долларов ждать меня ровно столько, сколько нужно. И не обращать внимания
на любые крики и даже выстрелы. Пришлось даже показать ему свое
удостоверение, объяснив, что мы проводим специальную операцию.
очень быстро.
голове.
нужно было уточнить только одну деталь. Но я уже начал обо всем
догадываться. Однако для начала я должен был прорваться к себе.
ворота и въезжай во двор.
хочешь, а на такое я не согласен.
что вокруг столько людей с автоматами, но никто не стрелял. На земле
была кровь и осколки стекла. Виднелись простреленные пулями окна и
двери. Что здесь произошло ночью? Неужели кто-то решился устроить
нападение, зная, что здесь несколько сот вооруженных людей?
спиной дежурный счастливо кричал в трубку:
сверлило у меня в голове. В нашей комнате никого не было. Я увидел
какого-то знакомого офицера.
вздрогнул. Остальные тоже испуганно смотрели на меня, и я уже
чувствовал, я уже знал, кто убийца. Мне нужно было только последнее
уточнение. Я без разрешения вошел в кабинет Горохова.
Александр Никитич и потребовал документы. Сейчас уже ясно, что они все
связаны, и нам нужно найти подлеца среди четверых наших офицеров.
сделал несколько шагов.
Леонида Свиридова и Людмилу Кривун.
нашими.
говорить, вспомнил я. И еще вспомнил всех наших товарищей. Майора Зуева,
Иона Петрашку, Маира Байрамова, Влада Дятлова, Леню Свиридова и Людмилу
Кривун. Я вспомнил их всех, как будто в этот момент я должен был вершить
правосудие и от их имени.
все понял. Первый со мной ругался, но сразу положил трубку, а с третьим
не дали говорить. Только во время своего второго звонка я говорил много,
очень много. И сам положил трубку, чтобы они не могли определить, где
именно я нахожусь. Но моего собеседника тогда интересовало только, где я
нахожусь. Я вспомнил все.
Звягинцев.
на этого сукина сына, подставившего Зуева и Байрамова, предавшего
Свиридова и Петрашку, убившего раненого Дятлова. Я бил, вкладывая в
удары всю свою ненависть, накопившуюся за двое суток. Я вымещал на нем
всю свою злобу и свое несчастье. Я бил страшным, смертельным ударом, и
он даже не сопротивлялся.
сказал, что я звонил сюда. Это он интересовался, где я нахожусь. И это с
ним мне дали возможность говорить целых полминуты, пока я сам не повесил
трубку. Они не боялись, что я ему что-то скажу. Они ничего не боялись.
его ногами и руками, бил, бил, бил. Я бил этого предателя, этого
ублюдка, своего бывшего товарища, оказавшегося подонком. Меня держали
все. Они, по-моему, боялись за мой рассудок. Даже Хонинов, поначалу
ничего не понявший, все-таки начал вместе с другими оттаскивать меня.
Звягинцева из министерства.
упал вместе с нами, как бы накрывая нашу группу своим телом. И толкнул
упавший конверт ногой в сторону уже поднимавшегося с пола окровавленного
Бессонова.
бессознательно. Он просто хотел толкнуть конверт к окну, рядом с которым
был Бессонов. А Михалыч хотел спасти нас всех. Бессонов был так избит,
что не сумел еще подняться. Может, это и к лучшему. Его бы все равно
разорвали на куски. Мы таких вещей не прощаем.
Михалыч прикрыл нас всех своим телом. Как настоящий командир, как
капитан гибнущего судна, как орел, пестующий своих орлят. Он прыгнул на
нас, поставив заслон между взрывчаткой и нашими телами. Ему в спину
попало сразу три осколка. А может, он спасал и наши души тоже? Может, он
в этот момент спас и душу Бессонова, который счастливо избежал
унизительного и оскорбительного допроса? Я все время думаю, неужели
Михалыч мог все так правильно рассчитать? В какую-то долю секунды?
министра. Потом убирали трупы, вытирали кровь, перебинтовывали мне ногу.
И наконец я услышал голос Горохова. Ему в приемную принесли утренние
газеты. В семь часов утра, во вторник.
пытались подставить вас. О вашей группе напечатано во всех газетах.
Бурлаков, какой-то полковник ФСБ, который обещал Горохову все это
устроить, сдержал свое слово.
информатором и ФСБ, и МВД. Она позвонила в одиннадцать вечера, чтобы на
задание выслали именно нашу группу, дежурившую в ту ночь. В половине
первого к дому Скрибенко подогнали автомобиль Липатова, на котором он
поехал к Коробкову передать часть денег. Скрибенко считал, что у него не
такие большие деньги. Он даже не подозревал про аптечку. А увидев нас,
испугался и, перепутав все карты, выбросился в окно.
на него, приписав ему и деньги, находящиеся в аптечке. В газетах
готовилась статья о его нелегальных доходах и банковских счетах за
рубежом. Фотографию Горохова мы должны были найти только на следующий
день. Никто не думал, что Скрибенко выбросится и мы сразу поедем к нему
на квартиру. Все считали, что после официального допроса Скрибенко мы
только днем в понедельник или во вторник поедем к нему с обыском, а
самого Горохова к этому времени уберут. И Скрибенко останется в качестве
"козла отпущения".
его в свою группу. Может, Михалыч чувствовал свою вину за него. Он ведь
держал его при себе напарником, когда мы шли на наиболее сложные и
опасные операции.
себя самого под этот взрыв? Этого я уже никогда не узнаю.
дисциплинированным парнем. Когда мы шутили про девочек или про нашу
прежнюю жизнь, он краснел и тихо вздыхал. Только однажды он позволил
себе чуть открыться, сказав Дятлову, что тому повезло больше. Влад вырос
в хорошей московской семье, учился на дневном факультете престижного
московского вуза.
меньше других и он обязан был это как-то компенсировать?
вырастают людьми озлобленными и завистливыми? Даже если пытаются
подавить это в себе? Может, играют роль какие-то комплексы? Я ничего не
понимаю в этом, но каждый раз, думая о предательстве, я вспоминаю Мишу
Бессонова. Ведь у него не дрогнула рука, когда он затягивал леску на шее
своего товарища. Кстати, от шока, вызванного убийством Дятлова, никто
сразу не сообразил, что Бессонов ездил три дня назад в рыболовный
магазин покупать леску. Это было, пожалуй, самое убедительное
доказательство.
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Громыко Ольга
Жюль Верн
Белов Вольф
Афанасьев Роман