Чтение 50–й страницы книги ~Опасная тихоня~

плечо. - Так что же случилось пятнадцать лет назад?

Стоит ли уточнять, как я себя чувствовала при этом!

- Ее изнасиловали, - тихо сказала Радомыслова, опустив голову, - всех
подробностей я не знаю. Но, по-моему, это.., как это называется.., групповое
изнасилование. В общем, этих негодяев было несколько человек, если их можно
считать людьми. А ей, а ей тогда исполнилось только восемнадцать...

Глава 26

Если бы не шапка, мои волосы, наверное, встали бы дыбом после того, что я
услышала. Но это было еще не все.

- Кто это сделал? - осведомился Капитонов своим невозмутимым деловитым
голосом. - Кто изнасиловал Богаевскую?

Голова у Радомысловой затряслась.

- Этого я не знаю. Майя мне не сказала... Она только мне... В общем, это
были какие-то люди при должностях, и потом они пригрозили Лене и ее матери,
велели, чтобы они молчали. И тогда они уехали из города, к родственникам
Лениной матери, в Ленинград, то есть Петербург. Теперь Петербург... Все...
Она не была здесь пятнадцать лет... Господи, да где же она?

Я перевела взгляд на Капитонова, лицо которого оставалось непроницаемым.
Интересно, что он думал обо всем этом? Я, например, уже догадалась, кто был
одним из насильников, - Пашков!

И Елена Богаевская узнала его в аэропорту. Конечно, конечно же... Потом
она вернулась в Москву... Дальше... Дальше! А вдруг она причастна к первому
покушению на Пашкова? Бред, не могу представить ее со снайперской винтовкой!
А впрочем, зачем ей стрелять самой? Она вполне состоятельная женщина, чтобы
нанять для этих целей профессионала. Неужели все так просто? А Наташа, как
же Наташа?

- В чем дело? - раздался за спиной мужской голос, прервавший мои
лихорадочные размышления.

Это был высокий брюнет в белом халате, очевидно, доктор, которого вызвала
Анечка. А рядом с ним я заметила того самого парня - читателя газет, тот
что-то спешно дожевывал с самым что ни на есть виноватым видом. И неспроста,
потому что Капитонов немедленно спустил на него собаку.

- Ты где был? - рявкнул на него Капитонов.

- Да я в столовую, на минуточку, - принялся оправдываться парень.

Капитонов ему больше ничего не сказал, зато так посмотрел, что слова и не
понадобились. Парень весь съежился и безропотно занял свой пост у двери в
реанимацию.

После чего Капитонов переключился на доктора:

- Я уже был здесь сегодня, и мне было позволено поговорить с
пострадавшей. Могу ли я повторить эту попытку?

- Минуточку. - Доктор шагнул за дверь палаты, а когда вернулся спустя
минуту, произнес, пожимая плечами:

- Физическое состояние у нее стабильное, по всей вероятности, завтра мы
ее переведем в обычную палату. Что касается остального... - Он понизил
голос:

- Честно говоря, мы собираемся вызвать к ней психиатра.

- Так я могу с ней поговорить? - напомнил Капитонов.

- Попробуйте, - индифферентно пожал плечами доктор, - если она вам
что-нибудь скажет. Только недолго. - И окликнул медсестру:

- Анюта, организуй халат товарищу!

Анечка принесла халат, и Капитонов скрылся за дверью реанимации, а мы с
Радомысловой, словно по команде, приникли к стеклу выходящего в коридор
окна.

Капитонов стоял к нам спиной, и мы не слышали, что он говорил, зато
хорошо видели спокойный и бесстрастный профиль Майи. И мне не нужно было
напрягать ни слух, ни зрение, чтобы понять: Майя не отвечала.

- Молчит... Но почему она молчит? - простонала рядом со мной Радомыслова.

Я опять не успела и глазом моргнуть, как она сунулась на "запретную"
территорию. С моей стороны было бы глупо не последовать за ней, и спустя
минуту мы обе уже стояли рядом с Капитоновым.

Он вопросительно посмотрел на нас.

- Может, она хоть мне что-нибудь скажет... - взмолилась Ираида
Кирилловна, озабоченная судьбой любимой ученицы.

- Попробуйте. - Капитонов отошел в сторону. Радомыслова клятвенно сложила
руки на груди и забормотала:

- Майя, Майечка... Ну скажите, скажите, где Леночка? Что случилось? Ну
скажите мне, скажите...

Мраморно-белая Майя молчала.

Учительница снова заплакала, я взяла ее за руку и повела к двери.
Капитонов тоже собрался уходить, и тут до нас донеслась тихая и непонятная
речь. Мы, все трое, замерли и, втянув головы в плечи, стали внимать Майе,
которая наконец заговорила, заговорила, но совсем не о Богаевской.

И опять, не сговариваясь, мы сгрудились вокруг Майи, растерянно слушая ее
страстный, но странный монолог.

- Мужчины, - изрекла Майя бесплотным шелестящим шепотом, - мужчины.., эти
лживые, грязные животные... Эти биороботы, предназначенные только для
собственного воспроизводства... Они тискают вас, не заботясь о том, что вы
при этом чувствуете. Они говорят вам: "Давай быстрей-быстрей, а то у меня
ничего не получится", не догадываясь, что у них не получится в любом
случае... Они, они... - Она говорила все тише и тише, паузы между словами
становились все продолжительнее. В конце концов она замолчала на полуслове.

Капитонов, воодушевленный этой сумбурной речью, возобновил попытки узнать
хоть что-нибудь о Богаевской:

- Майя, Майя, вы меня слышите? Что вы знаете о Елене Богаевской? Где она
сейчас?

Майя не отвечала, и ее заострившийся профиль был все таким же
бесстрастным. Она не произнесла больше ни слова.

***

Я проводила Радомыслову до остановки и посадила в автобус. И уже с
подножки она в сто первый раз задала все тот же вопрос:

- Где же все-таки Леночка?

Я отвела взгляд. Черт его знает почему, но меня не покидало чувство,
будто я, если бы вела себя с самого начала немножко по-иному, теперь бы
знала, что ей сейчас ответить. Вот и Капитонов не то чтобы обвинил меня, но
вскользь заметил, что именно мой ночной звонок и сообщение, оставленное на
автоответчике, заставили Богаевскую очертя голову сорваться в неизвестность.
Ищи ее теперь. Хотя.., как именно "по-иному" я могла себя вести? Если только
вообще никак, то есть ни во что не вникать. Я поправила на шее шарф, подняла
воротник и перешла улицу - мой автобус останавливался на противоположной
стороне, в двухстах метрах, - прибавляя шаг. Тут позади меня раздался
короткий автомобильный сигнал.

Я остановилась и покосилась на простецкие синие "Жигули", притормозившие
неподалеку, но так и не смогла рассмотреть сидевшего за рулем человека.
Тогда он приоткрыл дверцу и голосом Капитонова приказал:

- Да садитесь же вы, в конце концов. Я пожала плечами и послушно
выполнила повеление Капитонова, устроившись рядом с ним. А Капитонов тронул
машину и, не отрывая взгляда от дороги, процедил сквозь зубы:

- Богаевская в городе.

- Я так и знала! - В сердцах я стукнула себя ладонью по колену.

- Уж не знаю, что вы там знали, - проворчал Капитонов, - но она прилетела
сюда ночью во вторник, на пару часов раньше Майи, предыдущим рейсом. Правда,
это все, что о ней известно, дальше следы теряются. Ни в одной из городских
гостиниц она не зарегистрирована, и где она может быть сейчас, неведомо. По
крайней мере, из города она не выезжала. Точнее, не вылетала, только это
можно утверждать со стопроцентной гарантией. Что касается поездов или,
скажем, автобусов... - Он усмехнулся. - Впрочем, теоретически она могла уйти
и пешком...

- Пешком... - отозвалась я эхом. Сдается мне, Капитонов думал о том же,
что и я. Он думал, имеет ли отношение Елена Богаевская к тому выстрелу из
снайперской винтовки, что по ошибке уложил Веньку Литвинца, и, не
сомневаюсь, эта версия значилась у него под первым номером. А за ней уже все
остальные, сколько бы их ни было.

- А посему, - продолжал Капитонов, - вы, уважаемая, остаетесь одной из
немногочисленных персон, у которых Богаевская может рано или поздно
объявиться, опять же теоретически, разумеется. - Он помолчал и добавил:

- Ну, еще у этой учительницы... Объявляю вам за нее благодарность, хоть
вы и пренебрегли моей просьбой не предпринимать самостоятельных шагов.

- А родственники? У нее здесь нет никаких родственников? - попыталась я
выяснить то, что меня давно занимало.

- Есть... - нехотя ответил Капитонов. - Одна родственница, дальняя в
общем-то, двоюродная тетка. Живет в области, в восьмидесяти километрах от
города... Она тоже ничего не знает о Богаевской и последний раз ее видела,
когда нашей приме было лет двенадцать-тринадцать.

И он замолчал. Я тоже. Я думала, как бы поаккуратнее задать вопрос,
который не давал мне покоя. В конце концов пошла напролом:

- Вы думаете, что это Богаевская организовала покушение на Пашкова?
Капитонов поморщился:

- Частный сыск - это ваше хобби, так надо понимать?

И больше ничего.

Но я уже не могла остановиться: меня просто распирало изнутри от
скопившейся во мне информации, которой я должна, нет, просто обязана была
дать выход, причем немедленно:

- По крайней мере, не станете же вы утверждать, что не видите прямой
связи между историей Богаевской и тем, что случилось в нашем городе в
последние дни? Ведь все так очевидно! Пашков был одним из тех.., тех
подонков, которые изнасиловали Богаевскую пятнадцать лет назад. Помните, как