Чтение 50–й страницы книги ~День Луны~

поняли? Наш курс на Монрови.

- Штурман, - чуть повернул голову капитан, - новый курс.

Переда показал девушке на летчиков.

- Возьми у них оружие.

Стюардесса протиснулась к капитану.

- Я не думал, Изабелла, что ты так поступишь, - печально сказал командир
авиалайнера. Это был седой мужчина лет пятидесяти. Девушка ничего не
ответила. Когда она брала оружие у второго пилота, тот выругался
по-испански:

- Сука! - Девушка усмехнулась и ничего не ответила, проходя к штурману.
Тот бросил оружие на пол, даже не протянув его изменнице.

- Спокойно, - грозно сказал Переда, - еще одно движение, и я буду
стрелять. Штурман уходит со мной. Курс будет прокладывать в салоне. Сейчас
здесь останется один очень нервный молодой человек. У неги приказ: при любой
вашей попытке передать на землю какое-либо сообщение он будет стрелять. Вы
меня поняли?

Капитан мрачно кивнул.

- Останешься здесь, - шепнул Виктору Переда, - следи за приборами. -
Испанец не хотел, чтобы пилоты слышали, на каком языке разговаривает Виктор,
который почти совсем не знал испанского языка. Впрочем, это было и
неудивительно. Операцию готовили давно, а нужных людей все равно не было.
Пришлось воспользоваться даже услугами такого человека, как Виктор, который
вообще не понимал, о чем говорят столпившиеся в кабине пилотов люди.

Штурман поднялся, чтобы выйти, и вдруг, пользуясь теснотой в небольшой
кабине, схватил девушку-стюардессу за руку, пытаясь отобрать у нее пистолет.
Переда спокойно поднял руку и выстрелил прямо в сердце нападавшего.

У него в руках была "беретта". Он хорошо знал, что ее убойная сила не
сможет, пройдя через тело человека, пробить обшивку самолета. Так и
получилось. Штурман обмяк и начал падать на пол, а пуля, пробив его тело,
стукнулась об дверь и, оставив заметный след, упала радом с ним. Капитан
вскочил со своего места.

- Вы уже убиваете моих людей, сеньор, - сказал он с угрозой в голосе.

- Я же предупреждал, - зло сказал Переда, - еще одно слово, и один из вас
будет следующим. Курс прокладывать будет второй пилот.

- Хорошо, - сказал капитан, взглянув на своего напарника. Тот кивнул ему
головой, поняв его взгляд. А Переда, наклонившись, поднял за плечи убитого
штурмана и выволок его из кабины. Пассажиры первого салона не могли видеть
тело: между кабиной пилотов и салоном бизнес-класса был небольшой коридор,
задернутый занавеской.

Оставив тело штурмана в коридоре. Переда кивнул Изабелле, проходя в
первый салон. Испуганные пассажиры смотрели на него. Вспомнив про
пассажиров, он вернулся в коридор.

Взял микрофон и объявил по самолету:

- Внимание, сеньорины и сеньоры. Наш самолет захвачен группой людей,
борющихся за независимость государства басков. Мы не бандиты и не
террористы. Мы не хотим причинять никому вреда и не хотим напрасньк жертв.
Полет проходит по расписанию. Прошу стюардесс начать свою обычную работу.
После прибытия в аэропорт мы освободим всех пассажиров. Наша акция
преследует только одну цель - привлечь внимание мировой общественности к
проблемам басков. Надеюсь, что полет пройдет нормально.

Он повесил микрофон обратно и подмигнул Изабелле.

- Спрячь оружие, - приказал он, - чтобы лишние пистолеты не попали никому
в руки.

А потом иди во второй салон. По-моему, Хулио уже по тебе соскучился. - И
взглянул на часы. Кажется, все идет по графику. Если все будет нормально,
они прибудут в Монрови через два часа. Пока все шло четко по плану.

Если не считать убитого напарника Виктора и несчастного штурмана. Но их
Переда не считал. В такой крупной игре нельзя думать о пешках. Самое важное
- получить главный приз, пройти самому в ферзи. Сегодня у него есть для
этого единственный шанс в жизни.

Москва. 17 часов 00 минут

Это было не правдоподобно. Этого не могло быть никогда. Но это было так.
И с этим ничего нельзя было сделать. В депутатской комнате аэропорта
Шереметьево-1 встретились два человека. Учитель и ученик. Наверху стоял
Тенгиз Абуладзе, бывший наставник и руководитель. Внизу, на лестнице, стоял
бывший старший лейтенант Владимир Хромов, называемый ныне Седым. И бывший
ученик полковника Абуладзе, проходивший у него первые уроки мастерства в
Главном разведывательном управлении Генерального штаба.

Абуладзе почувствовал, как его бросает в жар. Маркин смотрел на него,
ничего не понимая. Он даже обернулся, испугавшись, что кто-то выстрелил в
полковника. Чуть ниже, на лестнице, стоял Хромов. В свою очередь, Карина
смотрела на него тревожно и вопросительно.

Она никогда не видела такого лица у Седого.

Ни разу за все время их общей жизни.

- Встретились, говоришь, - хрипло пробормотал Абуладзе. - Ну, здравствуй,
Хромов.

Здравствуй, разведчик.

Маркин изумленно посмотрел на полковника. Значит, он знает этого
террориста. Седов и Карина поднялись наверх. Теперь они стояли друг против
друга. Метрах в пятидесяти от них сидели в тоске две девушки, которые также
смотрели на эти пары, не понимая, что там происходит. Абуладзе повернулся
спиной к пришедшим и прошел к стоявшим полукругом зеленым креслам.

- Садись, разведчик, - сказал он Седому, - у нас есть еще время. Ваш
самолет будет готов через час.

Маркин сел рядом с полковником, готовый к любой неожиданности. Седой сел
напротив.

Очень близко, рядом, села Карина, с внезапной ненавистью глядя на этого
пожилого человека, возникшего из небытия. Он возник из той жизни Седого,
которую тот всегда пытался забыть. И которую оставлял здесь, чтобы никогда
больше не увидеть.

- Вот мы и встретились, Володя, - печально сказал Абуладзе. - Значит, это
ты все устроил? А я думал, какой умный человек придумал такой план. Чтобы
вертолет с ребятами из спецназа взорвать. Долго думал?

Седой молчал. Сжал зубы и молчал, глядя на сидевшего перед ним старика.

- Герой, - с непонятной болью сказал Абуладзе. - Эх ты.

Седой по-прежнему молчал. Он осознавал, что не посмеет начать этот спор,
рискуя проиграть.

- Вот так, Маркин, - положил Абуладзе свою большую ладонь на колено
коллеге, - познакомься с этим человеком. Ты разрешишь тебя представить? -
спросил он у Седого.

Тот по-прежнему молчал. Карина хотела что-то сказать, но ее спутник
внезапно сжал ей руку. И она ничего не сказала.

- Перед тобой, - сказал с какой-то затаенной болью Абуладзе, - бывший
командир роты спецназа, бывший Герой Советского Союза, бывший старший
лейтенант ГРУ и... - Седой смотрел на него, не двигаясь. Абуладзе помолчал,
словно собираясь с силами, и наконец произнес:

- ...и мой любимый ученик.

Карина и Маркин наконец поняли, что происходит. Карина чуть отпустила
пульт радиоуправляемой мины. Провод, который увидел у нее в руке стоявший
внизу дежурный, был чистой профанацией. Скорее средством психологического
давления. На самом деле небольшой пульт был в руках у Карины, и она могла
вполне обойтись без проводов, взорвав свою сумочку и капсулу в ней.

- Да, - наконец сказал Седой, - все правильно. Хорошо только, что вы не
забывали все время говорить слово "бывший". Хотя в последнем словосочетании
вы забыли это слово.

- Не забыл, - горько сказал Абуладзе, - бывших учеников не бывает. Ты был
моим учеником. И это факт. Ты был моим самым любимым учеником. И это тоже
факт. Ты стал подонком. И это третий факт.

- Иди ты... - вступилась за Седого Карина, но тот опять сжал ей руку, и
она замолчала.

На этот раз он сдавил руку так сильно, что она чуть не вскрикнула.

- Капсула у тебя? - спросил Абуладзе.

- Самолет готов? - спросил вместо ответа Седой.

Абуладзе сжал губы. Он старел на глазах.

- Самолет будет здесь через час. Деньги и драгоценности могут немного
опоздать, минут на десять-пятнадцать.

- Хорошо, - сказал Седой. Разговор давался ему с трудом. - Не забудьте
наше условие. Нельзя останавливать машины, идущие к аэропорту. В одной из
них могут быть другие капсулы.

- Условие, - проворчал Абуладзе, - не забудем. - Он поднялся и, даже не
удостаивая вниманием сидевших перед ним людей, медленно пошел к дежурным.
Очень медленно, старческим, тяжелым шагом. Подошел к девушкам, поднял
телефон, набирая номер дежурной части, где сидел генерал Дмитриев. Отсюда не
было слышно, что он говорил, но он повернулся лицом к сидящим людям, чтобы
они его видели. И чтобы он видел их.

- Слушаю вас, - отозвался Дмитриев. По общей договоренности этот
внутренний телефон никто не занимал.

- Не задерживайте автомобили, которые следуют в аэропорт, - уставшим
голосом сказал Абуладзе, - в одном из них могут быть оставшиеся капсулы.

- Мы уже дали такое указание всем постам, - ответил Дмитриев.

- И будьте осторожны, - сказал вдруг Абуладзе, - здесь профессионалы.
Бывший сотрудник ГРУ Хромов, - добавил он по-грузински, зная, что их
разговор записывается. Он положил трубку, представляя, какой скандал вызовут
его слова. Уже через минуту его слова перевели, срочно найдя одного из
пассажиров-грузин в зале ожидания аэропорта. Еще через минуту об этих словах
знали все, в том числе и в здании Министерства обороны. Премьер-министр
готов был испепелить своим взглядом всех военных, а министр обороны смотрел
несчастными глазами на Лодынина, который привел сюда этого зловредного