Чтение 50–й страницы книги ~Атлантическая премьера~

В точности исполнив ее распоряжения, я развалился в кресле, затем,
закинув ногу на ногу, достал сигару и чиркнул зажигалкой.

- Ваш супруг не слишком вежлив, миссис Родригес, - заметил Купер, - он
ведет себя так, будто я у него в плену.

- В общем, все обстоит именно так, как ему это кажется, - кивнула
Соледад. - Вне всякого сомнения, вы попали в трудное положение. Теперь жизни
всех ваших людей, вашей невестки и вашего сына, который прилетел с вами
сюда, зависят от него и его милосердия.

При этом она указала на меня. Боже мой, как бы мне хотелось, чтобы дело
обстояло именно так!

- Вам не кажется, что моральные качества вашего супруга не слишком
высоки? - проворчал Купер. - Мне кажется, он ведет себя бесчестно.

- Ваше счастье, сэр, что он не понимает по-английски, - зловеще
усмехнулась Соледад, - иначе переговоры велись бы с вами совсем по-иному.
Напротив, вероятно, многим из наших людей кажется, что он ведет себя слишком
скромно, имея на руках такие козыри. Давайте прикинем, чем он располагает и
что есть у вас? Вы деловой человек, у вас должны быть навыки оценки, не
правда ли?

- Тем не менее можно было бы вести себя менее вызывающе, - пробурчал
Купер. - Хорошо, давайте уточним наши позиции. Итак, Мэри Грин и Синди Уайт
вместе с этой яхтой и золотом вами захвачены. С помощью маленького коварства
вам удалось заманить меня сюда, разоружить двух моих телохранителей, а затем
захватить мой самолет, моего сына и остальных пятерых сопровождающих. Все
это преследовало какую-то цель или мне предлагается рассматривать это как
неудачную шутку?

- Насчет того, что это преследовало какую-то цель, вы можете быть
совершенно спокойны. Шутить Анхель не собирается. Конечно, вы могли
подумать, что наша цель - примитивное получение выкупа за ваши жизни, но,
уверяю вас, мы будем намного более великодушны. Мы готовы вернуть вам и всем
вашим родственникам и служащим свободу, яхту и самолет со всем их
содержимым, а также предоставить право беспрепятственно разгрузить с
затонувшего галеона "Санта-Фернанда" все золото - а его там почти семьдесят
пять тонн! - в обмен на одну небольшую, но дорогостоящую услугу. Вы еще не
догадались, о чем пойдет речь, сэр?

- Не имею ни малейшего понятия, миссис Родригес, - мрачно произнес Купер,
но я голову даю на отсечение - он уже понял, что с него требуют. И, как мне
показалось, он предпочел бы уйти на дно со связанными руками и грузом на
ногах, предпочел бы навеки распроститься с "Дороти", Синди и даже
собственным сыном, лишь бы не оказывать нам ту услугу, которую имела в виду
Соледад.

- Хорошо, - улыбнулась Соледад, - я постараюсь пояснить, о чем пойдет
речь. Как известно, на острове Хайди в данный момент развернулись события,
весьма неприятные для сеньора Педро Лопеса и моего хорошего знакомого Хорхе
дель Браво. Неведомо откуда на нашем вполне благопристойном острове
появились коммунисты, которые весьма серьезно взялись за свержение режима.
Судя по сообщениям радио, там идут большие бои, и партизаны явно одерживают
верх. Неужели вам нечего сказать по поводу этих событий?

- Я не занимаюсь политикой, мэм, - побагровев немного, попытался
откреститься Купер, но даже мне было ясно - Соледад бьет в точку.

- А я и не утверждаю, что ваша акция преследует политические цели, -
Соледад улыбнулась так мило, что я залюбовался. - Я вовсе не подозреваю вас
в сочувствии или сотрудничестве с КГБ. Ваши цели здесь - чисто
меркантильные. Правда, речь идет о таких дивидендах, что они обеспечат вам
значительно большую политическую власть, чем у всех президентов, вместе
взятых. Неужели я ошибаюсь?

В этот момент ко мне подошел один из охранников и, наклонившись к уху,
прошептал:

- Рюмку коньяка, сеньор?

Я утвердительно кивнул так, как учила меня Соледад.

Купер покосился на меня, взгляд его был тревожен. Очень могло случиться,
что речь идет о решении вопроса, подвергать его, Купера, пыткам или нет...

Коньяк появился через несколько минут, я осушил рюмку и отправил в рот
маленький кусочек обсахаренного лимона.

- Знаете, миссис Родригес, - явно беспокоясь за свое здоровье, произнес
Купер, - я вижу, что у вас достаточно много информации по вопросу о Хайди,
но вы должны понять меня правильно...

- В этом вы можете не сомневаться, сэр, - ухмыльнулась Соледад, - мы уже
давно понимаем вас правильно, а вот вы пока еще не понимаете или не хотите
понять того, что может вам грозить из-за вашей недальновидности.

Ко мне снова подошел охранник и прошептал в ухо:

- Сейчас покажи, что ты не согласен со мной. Как и было условлено, я со
строгим лицом покачал двумя пальцами из стороны в сторону.

Мой жест опять вызвал какое-то беспокойство мистера Купера, и от этого
мне стало очень смешно, хотя я и должен был, наверно, прежде всего думать о
том, как обойдутся со мной после завершения этой комедии. Не знаю точно, как
выглядела моя улыбка со стороны, но, по-моему, она получилась очень
зловещей, так как Купер сразу после этого очень сильно сдал.

- Ваш супруг действительно не понимает по-английски? - обеспокоено
спросил он, бросая на меня еще один испуганный - это уж точно! - взгляд.

- Ну, кое-что, конечно, понимает, - вальяжно ответила Соледад, - но, к
сожалению, не владеет разговорным языком.

- Как вам кажется, миссис Родригес, - с превеликой осторожностью произнес
Купер, - ваш супруг до конца сознает, какой контрольный пакет он желает
получить?

Черт меня дернул, но я утвердительно кивнул! Охранник, стоявший за моей
спиной, напрягся, я почуял, что могу не прожить даже нескольких секунд, если
Соледад моя инициатива не понравится. Но она только мило улыбнулась, и
сказала:

- Слова "контрольный пакет" он понимает без перевода.

Я опять улыбнулся, а мистер Купер сказал:

- Я согласен, сэр.

Охранник нагнулся к моему уху и велел:

- Вставай, выходи из салона и иди к себе в каюту! Я утвердительно кивнул,
а затем встал и, не глядя на Купера, прошел мимо Соледад. Тут мне пришла в
голову фантазия, которая опять-таки, наверно, могла стоить жизни. Я взял
Соледад за запястье и поцеловал ее надушенную ручку. Ответом была милая
улыбка, но кто знает, что за ней скрывалось?

Кое-что о Соледад

Охранники почтительно сопроводили меня до дверей каюты, но когда я вошел
туда, заперли на ключ.

Я снял с себя все одеяние и повесил в гардероб, плюхнулся на кровать в
одних плавках и закинул руки за голову. Похоже, моя миссия кончалась и очень
скоро сеньора Родригес могла овдоветь. Сеньор Родригес мог умереть от
сердечного приступа, от солнечного удара или погибнуть в авиационной
катастрофе, правда, так и не узнав, зачем он, собственно, был нужен.

На душе стало препаршиво. Обращаться к Господу Богу, как я понял, для
меня было бесполезно, ибо я нагрешил столько, что геенна огненная должна
была поглотить меня с головой. Не было, к сожалению, и полной уверенности в
том, что Бога не существует, а мои неприятности, начавшиеся со дня рождения,
на этом закончатся.

Провалялся я так примерно два часа. Потом услышал, как скрежещет замок, и
сердце у меня на секунду остановилось. Очень велика была вероятность того,
что пришла мадам с острой и хорошо отточенной косой.

Пришла мадам, но не та. Явилась Соледад. Видимо, она только что закончила
переговоры с Купером и была, судя по всему, весьма счастлива от их исхода.

- Победа! - сказала она, сияя. - Ты мне очень помог, Анхель, и я хочу
тебя поблагодарить

Оранжевое платье она стащила через голову, и через минуту на ней не
осталось ни клочка одежды. Даже серьги сняла.

- Как я тебе нравлюсь, бэби? - Соледад отставила одну ногу, уперла руки в
бока, крутнулась на одной ноге, изящно подогнув вторую.

- Идем в душ, - она схватила меня за руку и потянула за собой. В душе она
спустила с меня плавки и обняла за талию, щекоча курчавыми жесткими
волосками тот инструмент, который намеревалась привести в действие. Пустив
теплую воду, которая полилась сверху на наши головы и заструилась ручейками
по и без того влажной от пота коже, Соледад спросила:

- Ты боишься меня? Скажи честно!

- Боюсь, - ответил я, ничуть не покривив душой, - ты красивая, но опасная
змея.

- Это хорошо, что ты боишься, - заметила Соледад, - и хорошо, что не
врешь. А я тебя ничуть не боюсь, хотя ты большой, сильный и наверняка можешь
убить меня несколькими способами, не выходя из каюты.

- Это потому, что ты уверена в своих ребятах, - предположил я, - ты
знаешь, что по первому твоему писку они вышибут двери и сделают из меня... я
даже не знаю что.

- Дело не только в этом, - опуская свои пышные волосы ко мне на грудь и
припадая щекой, сказала Соледад. - Я вообще не боюсь смерти. Мне интересно,
как она приходит к другим, и будет любопытно испытать это самой. Жаль, что
это нельзя будет повторить дважды.

Набрав в ладонь темно-зеленого, пахнущего яблоками шампуня, Соледад
присела на корточки и стала мылить мои мужские части. Она делала это с явным
удовольствием, и нежность ее рук не прошла бесследно.

- В первый раз я стояла к тебе спиной и не разглядела... - Соледад
отступила на шаг, положила на ладонь крепкую напрягшуюся трубку,
пульсирующую от прилива крови, а потом погладила ее сверху второй ладошкой.

Пена была смыта, и она упала на колени... Влажные губы, легкий укус
зубов, небо, пупырышки горячего скользкого языка. Ладони, скользящие по моим
бокам, волосы, мокрые и щекочущие живот, - я млел от восторга и, подогнув
колени, чуть-чуть покачивался. Она словно бы высасывала из меня леденящий
страх перед самой собой.