Чтение 50–й страницы книги ~Свистопляска~

Яцек нетерпеливо барабанил пальцами по записке т столе.

- Отцепитесь от гориллы, мне срочно требуется Болек. А вот рядом с
вами, пан майор, дверь... Там кто проживает?

- Мать с двумя детьми, - вежливо ответил майор.

Яцек молниеносно принял решение.

- Значит, так, в освободившуюся комнату Болека переселяем эту
многодетную мать, а сюда переезжает из больницы Болек Через полчаса! Ну,
ладно, через час.

И Яцек стремительно покинул комнату, предварительно прихватив записку
Гавела. А мы только молча переглянулись.

Мне было интересно, как Яцек организует переезд, и я ненавязчиво
пошла следом за ним. Яцек постучал к соседке майора и на вопрос "Кто
там?" ответил: "Сосед". Майор, естественно, дышал мне в затылок.
Интересно, как он к этому относится? Я бестактно обернулась. У майора
было каменное лицо, но в глазах металось отчаяние. Наверное, проклинал
день и час, когда решил связаться с любителями-профанами. Или просто не
знал, смеяться или плакать. Ушел от греха подальше к себе и выбрал
третий вариант - откупорил бутылку пива.

Яцеку открыла женщина средних лет в ночной рубашке, немного
встревоженная. Яцек вежливо, но решительно попросил:

- Выйдите в коридор, пожалуйста, не надо будить детей, и постарайтесь
сосредоточиться.

Соседка, как и всякая нормальная женщина, сначала спросила, что
случилось, потом заявила, что не выйдет, потом стала сомневаться,
посмотрела внимательней на ночного гостя и вышла.

Яцек умел внушать людям доверие. Он отвел женщину к коридорному окну,
присел на подоконник (женщина осталась стоять). Я бы на ее месте тоже
присела, сидеть на подоконниках в принципе безопасно, если, разумеется,
окно не открыто и не находится на последнем этаже небоскреба.

- Такое дело, - сказал Яцек. - Несчастный случай, мой друг сломал
ногу и нуждается в моем Врисмотре. Надо, чтобы он был рядом, под рукой.
Предлагаю пани поменяться с ним комнатами, он живет в центре у почты.
Компенсацией за хлопоты и моральный ущерб для вас будут сто миллионов
старыми, плачу немедленно наличными. Пани согласна оказать мне такую
любезность?

Женщина, похоже, была здорово ошарашена, потому как только глазами
моргала, не отвечая. Яцек сделал над собой усилие и улыбнулся ей. И
сразу преобразилось его суровое лицо, стали заметными редкие милые
веснушки.

- Понимаю, это не так-то просто, революция, можно сказать. Вам одной
трудно справиться. И я помогу. Вы забираете детей, сумочку и косметику,
все остальное я беру на себя. Не беспокойтесь, аккуратно запакуем вещи,
аккуратно перевезем, аккуратно внесем в новую квартиру. Все будет о'кей!

Женщина обрела способность говорить.

- Вы сказали - сто миллионов? - хрипло произнесла она.

- Да, они у меня при себе.

- Надо бы спросить мужа... - неуверенно начала она и сама себя
перебила:

- Никаких мужей! Когда переезжать?

- Немедленно.

Женщину это смутило, она опять нерешительно взглянула на Яцека.
Раздирающие ее душу противоречивые чувства я читала так ясно, словно они
были описаны на машинке. Деньги большие, а парень потрясный, а она еще
не старая и не урод, и выскочила как есть, Боже, всклокоченная,
ненакрашенная, со сна, заела ее жизнь - мать капризных детей и домашняя
хозяйка, уже долгие годы все решает муж, ее самостоятельность
ограничивается областью приготовления обеда, а теперь надо решать
самостоятельно, и как жаль себя... Жутко интересно, решится или нет?

Победил здравый смысл.

- Хорошо. Вы говорите, сейчас? Значит, я пошла будить детей?

- Не надо, это сделаем в последний момент, может, они сами проснутся,
когда начнем паковаться. Одевать их не надо, перевезу как есть, в
пижамках, вместе с вами. А вот, если хотите, задаток...

Женщина подозрительно разглядывала крупные купюры.

- Надеюсь, не фальшивые?

- Я как раз собирался сообщить пани, что у меня случайно оказался в
гостях сержант местной полиции, он может быть свидетелем, что мы с вами
заключаем честную, законную и вполне легальную сделку.

- Не нужен мне никакой сержант, - решительно заявила дама. Видимо, ей
в голову пришла неприятная мысль о необходимости что-то отстегнуть
государству в качестве налога за "легальную сделку".

Теперь я убедилась - Яцек полностью унаследовал блестящие
организаторские способности отца. Ну вылитый Гавел: та же деловая
хватка, уверенность в себе, физическая сила, быстрота в принятии решений
и стопроцентная краткость выражений. Вон, совсем очаровал эту домашнюю
гусыню, то и дело улыбается, поблескивая великолепными зубами. Только
улыбается, да и не нужны больше никакие слова, Разбуженные среди ночи
хозяева Болека оторопело согласились на замену постояльцев и даже
притащили раскладушки, заверив, что завтра поставят в альков
дополнительную тахту. Правда, альков еще ремонтировался, в нем не был
настлан пол, а окно забито досками, но все равно дети уже успели
подраться из-за права спать именно в алькове. Вообще, с детьми никаких
проблем не было. Разбудили их, правда, с трудом, но уже разбуженные
десятилетний мальчик и двенадцатилетняя девочка с восторгом восприняли
ночное переселение, дети вообще обожают такие неожиданные приключения. И
без того прекрасное настроение стало совсем чудесным при виде радостно
возбужденной матери, которая к тому же наобещала им на завтра какие-то
совершенно восхитительные развлечения, а до этого скупилась на самое
завалящее мороженое.

Ровно через час и пять минут в освободившуюся комнату, занимаемую так
недавно матерью с детьми, был водружен счастливый Болек. Впрочем, его
"лечащий" врач был еще счастливее. Он с трудом верил в такую удачу: его
освободили от дурацкой необходимости заботиться о мнимом больном.

- Просто чудо, я и надеяться не смел! - радостно восклицал он. - Могу
отправляться в отпуск, жена совсем приуныла, а на Мазурах меня ждет
удочка и хорошие люди! Представляю, как дети обрадуются.

Болек на свободе начал с того, что снял гипс, клятвенно заверяя -
наложит его на ногу при первой же необходимости. Да, он понимает, из
дому без гипса - ни-ни, ладно уж, на свежем воздухе будет строить из
себя несчастного калеку, ни на секунду не выпуская из рук костылей, а
поплавает, так и быть, под покровом ночной темноты. В темноте его не
опознают, даже если и заметит кто.

- Всю жизнь я мечтала подключиться к какому-нибудь настоящему
расследованию, - призналась я майору. - Чего только не делала ради
этого, и все без толку. А вот теперь думаю - и к лучшему, уж больно
хлопотное это дело.

- Вы совершенно правы, уважаемая пани, - галантно согласился со мной
майор.

***

Провернув операцию с переселением, Яцек мог приступить
непосредственно к делу. И приступил.

- Значит, так, думай, - сказал он Болеку. - Есть такая улица,
Ананасовая...

- Есть, - с готовностью признал Болек, чрезвычайно довольный
переездом. Сняв гипс, он с наслаждением растирал освобожденную ногу.

- И на этой улице строится вилла, - продолжал Яцек. - Большая,
недоконченная, но часть ее уже полностью отделана.

- Точно! - подтвердил Болек. - А остальное так и стоит недостроенное.

- Так и стоит.

- А в целом вилла предназначена для размещения крупной фирмы и жилых
апартаментов владельца.

- Все правильно.

- И что с ней сейчас делается?

- А ничего. Или много, это как посмотреть.

- Говори толком, терпение мое кончается!

- Если хочешь, можешь дать мне по морде, - благодушно предложил
Болек, видимо рассматривая это как справедливую компенсацию за счастье
покинуть больницу и снять гипс. Нет, я ошиблась, ибо Болек пояснил
далее:

- Пусть это будет рука судьбы, таких кретинов учить надо. Ведь я, как
последний дурак, один там вкалывал, всю проводку им сделал, всю
электронику, а там этого прорва. И еще удивлялся: как же так, отделку
конторы завершили, а апартаменты оставили недостроенными? Нет, потом я
понял, что владелец и инвестор в одном лице получает денежки именно за
простой, а не существующее официально здание использует в своих
интересах эта обезьяна.

- Назови обезьяну!

- Там я его только в лицо знал, фамилию уже тут установил. И то не я,
а пани Иоанна. Таинственным боссом, который устроил себе притон в той
вилле, является некий Станислав Бертель. Близко я с ним не знаком,
ничего больше о нем не знаю. Подчиненные боятся его как огня.

- Вот именно! - в ярости выдохнул Яцек и опять разложил на столе
чертеж Гавела. - Это тебе что-нибудь говорит?

Болек взял чертеж в руки и стал со вниманием рассматривать, а майор с
сержантом, сидя рядком на постели, со вниманием рассматривали Болека.

- Все сходится, - после непродолжительного молчания сказал Болек. -
Вот это уже готовая часть дома, его контора, а вот здесь еще ласточки
могут вить гнезда.