу Кистенмакеру.
повторялось это же суждение, ибо весь город интересовался, удастся ли
молодому Будденброку "набить мошну". Г-н Штут с Глокенгиссерштрассе тоже
заметил своей супруге - той, что вращалась в высших кругах:
видно было уже по тому, как он обходился со служащими фирмы, с капитанами,
с представителями складских контор, с возчиками и портовыми рабочими: он
умел говорить с ними на понятном им языке и в то же время держать их на
почтительном от себя расстоянии.
голубчик, смекнул, где тут собака зарыта?" - это звучало до того комично,
что Томас, сидевший за конторкой напротив, не мог удержаться от смеха, и
все служащие покатывались вслед за ним.
соответствующий ее старому доброму имени, и повседневно борясь за эту
цель, не любил отходить в тень, ибо прекрасно сознавал, что не одну
выгодную сделку заключил он благодаря своим уверенным, светским манерам,
своей покоряющей любезности и такту.
Кистенмакеру (фирма "Кистенмакер и сыновья"), своему бывшему однокашнику и
неизменному почитателю, который прислушивался к каждому слову Томаса и
затем выдавал его за собственное мнение. - Личность играет первостепенную
роль в нашем деле, в этом я уверен! Нельзя добиться сколько-нибудь
крупного успеха, сиднем сидя в конторе... во всяком случае, мне такой
успех не доставил бы радости. Успех не поддается вычислению за письменным
столом... Я всегда испытываю потребность дирижировать ходом событий -
глазами, словом, любезным жестом, направлять таковые непосредственным
воздействием моей воли, моих способностей или, как ты любишь выражаться,
моего везенья. Но это личное вмешательство коммерсанта во все дела, увы,
выходит из моды... Время идет вперед и лучшее, как мне кажется, оставляет
позади... Средства сообщения становятся все совершеннее, курсы узнаются
все скорее, уменьшается риск, а вместе с ним уменьшаются и барыши... Да,
прежде было по-другому! Мой дед, например, в пудреном парике и в туфлях
отправился на четверке лошадей в Южную Германию в качестве поставщика
прусской армии. Он обольщал всех, кто с ним соприкасался, пускался на
всевозможные уловки и заработал там уйму денег. Ах, Кистенмакер! Боюсь,
что коммерсантов ждет жизнь все более и более серая!..
Максимов Альберт
Каргалов Вадим
Жюль Верн
Каргалов Вадим
Афанасьев Роман
Рыбаков Вячеслав