Кирюшка исчез, я вошла на кухню и ахнула. Посередине стола высилась
огромная, пятилитровая кастрюля с отварной картошкой, рядом исходила соком
жирная селедка.
- Это кто же постарался? - промычала я с набитым ртом. - Покажите этого
человека...
- Ваня приготовил, - вздохнула Лиза.
Вдруг из глубин квартиры раздались жуткие звуки. Кусок восхитительной рыбы
выпал у меня изо рта и шлепнулся на пол. Сидевшая на боевом посту у стола
Муля мигом схватила селедочку, но мне было не до прожорливой мопсихи.
- Что случилось? - в страхе напряглась я.
- Кое-кто с ума сошел, - загадочно ответила девочка.
- Кто? Какое существо способно издавать подобные вопли? Опять Арчи
хулиганит?
- И он тоже, - вздохнул Сережка, - не дом, а передвижной цирк... Никакого
покоя...
- Почему цирк? - бормотала в растерянности я.
- А ты сходи в гостиную, представление в самом разгаре, - буркнул Сережка,
- уголок тети Наташи Дуровой и дедушки Кащенко, два в одном, так сказать,
шампунь "Пантин" и ополаскиватель...
Я кинулась в гостиную, рванула дверь... На полу был разложен дерматин, на
столе куски бумаги... У окна стоял Иван, сосредоточенно затачивающий
бритвой карандаш.
- О, - сказал мастер, - добрый вечер, Лампа, иди, я там селедочку разделал,
жирную, пальчики оближешь. Эх, жаль, не пью, под такую закусь прямо водочка
просится...
Но я не слушала мужика, глядя во все глаза в правый угол комнаты.
Там покоилось странное, доселе не виданное мной никогда сооружение: доска,
обмотанная старыми, рваными пододеяльниками. Около конструкции стояли на
задних лапах все наши кошки, сверху восседал нахохленный Арчи.
- О-а-у-ы-и, - завывали на разные голоса Клаус, Семирамида и Пингва,
яростно раздирая когтями тряпки, - о-а-у-ы-и...
- О-а-у-ы-и, - вторил Арчи, когда кошки переводили дух, - о-а-у-ы-и...
- Что с ними?!
- Где? - спокойно поинтересовался Ваня. - С кем?
Я ткнула пальцем в сторону "хоровой группы".
Иван улыбнулся:
- Замечательная штука, когтеточка называется. Теперь коты больше не будут
драть мебель, только здесь проводить время начнут. А то обидно получится,
перекрою табуреточки, а зря, подойдут и вмиг раздерут.
- О-а-у-ы-и, - выли в разной тональности Клаус, Семирамида и Пингва.
Два первых животных вели басовую партию, третья выступала в роли
драматического сопрано.
- Почему они от нее не отходят? - шепотом спросила я.
Вид у кошек и впрямь был безумный. Глаза выкатились из орбит, пасти
полуоткрыты, и из них капает слюна. С невероятным тщанием несчастные
животные рвали остатки постельного белья и выли.
- Хитрость применил, - сощурился Иван, - ишь как их разобрало! Все,
радуйтесь теперь, мебель цела останется.
В этот момент Пингва издала особо пронзительно:
- О-о-о...
Я невольно поежилась. По мне, так лучше с продранными табуретками, но в
тишине. Похоже, что такого же мнения придерживались и другие члены семьи,
потому что Сережка со вздохом спросил:
- Заткнуть их нельзя?
- Или громкость убавить, - влезла Лизавета.
- Чай, не радио, живая душа, - возмутился Иван, - нравится им сильно
когтеточка, вот и орут от восторга. Или хотите с изуродованными креслами
жить?
- Мне так все равно, на чем сидеть, - пожал плечами Сережка.
- И мне, - добавил Кирюшка.
Я уже собралась к ним присоединиться, но тут из коридора раздался веселый
голос Катюши:
- Всем привет, кто у нас валерьянку разлил?
Так вот чем пахнет в квартире!
- Ты облил когтеточку настойкой валерьянового корня! - закричала я.
- Точно, - кивнул Иван, - теперича не оторвутся, ишь как их разбирает...
- Надо немедленно унести коггеточку, - вспылила я, - несчастные киски
опьянели и сейчас до обморока дойдут.
- По-моему, они уже теряют сознание, - сообщила Лизавета, указывая пальцем
на Клауса, который, кинувшись на пол, принялся кататься на спине, изгибаясь
во все стороны, - сейчас скончается!
- От удовольствия, - фыркнул Иван, - не желаете, не надо, я хотел как
лучше...
- А вышло как всегда, - ответил Сережка, схватил коггеточку и поволок ее на
помойку.
Едва за ним захлопнулась дверь, киски в изнеможении рухнули на пол и
застыли в полной неподвижности.
Ночью я проснулась от легкого скрипа и тихих деликатных шагов. Полежала
секунду без сна, потом выглянула в коридор.
Иван, в одних трусах и тапках, осторожно открывал входную дверь. Мое сердце
тревожно сжалось, вот оно как! Мы поселили в доме бандита, он сейчас
пригласит сообщников, те ворвутся, убьют домашних, ограбят квартиру... Но
Иван не стал никого впускать, а, наоборот, выскользнул наружу. В ту же
секунду я оценила абсурдность предположения! Ну зачем прокрадываться в дом
ночью и брать на себя мокруху? Беспечных хозяев день-деньской нет на месте,
сто раз уже можно было утащить все вещи, вынести мебель, да и продать саму
квартиру... Нет, Ваня честный человек, это у меня от погони за убийцей
крыша уехала. Случается такое иногда с профессионалами. Психиатру все
кажутся сумасшедшими, учителю - двоечниками. Но куда он отправился, голый,
в тапках? Может, решил покурить на лестничной клетке?
Я глянула в глазок. Никого! В полном недоумении постояла в прихожей и вдруг
догадалась: лунатик! Иван из тех людей, которых будоражит полная луна.
Находясь в странном, трансовом состоянии, лунатики совершают невероятные
действия. Бродят по крышам, разгуливают по улицам в пижамах.. Стоит
вспомнить классику детективного жанра, роман Коллинза "Лунный камень", там
вообще жуткая ерунда приключилась из-за того, что главное действующее лицо
бродило во сне по дому... Но сейчас ноябрь, причем морозный. Ваня в одних
трусах... Упадет где-нибудь в сугроб, замерзнет.
Я метнулась в спальню к Сережке и Юлечке:
- Серенький, проснись!
Орловский Гай Юлий
Акунин Борис
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий