обнаружить там новую карточку. Но в этот вечер посланий не было. Невидимый
игрок еще обдумывал следующий ход.
оказался Сесар, сидевший на одном из диванов в компании Серхио. Антиквар
говорил что-то на ухо юноше, а тот кивал в ответ, встряхивая забавно
растрепавшейся светлой шевелюрой. Сесар сидел, закинув ногу на ногу, на
колене покоилась рука с дымящейся сигаретой, а другой рукой он, видимо
подчеркивая свои слова, делал изящные жесты в воздухе в непосредственной
близости от руки своего юного протеже, хотя и не касался ее. Заметив
Хулию, он тут же поднялся и пошел ей навстречу. Казалось, он нимало не
удивился, увидев ее здесь в столь поздний час, без макияжа, в джинсах и
полушубке, более подходящем для вылазок на природу.
диванах. - Его вовсе не беспокоило, а, скорее, слегка забавляло состояние
Менчу.
усиленно заправлялась своим белым порошком... Слишком уж часто она
посещала дамский туалет, чтобы отправлять там только естественные
потребности. - Он взглянул на тлеющий кончик своей сигареты и ехидно
усмехнулся. - Недавно она тут устроила скандал: влепила пощечину
Монтегрифо прямо посреди бара... Представляешь, дорогая? Это было нечто
поистине... - он посмаковал слово, прежде чем произнести его то ном
ценителя и знатока, - восхитительное.
преисполненный достоинства, будто палку проглотил. Ну, ты знаешь, как он
это умеет. А под руку вел весьма привлекательную блондинку - может быть,
немного вульгарную, но очень мило одетую. Она, бедняга, просто пылала и
задыхалась, да и было от чего. - Он усмехнулся с тонким злорадством. -
Должен сказать, принцесса, что этот ваш аукционист умеет владеть собой.
Снес пощечину глазом не моргнув - в самом прямом смысле, как супермены в
фильмах. Интересный тип... Должен признать, что он был на высоте. Произвел
на меня впечатление.
опять заиграла злорадная улыбка. - Вот это было бы по-настоящему забавно.
Просто венец всему.
знакомыми, она оглядывалась по сторонам, пока не увидела Менчу,
полулежавшую на одном из диванов в полном одиночестве, с мутным взором,
слишком высоко задравшейся короткой юбкой и спущенной петлей на чулке.
Выглядела она на добрый десяток лет старше обычного.
бессмысленно улыбаясь. Потом помотала головой туда-сюда и засмеялась
коротким пьяным смехом.
смеяться. - Представляешь, этот козел стоит посреди бара, а половина морды
у него багровая, как помидор... - Она сделала попытку сесть попрямее и
начала тереть покрасневший нос, не замечая любопытных и возмущенных
взглядов, которые бросали на нее сидящие за ближайшими столиками. -
Надутый кретин.
слышала шепоток комментариев. Сама того не желая, она покраснела.
накинула ей на плечи пальто и помогла относительно достойно добраться до
двери. Сесар, так и не садившийся после разговора с Хулией, приблизился к
ним.
Кто-то из окошка проезжавшей машины крикнул ей какую-то гадость.
как лунатик.
Потом начала плакать. Хулия обняла ее за плечи, чувствуя, как та вся
содрогается от рыданий. Такси затормозило у светофора, и пятно света из
какой-то витрины легло на искаженное, с размазанной косметикой лицо
владелицы галереи Роч.
Макс, выругалась она про себя. Будь прокляты все они.
зеркальце, и, повернувшись к Менчу, вдруг уловила в ее глазах необычное
выражение: на краткий миг они показались ей вполне ясными, осмысленными.
Как будто в мозгу Менчу оставался какой-то уголок, куда не сумели
проникнуть пары наркотика и алкоголя. Хулия с удивлением перехватила ее
взгляд - темный, глубокий, исполненный некоего скрытого значения, до такой
степени не соответствующий ее состоянию, что Хулия даже растерялась. А
Менчу снова заговорила, и слова ее были еще более невнятны.
и страдающее животное. - Но будь что будет... Я хочу, чтобы ты знала...
в тенях, когда такси тронулось. А Хулия сидела задумчивая и недоумевающая.
Слишком уж много всего для одного вечера. Только не хватает, подумала она
с глубоким вздохом, испытывая смутное предчувствие, не предвещавшее ничего
хорошего, найти еще одну карточку в решетке домофона.
заняться Менчу, у которой, похоже, в голове был полный туман. Она
приготовила ей две чашки крепкого кофе, заставила выпить их и уложила
подругу на диван. Сама села рядом с ней и, мало-помалу, проявляя максимум
терпения и временами чувствуя себя психоаналитиком, сумела вычленить из
бессвязного бормотания и долгих пауз информацию о том, что произошло.
Максу, неблагодарному Максу взбрело в голову отправиться путешествовать в
самый неподходящей момент: собрался лететь в Португалию, якобы в связи с
какой-то работой. Менчу пребывала в плохом настроении, когда он заговорил
об этом, и обозвала его эгоистом и дезертиром. Они крупно повздорили, но,
вместо того чтобы, как обычно, искать примирения с ней в постели, он
хлопнул дверью. Менчу не знала, собирается он возвращаться или нет, но в
тот момент ей было на это глубоко наплевать. Не желая оставаться в
одиночестве, она отправилась в "Стефенс". Несколько порций кокаина помогли
ей развеяться и привели в состояние агрессивной эйфории... Она сидела в
уголке бара, попивая очень сухое мартини и забыв о Максе, и строила глазки
одному красавчику. И вот, когда тот уже начал кое-что соображать, знак
этого вечера внезапно переменился: в баре появился Пако Монтегрифо в
компании одной из этих увешанных драгоценностями фифочек, с которыми его
видели время от времени... Память о стычке с ним была еще слишком свежа, а
ирония, какую она уловила в учтивом поклоне аукциониста, как пишут в
романах, еще больше разбередила рану. Вот она и вмазала ему - от души, со
всего размаху. Он, бедняга, остолбенел...
время сидела рядом, охраняя ее беспокойный сон. Время от времени Менчу
начинала метаться и, не разжимая губ, бормотать что-то неразборчивое;
растрепавшиеся волосы прилипали к ее лбу, к щекам. Хулия смотрела на
морщины вокруг ее рта, на глаза, под которыми размытая слезами и потом
тушь растеклась черными кругами. Сейчас Менчу была похожа на немолодую
куртизанку после бурно проведенной ночи. Сесар, глядя на нее, наверняка
отпустил бы что-нибудь язвительное, однако Хулии в этот момент не хотелось
даже мысленно слышать его высказываний. И она взмолилась про себя: пусть,
когда наступит мой черед, мне хватит смирения, чтобы состариться
достойно... Она вздохнула сквозь зубы, сжимавшие незажженную сигарету.
Наверное, это ужасно: когда грянет час кораблекрушения, не иметь под рукой
надежной лодки, чтобы спасти свою шкуру. Точнее, кожу... Только сейчас она
отчетливо осознала, что по возрасту Менчу вполне годится ей в матери. И от
этой мысли ей вдруг стало стыдно, как будто она воспользовалась сном
подруги, чтобы каким-то неясным самой себе образом предать ее.
стеклам потолочного окна, это звук одиночества, грустно подумала девушка.
Шум дождя напомнил ей о другом дожде, шедшем год назад, когда закончились
ее отношения с Альваро и она поняла, что внутри у нее что-то сломалось
навсегда, как механизм, который уже невозможно починить. И еще она поняла,
что с того момента ощущение одиночества, горькое и одновременно сладкое,
поселившееся в сердце, будет ее неразлучным спутником на всех дорогах,
которые ей еще предстоит пройти, и во все дни, что ей еще остается прожить
Березин Федор
Скальци Джон
Суворов Виктор
Никитин Юрий
Афанасьев Роман