Чтение 50–й страницы книги ~След лисицы~

понимаю. Теперь за ними смотреть надо в оба.

Сине-серый "Москвич" рывком тронулся с места.

Дальше Павел Иванович, на взгляд Откаленко, повел себя совсем уже
странно. "Москвич" его принялся петлять по Москве.

- Нас он не чувствует, это ясно, - заметил Откаленко. - Иначе бы
нервничал, метался. В чем же дело?

Один из сотрудников сказал:

- Не иначе как девушку путает.

- А что? Вполне возможно, - согласился Игорь. - Интересно, чем это
кончится.

Но "кончилось" это совсем неожиданно: "Москвич" вдруг исчез.

Всего несколько машин отделяло его на проспекте Маркса от оперативной
группы, когда переключился светофор. "Москвич" успел проскочить на желтый
свет, остальные машины плотно сгрудились у линии "стоп".

Откаленко и его товарищи видели, как тот проехал до площади
Дзержинского и скрылся за поворотом.

Когда оперативная машина подскочила к тому месту, сине-серого
"Москвича" уже нигде не было видно.

- Так. Этого следовало ожидать, - с досадой произнес Откаленко. -
Придется беспокоить руководство.

Он включил рацию и соединился с дежурным по городу.

- ...Прошло четыре минуты. Мы в районе площади Дзержинского.
Подключаюсь к селекторной связи, - закончил он свой доклад.

- Вас понял, - ответил дежурный. - Радиус установили. Сейчас передам
команду. Подключаю оперативные машины. Следите за сообщениями.

Машина остановилась у Политехнического музея. Откаленко перешел на
прием. Все молча напряженно прислушивались к треску электрических
разрядов.

Время тянулось бесконечно, выматывая нервы. Откаленко взглянул на
часы и удивился: прошло всего десять минут.

Кто-то из сотрудников буркнул:

- В любом переулке мог остановиться. Ищи его...

И тут же сквозь шум разрядов возник голос дежурного:

- В установленном радиусе машина не обнаружена. Радиус увеличиваю.

И снова пропал.

Опять потянулись минуты, отмеряемые жадными затяжками папирос. И
опять все молчали. Только виновато вздыхал шофер: он не мог простить себе
случившегося.

И вдруг ожил приемник. Сначала возник чей-то далекий, суховатый
голос:

- Площадь Курского вокзала. "Москвич" вывернулся из переулка. Идет в
сторону Лермонтовской площади. Передаю наблюдение...

Через минуту уже другой голос:

- Подходит к площади. У Орликова навожу на него оперативную машину
номер...

Еще через минуту третий голос, молодой, задорный:

- Взяли!.. Ведем по кольцу!.. Просим основного выходить к
Маяковской...

- Давай! - нервно подал команду Откаленко.

Машина сорвалась с места, круто развернулась вокруг памятника
Дзержинскому и, пролетев стремглав по проспекту Маркса, свернула на улицу
Горького.

- Это, братцы, удача, я вам скажу, - улыбнулся Откаленко и шутливо
поплевал через плечо. - Рано говорить, правда. Коля, давай по резервной!

Машина шла, стремительно обгоняя другие, изредка чуть фыркая сиреной.
Площадь Пушкина промелькнула замершими стадами машин под желтыми огнями
светофоров: регулировщики четко пропустили зеленоватую "Волгу".

Уже подлетали к площади Маяковского, когда в приемнике прозвучал
знакомый возбужденный голос:

- Подходим на красный к площади Восстания!..

Резкий поворот влево повалил всех на бок: Коля показывал класс
оперативной езды. Под визг тормозов других машин "Волга" устремилась по
кольцу вдоль подземного тоннеля.

Впереди уже виднелась площадь Восстания. На светофорах зажегся желтый
сигнал.

- Ну, кажется, успели... - выдохнул кто-то.

Уже видны были сгрудившиеся на площади машины, пестрая мешанина из
легковых, грузовых, автобусов, троллейбусов...

- Вон наши хлопцы, - указал Коля на неприметную машину с выпущенной
антенной.

Поравнявшись, увидели улыбающиеся физиономии незнакомых, но таких
близких, таких дорогих ребят: те тоже узнали своих.

Условный взмах руки одного из них, и Откаленко возбужденно
воскликнул:

- Вон она!..

В потоке машин, устремившихся через площадь, мелькнул сине-серый
"Москвич".

- Ну, теперь шалишь! - процедил сквозь зубы Коля.

А спустя еще некоторое время сине-серый "Москвич" вырвался на
просторы Минского шоссе. В потоке других машин, то отставая, то догоняя
его, шла неприметная зеленоватая "Волга".

- Пока еще ничего, - заметил один из сотрудников. - А вот когда он
свернет в сторону, что будем делать?

- Смотря куда свернет, - ответил Откаленко, закуривая.

Ему на минуту вдруг показалось, что самое трудное уже позади.

Миновали суетливое, шумное Кунцево, ставшее теперь частью Москвы.

- Хотел бы я знать, куда он ее везет, - с беспокойством сказал
Откаленко.

Подъезжая к Баковке, "Москвич" аккуратно замигал сигнальным фонариком
и, осторожно притормаживая, повернул на узкое шоссе. Павел Иванович явно
не торопился и не замечал преследования.

Дорога пошла лесом, справа тянулся длинный забор какого-то санатория.
Машин тут было мало, и "Волга" начала отставать.

Когда пошли дачи, Откаленко приказал остановиться.

- Поглядим, куда повернет, и двинемся пешком. Тут, наверное, недалеко
уже.

По улице, на которую только что свернул "Москвич", они шли
поодиночке, внимательно, хотя и незаметно оглядывая участки за невысокими
заборами.

Наконец в глубине одного из участков среди деревьев мелькнул
сине-серый "Москвич". За ним, наполовину скрытая кустарником, стояла
небольшая дача. Окна ее были заколочены досками.

Все трое с безразличным видом прошли мимо и собрались невдалеке, в
узком проходе между какими-то дачами.

- Очень странно, - сказал Откаленко. - Вы обратили внимание? В машине
кто-то сидит.

- Не "кто-то", а эта самая девушка, - поправил его один из
сотрудников.

- Между прочим, в даче явно никто не живет, - заметил другой.

- Так или иначе, - решительно сказал Игорь, - подождем, когда уедут,
и проверим дачу. А с девушкой завтра потолкуем, и все станет ясно.

- Поосторожнее толковать только надо.

Откаленко выразительно посмотрел на товарища.

- Это не такая девушка, как ты думаешь, - и с улыбкой прибавил: -
Спроси у Лосева, он тебе скажет.

Потом выработали план дальнейших действий и разошлись.

Через час "Москвич" вернулся в Москву. В центре Павел Иванович на
секунду притормозил. Девушка вышла, и "Москвич" тронулся дальше. До самого
дома его проводила зеленоватая "Волга", затем, прихватив еще двух
сотрудников, во главе с Цветковым, уже в сумерках вернулась назад, к
подозрительной даче.

Садясь в машину, Светлана весело спросила:

- Куда же мы с вами поедем?

- Увидите, увидите, - озабоченно ответил Павел Иванович, заводя мотор
и излишне поспешно, рывком трогая машину с места. - Думаю, что не ошибусь.
Я ведь приезжий и Москву знаю неважно. А вы?

- Тоже не очень, - призналась Светлана. - Ну, центр знаю, конечно.

Первое время, пока машина плутала по улицам, Светлана с любопытством
оглядывалась и наслаждалась ездой. Павел Иванович изо всех сил старался
занять ее разговором: он надеялся, что его спутница не заметит, как они
выедут из города.

Но вскоре девушка начала проявлять нетерпение.

- Как мы долго едем! - сказала она. - Мне не терпится посмотреть на
портсигар. Вы не представляете, как мы все волнуемся.

- Что вы! Еще как представляю! Я и сам, признаться, волнуюсь.

Да, он волновался, и не на шутку. Еще бы! Его в трепет бросало при
мысли, что произойдет там, на даче, где его ждет Сердюк. Подумать только:
оказаться замешанным в такое жуткое дело! И потом... потом ему было жаль
эту девушку. Впрочем, неизвестно, чего было больше, страха или жалости.
Пожалуй, страха... Нет, нет, план безумный. Только такой старый идиот, как
он, мог согласиться на такое, и... и только такой отпетый бандит, как этот
Антонов, мог такое придумать. Но что же делать, что делать?.. Они ведь
едут туда уже! И не ехать нельзя. Павел Иванович должен сегодня передать
дальше этот портсигар. Он уже дал слово. Что-то надо придумать. Но что,
что?..

И он все кружил, кружил по улицам, не зная, на что решиться.

Впрочем... Впрочем, кажется, можно что-то придумать... У Павла
Ивановича мелькнула неплохая мысль. Да, да, это, пожалуй, единственный