случилось то, на что, наверное, и Иван рассчитывал: соперник все настаивал
на продолжении игры, а собравшиеся вокруг него человек пятнадцать крепких
ребят всем своим видом показывали, что им очень не понравится, если Док
будет продолжать отказываться...
вплотную подступились три самых горячих сторонника продолжения игры, мы
дружно встали рядом с Доком.
-- Твой кореш целку из себя строит. Если он не хочет играть, пусть платит
отступного и валит отсюда!
заезжих лохов. Мы качаем свои права, что конечно же не по правилам. И сейчас
у местных два варианта: или тут же опустить нас, или сначала проверить, кто
мы и под кем ходим. Если мы ничьи, то -- смотри первый вариант...
тебе здесь надо? да я тебя щас...". В принципе мы ребята неконфликтные, но
когда с нами так по-хамски обращаются, то кулаки сами чешутся научить
грубиянов разговаривать прилично. В конце концов, культура -- это умение
ругаться, не применяя мат. Но местным отморозкам этого, наверное, никогда не
объясняли...
вам не дадим; еще и ваши отберем, если будете себя плохо вести. Теперь
второе: против вас мы ничего не имеем, но один ваш знакомый кое-что нам
задолжал, и мы хотим с ним поговорить. Кто знает Хлебореза?
собой воровато переглядываться, я понял, что Хлеборез в этих местах важная
фигура, возможно, даже самая важная.
ее вернул...
мои слова, и тот, удивившись нашей "борзоте", назначит стрелку и заявится на
нее лично: если я так качаю права, значит, за мной стоит сила. Какой бы ты
ни был крутой, всегда должен помнить, что может найтись кто-нибудь круче
тебя. Поэтому по всем их бандитским понятиям Хлеборез должен был сначала
выяснить, насколько правомерно мы качаем свои права, и уже потом там же, на
месте, решить, как ему поступать -- идти на конфликт с нами или нет.
мобильный и набрал номер:
пришли... Права качают на какую-то тачку... Что? А, сейчас... -- Парень
протянул мне телефон. -- На, сам с ним базарь...
акцентом.
и моих друзей на берегу Волги в пятидесяти километрах южнее города пропали
документы, вещи и две машины -- старенький "жигуль" и трехлетка "патрол". Я
знаю, шуровала чеченская кодла, но с ними свой разговор. А сейчас про тебя.
Наши документы, которые мы уже вернули, были у тебя. Значит, с тебя спрос за
все остальное... Вернешь по-хорошему или с тобой обязательно надо
по-плохому?
Хлеборез. -- За то, что вы убили моих братьев в лагере, я вас всех разрежу
на куски и шашлык из вашего мяса зажарю! Если ты хочешь быть мертвым ишаком,
приезжай через час в промзону. Я там буду тебя ждать, клянусь! А если ты
трус, я все равно тебя найду!
Ну и где эта ваша промзона? -- спросил я у местного "разводящего", отдавая
ему мобильник.
x x x
говорят в мире Хлебореза, раньше времени. По рассказу Семь-Сорок, Хлеборез
получил кличку за свою жестокость: он постоянно таскал с собой длинный
кинжал, которым с патологическим наслаждением пластал свои жертвы, перед тем
как отправить их на тот свет. Вид крови и стоны доставляли ему удовольствие,
а поэтому от него в страхе шарахались даже самые завзятые душегубы, имеющие
на своем счету не по одному убийству...
двух химзаводов. Место было диким и достаточно далеким от городского центра.
К пустырю можно было подъехать с двух сторон, что, наверное, и имел в виду
Хлеборез, назначая здесь встречу.
случай прихватил в баре "Волжских зорь" небольшой ножичек -- таким обычно
режут лимоны. Я понимал, что Хлеборез заявится на стрелку не один, но тут
ведь главное, как показывала наша многолетняя практика, не число. Главное --
подготовиться к встрече.
Артиста, единственного среди нас вооруженного человека, укрыться метрах в
пятидесяти от этого места -- там торчала какая-то металлическая конструкция,
словно специально предназначенная для засады. Артист все понял с лета,
достав свою пушку, он спрятался среди нагромождения ржавых железок; он
должен был надежно обеспечить наши тылы. Ребятам я наказал оставаться на
месте, когда появится Хлеборез. Я выдвинусь вперед, как поединщик на
Куликовом поле, а они не должны ничего предпринимать, пока я сам не
разберусь с этой сволочью. Подумав, я немного скорректировал диспозицию.
веселой злости. -- Уточнение: Док с Мухой остаются на месте, а Боцман идет
вместе со мной -- уступом сзади-слева. Все понятно?
вкатили две машины. Одна из них была моим "патролом". Ее дверца открылась, и
из нее вылез худой, одетый во все черное человек. Это и был Хлеборез -- во
всяком случае, именно так его описал Семь-Сорок. За ним из машины выползли
еще трое. Вторая машина, тоже иномарка, стояла поодаль, но из нее никто не
показывался, -- наверное, так они хотели отрезать нам пути к отступлению.
явно маловато для моих орлов будет..."
Доком остались стоять на месте.
из внутреннего кармана ТТ, направил на меня. Его подельники, тоже кавказцы,
смотрели на нас тоже кровожадно, но оружия я у них в руках не видел:
наверное, Хлеборез не хотел никому уступать свое право кровной мести.
спросил я.
будет даже могилы, я обещаю!
разговаривать, по-хорошему или по-плохому...
сейчас этот урод выстрелит; понял не потому, что видел по гримасе, как мои
слова его разозлили, понял как боксер, следя за его ногами: Хлеборез перенес
тяжесть тела на опорную ногу, чтобы стрелять наверняка, чтобы держать
отдачу, которая у ТТ довольно-таки приличная... И, чувствуя горячий ветер
пролетевшей рядом с моим ухом пули, я, не дожидаясь, когда он выстрелит во
второй раз, отклонился в сторону, шагнул, словно упал, вперед и резким
коротким тычком ботинка выбил ему коленную чашечку. Хлеборез накренился
вбок, и я, взвившись, тыльной стороной правой ладони нанес ему удар в
переносицу, одновременно перехватывая левой рукой его ТТ. Боцман из-за моей
спины рванулся к тем троим, что стояли у "патрола", а Муха и Боцман рванули
ко второй машине, из которой вдруг посыпались бородатые. Вот тут и сгодился
ТТ -- рука сама знала, что ей делать, и я навскидку снял одного из троих у
"патрола" -- тот уже достал из-под полы куртки короткоствольный автомат,
готовясь срезать нас с Боцманом. А когда Хлеборез потянулся за своим
хваленым кинжалом, я без сожаления перебил ему рукояткой ТТ хребет у
основания черепа. Хлеборез ткнулся лицом в землю. Боцман, сбив с ног прямым
ударом в переносицу первого кавказца, бросил во второго свой ножичек, и он
вонзился ему прямо в глазницу. За моей спиной раздался одиночный выстрел; я
оглянулся и увидел, что это Артист уложил одного из чеченцев у второй
машины...
ее. Там все было в порядке, даже наши спальники лежали в багажном отделении
-- о лучшем и мечтать не надо было...
следователей. Пусть здешние силовики разбираются, как это у них под самым
носом развернулась чеченская мафия, чуть не подмявшая под себя все
Поволжье...
попрощались с Мальцевым и его сотрудниками. Сдали чеченцев, оставили свои
показания... Правда, мальцевское начальство собиралось нас придержать до
окончания расследования, взять с нас подписку о невыезде, но привезенная
Голубковым грамота Совета безопасности сослужила свою службу и здесь:
как-никак мы не просто сводили счеты, а выполняли задание чуть ли не самого
президента... Все, больше нас ничто не держало в этом городе. Пора было и
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Контровский Владимир
Скальци Джон
Вронский Константин
Распопов Дмитрий