Чтение 50–й страницы книги ~Угол атаки~

Какое дело? Да так, ерунда. Он нанял нас взорвать Северную АЭС. Что ты
говоришь, Олег! Если бы мы ее взорвали, ты бы об этом знал. Все знали бы.
Нет, не взорвали. Его взорвали.

Нравится ли нам эта работа? Нет, не нравится. Но это единственное, что мы
умеем делать. По-настоящему умеем. Нас только этому научили. И мы оказались
хорошими учениками.

И еще светлей.

Док? Да, он хирург. Почему плохой? Наоборот. Плохого хирурга никто не
станет держать. А его ни в какую не отпускали в мою группу. Ну да, в Чечне.
В какую группу? В ДРГ. В диверсионно-разведывательную группу особого
назначения. Я предложил, он согласился.

Почему согласился? Это тяжелая история, Олег. Я о ней только позже узнал.
Была у него девушка. Хирургическая сестра. Однажды исчезла. Потом нашли. То,
что от нее осталось. Можешь представить, что с ней сделали. Люди
Махмуд-хана. Был такой полевой командир. У него был сильный отряд.
Небольшой, но сильный. Сорок три человека. Мы долго не могли на него выйти.
Потом вышли. Под Урус-Мартаном. А Док так и остался с нами.

Где он так загорел? На Кубе. В лагере под Куэто. А ты откуда знаешь про
этот лагерь? Ну правильно, ты же из ГРУ. Да, в том самом. Ну, Олег, ты сам
видел, чему он там научился.

Кто нанял нас в этот раз? Ты все никак не можешь поверить. Да никто нас
не нанимал. Я же тебе рассказывал, как все было. Так и было. Никаких
контрактов, никаких бабок. Об этом и речи не было.

Почему согласились? Даже не знаю. Артист их сразу послал. Я тоже хотел.
Но Док отсоветовал. Не словами. Я просто понял. И согласился. Если тебя
обложили, упираться бессмысленно. Все равно загонят. Лучше рвануть вперед.

Но дело даже не в этом. Нет, не в этом. Не знаю, как тебе объяснить. Я
почувствовал зов. У тебя так не бывает? Вот ты живешь, все обычно, и вдруг
понимаешь, что ты призван. И ты - это уже не ты. И мы - это не мы.

Я скажу кто. Только ты больше не расспрашивай, все равно не смогу
объяснить. Вот кто - псы Господни.

Нет, Олег, я не знаю, что это значит. Я знаю, что это так и есть. И все.

Что это ты пьешь? А, вижу. Виски. Из горла, Олег! Да пей, если хочется. Я
просто подумал, что из стакана удобней.

Господи, да почему же ты все время такой оскаленный? Олег, брат. Ты
вернулся. Тебя очень долго не было, а теперь ты вернулся. Тебе очень трудно
жилось, я понял. Тебя давили, унижали, обманывали. Забудь. Все это в
прошлом. У тебя все будет. Тебя будут любить. И ты будешь любить. И будешь
говорить об этом. И будешь слышать, что тебя любят.

Расслабься, брат.

Солнце всходит.

Ангелы поют.

Помолчи, послушай.

Ладно, спрашивай. Как? Патриот ли я? Олег, ты меня ставишь в тупик.
Серьезно спрашиваешь?

Боже ты мой, из какой же страшной жизни ты вернулся!

Я не знаю, что тебе ответить. Патриот - это человек, который любит
родину. Допустим, я люблю родину. И что? Я должен объявить, что я патриот?
Но это все равно что объявить: "Я хороший". За этим стоит: "А ты говно!"
Давай не будем об этом.

Люблю ли я Россию? Тоже дурной вопрос. Если не люблю, я никому об этом не
скажу. И если люблю - тоже промолчу. Да по той же причине. Хочу ли я быть
полезным России? Да, хочу. Только не знаю, как это сделать. Помочь тебе
разобраться? А я чем занимаюсь? Только ты задавай вопросы по делу.

Ты прав насчет оружия. Конечно, прав. И бесшумные ПСС непонятно зачем. И
снайперский "винторез". И гранатометы.

Подполковник, который нас отправлял, объяснил: "Положено".

Фигня. У всего этого есть только одно объяснение. Это Артист сказал. Он
сказал: театральщина. И ведь правильно, Олег. Сам представь. Срочно.
Секретно. "Селена-5". "Иглы". "Каштаны". Ножи выживания. Ножи стреляющие.
"Черные акулы". Жуть, а?

И есть еще деталь. Там, в лагере, начсклада спросил, как все оформить -
все наше снаряжение и оружие. И подполковник сказал: "Спишем, скорее всего".
Я сначала неправильно понял. Теперь понял. Он имел в виду, что все будет
захвачено. Вместе с нами. И на склад уже не вернется. Поэтому и первый
приказ был никакой: "Проникнуть на территорию объекта и ждать указаний".
Потом уже, когда мы доложили о "Мрии", в Центре переиграли.

Не понимаешь? Но это же очевидно. Театральщина. Демонстративность. Вся
эта история была затеяна, чтобы нагнать на вас жути. Чтобы вы здесь все на
уши встали.

И так бы оно и было.

Да так оно и есть, Олег. Так и есть.

Почему перестало всходить солнце?

Нет, Олег, про Центр не могу сказать ничего. Понимаю только одно. И ты
сам это понял. С этим Центром я бы шутить не стал. Суки они, конечно. Но
шутить с ними не стоит.

Свет почему-то начал дрожать.

Я бегу, надрывая пупок.

Все на ангельский твой голосок.

Что-то я еще хотел сказать. Черт, не помню. И язык заплетается.

Да куда ж ты бежишь, надрывая пупок?

Все на ангельский твой голосок.

Почему потемнело?

Почему не поют ангелы?

Где это я?

Что это за гараж?

Что за подполковник глушит из горла "Блэк лэйбл"? Почему он такой потный?

Мама ро'дная, сколько же в нем злобы.

Ах да. Подполковник ГРУ Тимашук.

Извините, подполковник, задумался. Вы хотели меня о чем-то спросить.
Спрашивайте.

Но он почему-то не стал ничего спрашивать. Выключил видеокамеру, потом
вызвал из-за двери охранника, похожего на пирата. Разрезали скотч у меня на
ногах и руках, оттащили в угол и пристегнули наручниками к батарее.

Подполковник допил виски, отшвырнул бутылку и приказал:

- Перегудова!

Пират двинулся к выходу. Но тут вбежал какой-то запыхавшийся "черный",
доложил:

- Товарищ подполковник, вас просят. Срочно. В узел связи.

Тимашук приказал пирату:

- Побудь здесь. И быстро вышел.

По бетону аэродрома хлестал дождь. Громыхало. С востока надвигалась
гроза. Вспышки молний вырывали из темноты казармы, силуэты радаров, уродливо
изломанный корпус "Мрии". Над летным полем не горел ни один прожектор,
светились редкие фонари над сторожевыми вышками. Окна пятиэтажек военного
городка были слепые, темные, лишь некоторые желтели от свечей и керосиновых
ламп. На освещение аэродрома и военного городка мощности резервной
электростанции не хватало. Не работали системы охранной сигнализации,
бездействовала автоматика стреляющих устройств.

Объект был беззащитен, парализован. Мертв.

"Это единственное, что мы умеем делать".

Карлос Перейра Гомес.

Махмуд-хан.

"У него был сильный отряд. Сорок три человека".

Был.

Псы Господни.

Да что же это такое? Что же это, твою мать, такое?!

Подполковник Тимашук перебежал из-под навеса ремзоны к узлу связи,
кутаясь в услужливо предложенную Сивоплясом плащ-палатку. Под бетонным
козырьком здания перевел дух. Дождь освежил. Вернулась способность