Чтение 50–й страницы книги ~Испытай себя~

удовлетворительно выступите в скачках учеников, то я не вижу препятствий к
тому, чтобы вы пересели в любительское седло. Подумайте над этим.

-- Стремно, -- возбужденно сказал Гарет.

-- Мне кажется, ему это не нужно, -- вклинился со своим замечанием
Перкин, поскольку я медлил с ответом. -- Ты не сможешь его заманить.

Вот оно, это предложение, от которого, по словам Ди-Ди, я не смогу
отказаться. Я же предполагал, что речь будет идти о деньгах. А он тащил
меня, как морковку, в захватывающий дух мир с совершенно иными измерениями.

-- Скажите, что вы согласны, -- начал умолять меня Гарет.

Опять начинают проявляться признаки импульсивного поведения, подумал я.
К черту этот воздушный шар с гелием, обождет немного.

-- Я согласен. Благодарю вас.

-- На следующей неделе начну ходатайствовать о вашем допуске, -- кивнул
удовлетворенный и сияющий Тремьен.

Наконец мы все погрузились в "вольво" и отправились в Мэнорхаус
навестить Гарри. Гарри приветствовал нас гостеприимной улыбкой на измученном
лице и отнесся к искреннему поцелую Мэкки с добродушным юмором.

-- Я так рада, что ты остался жив, -- срывающимся от подступающих слез
голосом сказала Мэкки.

Гладя ее руку, Гарри заметил, что в целом и он рад этому
обстоятельству.

-- Что ты чувствовал? -- с любопытством спросил Перкин, разглядывая
перевязанную ногу.

-- Все произошло слишком быстро, чтобы я что-либо мог почувствовать, --
сказал Гарри, улыбаясь уголком рта. -- Хочу заметить, если бы со мной рядом
не оказалось Джона, то я отошел бы в мир иной, даже не ведая об этом.

-- Не говори так, -- воскликнула Фиона. -- Мне даже страшно думать об
этом. Тремьен, вам пора ехать, иначе вы опоздаете. Мы с Джоном дождемся
Эрику и отправимся вслед за вами.

Она поторопилась выпроводить их, проводила до дверей, явно опасаясь,
что этот визит может утомить Гарри. В неожиданно опустевшей комнате мы
остались с Гарри вдвоем, наши взгляды встретились, в глазах обоих читалась
какая-то общая осведомленность.

-- Вы знаете, кто это сделал? -- В слабом голосе вновь зазвучали нотки
отчаяния. Его напряжение бросалось в глаза.

Я покачал головой.

-- Не может быть, что это подстроил кто-то из моих знакомых.

Я подумал, что в душе Гарри подразумевал несколько иную мысль: "Я не
хочу, чтобы покушавшийся оказался моим знакомым".

-- Меня хотели убить, черт возьми.

-- Печальное заключение.

-- Я не хочу гадать и подозревать. Гоню от себя эти мысли; ужасно
сознавать, что кто-то ненавидит меня до такой степени. -- Он сглотнул. --
Раненая нога доставляет меньше страданий, чем эти мысли.

-- Да, -- согласился я, а затем с некоторым сомнением добавил: -- Может
быть, здесь дело не в ненависти. Просто ход в чьей-то игре. Как в шахматах.
И этот ход оказался неудачным, не забывайте об этом. Весьма серьезные
подозрения относительно вашей вины сменились уверенным предположением о
вашей невиновности. Тот, кто подстроил ловушку, добился диаметрально
противоположного результата. И это неплохо.

-- Попытаюсь утешиться этим.

-- Радуйтесь также, что вы остались живы, -- кивнул я.

-- Попробую, -- вымученно улыбнулся Гарри. -- Я попросил соседа
посидеть со мной, пока вы будете на этом банкете. Что-то я стал трусоват
немного.

-- Вздор. Впрочем, телохранители никогда не помешают.

-- Вам нужна постоянная работа?

В этот момент вернулась Фиона в белой меховой пелерине поверх красного
шелкового платья. Она сказала, что ехать на этот обед совершенно не хочет,
но вынуждена поддаться на уговоры мужа. Гарри уверил ее, что с ним все будет
в порядке, -- с минуты на минуту должен прийти его приятель, на прощание
пожелал хорошо провести время и сделать приятное Тремьену в столь
торжественный для него день.

246

; Фиона села за руль автомобиля, близнеца машины Гарри, все еще
находящейся в розыске. Рядом с ней села Эрика Антон, которая ожидала нас у
западного подъезда. Когда я закрывал за ней дверцу, маститая писательница
одарила меня неподражаемой улыбкой, мерцающей в ее бездонных глазах, и
сообщила нам, что днем долго беседовала по телефону с Гарри.

-- Он просил меня оставить вас в покое, поскольку вы спасли ему жизнь,
-- с ходу объявила она. -- Испортил мне все удовольствие.

-- Не думаю, что вы прислушаетесь к его просьбе, -- весело ответил я.

С переднего сиденья до меня донеслось довольное хихиканье. Оперативная
карта предстоящего сражения, по всей видимости, была уже начерчена. Начало
боевых действий, вероятно, было отложено до приезда на ипподром,
прихорашивания и первых тостов.

Половина конноспортивного мира собралась на этом празднестве, по случаю
которого после последнего дневного забега трибуны были в срочном порядке
задрапированы блестящей серебристой и черной материей -- не ипподром, а
какое-то эфемерное великолепие1

-- Слишком театрально, -- неодобрительно оценила Эрика весь этот декор.

С ней трудно было не согласиться, однако я не находил в этом ничего
плохого. Такая обстановка создавала уют, поднимала настроение,
способствовала разговорам -- словом, всему тому, для чего люди ходят на
праздничные •" w обеды. Вместо криков букмекеров "сейчас на ипподроме
звучала мягкая музыка. Фиона взглянула на схему размещения гостей и
предложила встретиться у столика номер шесть. Фиону и Эрику сразу же
окружила толпа гостей, я же отчалил от них и стал прогуливаться. Некоторых
людей я знал в лицо, большинство же были мне незнакомы. Нечто подобное
ощущается, когда ты оказываешься на похоронах среди мало известных тебе
родственников умершего.

Что-то слишком часто я стал задумываться о смерти.

Ко мне подошел Боб Уотсон вместе с Ингрид. Одет он был в темно-серый
костюм, неброскую красоту Ингрид оттеняло светло голубое платье.

-- Вы, как всегда, при хозяине, -- дружелюбно заметил Боб. -- Нам он
тоже прислал приглашения.

-- А здесь вполне недурно, -- откликнулся я.

-- Завтра вы проезжаете Бахромчатого, -- с какой-то
полувопросительной-полуутвердительной интонацией сказал Боб. -- Будете
тренировать его брать препятствия. Хозяин только что сообщил мне об этом.

-- Да.

-- С этой лошадкой вам придется попотеть, -- съехидничал Боб,
оглядываясь по сторонам. -- Не ипподром, а какой-то египетский бордель, не
так ли?

-- Никогда там не был, поэтому мне трудно судить.

-- Очень смешно.

Ингрид хихикнула, но смех ее под взглядом мужа тут же оборвался; чуть
позже я заметил, что весь вечер она не отходила от него ни на шаг. Это можно
было бы расценить как ее неуверенность в себе, однако со слов Мэкки я
прекрасно помнил, что эта маленькая тихоня Ингрид держит своего мужа в узде,
уж она никогда не допустила бы никаких его шашней со штучками, подобными
Анжеле Брикел, и да поможет ему Бог, если он все-таки что-то с ней имел.

Сэм Ягер, никогда не упускающий случая покрасоваться перед другими,
заявился в белом смокинге, отдав Гаре-ту на время свой черный. Из-под
отворотов смокинга выглядывали кружева рубашки. За его внешне самоуверенными
манерами я заметил некоторую напряженность. Дун все-таки достал его своими
подозрениями.

-- Этот полицейский говорит, что у меня есть инструменты, что лучше
меня никто не знает расположение моего обиталища, к тому же он считает, что
у меня были все возможности подстроить эту ловушку; он проверил расписание
тех забегов в Эскоте, в которых я участвовал, и пришел к выводу, что между
первыми двумя и последним у меня вполне могло хватить времени, чтобы
смотаться в Мэйденхед и угнать машину Гарри. Я сказал, что это нелогично: за
каким лешим мне понадобилось бы это делать, -- ведь если ловушка была
подстроена мной, то в моих интересах было бы, чтобы машина Гарри оставалась
там после скачек; он же записал мой ответ с таким видом, будто я во всем
признался.

-- Он методичен и настойчив.

-- Он прислушивается к вашему мнению, -- заметил Сэм. -- Мы все
обратили на это внимание. Не могли бы вы убедить его в том, что у меня и в
мыслях этого не было?

-- Я могу попробовать.

-- После того как вы ушли, он созвал всех своих ищеек, -- продолжал
жаловаться Сэм, -- и они примчались ко мне со своим снаряжением для
подводных работ, крючьями и мощным магнитом. Они извлекли со дна дока кучу
мусора и хлама: какую-то велосипедную раму, ржавые железки,
полуразвалившиеся створки ворот... Я и не догадывался, что все это у меня
валяется. Они и еще что-то нашли, но только мне не показали. Дун уверен, что
все это в воду побросал я, рассчитывая, что Гарри обязательно на что-то
напорется. И его действительно угораздило. Так вот я и хочу вас спросить,
как вышло, что вы сами не поранились, прыгнув за ним в воду?

-- Я еще в юности научился прыгать в мутную воду, когда не видно дна.
Поэтому я принял меры предосторожности: очутившись в воде, я, прежде чем
встать на ноги, тщательно ощупал ими дно.

-- Как, черт побери, вам это удалось? -- уставился он на меня.

-- Прыгнуть в мутную воду? Когда ноги входят в зоду, необходимо поджать
колени и свернуться в клубочек. Тело превращается в своего рода поплавок.
Можете когда-нибудь попробовать это сами. Кроме того, не забывайте, что под
моей одеждой был воздух, который тоже помог мне " удержаться на плаву.

-- Дун спросил у меня, не оставлял ли я вашей куртки и ботинок в