для галактического вмешательства?
его совести убийство советника предыдущего императора и дамы Синдики.
видела!
клевета!
подозревали нечто подобное, но потребовались драматические обстоятельства,
чтобы все выяснить.
-- возразил Милодар. -- Семь пуль, и все в цель.
Эгуадия.
знаешь? -- Да, комиссар. -- Нет, она не знает! -- сопротивлялся император.
Кора. -- Вот он стоит, как всегда, рядом с хозяином.
кто изобрел и построил машину времени-пространства -- удивительный механизм.
Он бывал у него в лаборатории и знал, что машиной пользуется покойный
император. Его и замыслили убить наследник престола Дуагим вместе с Гимом.
метнулся обратно в комнату. -- Я не могу! -- закричал он, по-женски ломая
тонкие руки.
покорно замолчал.
но и отвлечь от себя внимание -- свалить убийство на землян, вызвать
ненависть к нашей планете. Для этой цели им пригодились странные предметы --
алюминиевые шампуры -- толстые закрученные спицы, на которые насаживается
мясо... -- Знаю, -- сказал Милодар. -- Гим привез шампуры из туристической
поездки на Землю. Думаю, что это не имело отношения к покушению -- он купил
их как сувенир.
сувенир. Я никого не убивал.
по подлости убийство, которое должно было кинуть подозрение на несчастных
землян. По приказу императора Гим подарил два шампура выходцу с Земли,
изобретателю машины времени Парфану. Тот всем показывал подарок. Никакой
тайны в том не было.
вот смотрите, какие красивые шампуры я подарил моему другу.
пропали. Куда они делись? Лишь один человек имел доступ в лабораторию
Парфана -- его друг Гим. -- Нет, я не брал!
использовали машину времени. С ее помощью Гим и Дуагим догадались, как можно
забраться в башню к императору. Ночью, когда там спал Эгуадий, проникнуть
туда было невозможно. Но в башню можно было беспрепятственно войти в любое
другое время. Днем, когда император отсутствовал, дверь была открыта и башня
охранялась кое-как. -- Это не я! -- поспешил крикнуть Гим. -- И тем более не
я, -- сказал император. -- Неужели вы думаете, что императоры убивают
императоров? На это есть убийцы!
взял украденные у Парфана шампуры и отнес их в спальню императора.
-- Со мной они ничего не сделают, а из тебя мы изготовим козла отпущения.
были избраны шампуры, которые для этого в сущности не годятся? Для того,
чтобы убить человека, надо, оказывается, поразить жертву в глаз. Проткнуть
шампуром грудь невозможно. Я сама выступала в роли жертвы и осталась жива.
потерял гордую осанку и стал похож на почти полный мешок с тряпьем.
свидетельство земного происхождения убийцы, я пришла к выводу, что их не
втыкали в грудь Эгуадию.
Кора, -- и можно поставить следственный эксперимент, что преступление
основывалось на знании привычек покойного императора. Представьте себе, что
император Дуагим поднимается в башню...
постель. -- В постель? -- спросил Милодар. -- Да. В этом-то и хитрость. Ему
никого не надо было протыкать. -- Поясни.
у Парфана. Когда они кончают разговоры с предсказателем, Эгуадий ложится в
копию своей кровати в лаборатории Парфана, которая служит транслятором и в
мгновение ока оказывается на точно такой же кровати в башне. Но
пространство, в котором материализуется император, уже занято -- двумя
вертикально стоящими шампурами! И в тот момент, когда тело императора
Эгуадия материализуется, шампуры оказываются внутри него! Понимаете -- их
никто не втыкает -- тело как бы само облекает их. И император погибает.
Дуагим. -- Это пустые выдумки. Император был закрыт на засов. Кто закрыл его
на засов, если он был мертв?
сходится. Ведь не мог же Дуагим проникнуть сквозь запертую на засов дверь.
Представь себе: он приходит, устанавливает шампуры, но он же должен уйти! А
как он закроет за собой дверь на засов изнутри?
свидетеля.
мультфильм. Кора переключила программу -- начался порнофильм.
оставайся у меня в наложницах, и мы будем с тобой делать такие фильмы. --
Где же кассета? -- спросила Кора. -- Если вас интересует кассета господина
предсказателя, -- произнес детский голосок от двери, -- то я ее вынул, чтобы
она не попалась на глаза императору Дуагиму.
поцеловала герцога в щеку. Тот покраснел и сказал:
тогда они ничего не будут бояться. -- Что за пленка? -- спросил император.
-- Это показания Парфана. -- Не может быть! Он не успел!
гостиницы и отдал кассету. Он боялся вас, и не зря...
грустное лицо Александра Александровича Парфана, человека респектабельного,
причесанного на прямой пробор, всегда при галстуке и жилетке. Талантливого
изобретателя, но слабого и корыстного царедворца, оттого так горько
погибшего. Парфан продолжал говорить:
собирался сам пойти в постель, как раздался шум. Я ринулся в лабораторию к
копии постели императора, на которой тот спит в своей башне. И каково было
мое удивление, когда я увидел господина Дуагима, наследника престола. Он
поднялся с ложа и спросил меня, где можно вымыть руки. Руки у него были
окровавлены! Я понял: это кровь нашего законного владыки!
мог сказать! Выключите его!
экрану, остановился на полдороге. -- Пускай он кончит!
текущих по щекам слез, продолжал:
преступлением, полагая, что я никогда, никому не посмею о нем рассказать. Он
сказал, что прошел в башню с шампурами и вертикально установил их на ложе
императора. Он рассудил, что если император возникнет на ложе, то шампуры
окажутся у него внутри и убьют Эгуадия. Так и случилось. Он видел, как тело
императора материализовалось на ложе -- император лишь успел издать ужасный
крик, заглушенный стенами башни, и, обливаясь кровью, умер. Тогда Дуагим
скинул его с ложа, сам лег на окровавленные простыни и очутился в моей
лаборатории. Он был радостен, как испорченный ребенок, он потирал
окровавленные руки, он приплясывал, потому что его план удался! Теперь,
сказал он, мы припишем это загадочное убийство землянам, и никто не
подумает, что в башню можно проникнуть не снаружи, а из вчерашнего дня... Он
потребовал, чтобы я его напоил. Он напился, и тут я понял, что он убьет и
меня. Может, не сегодня, а когда почувствует, что от меня исходит угроза
разоблачения. Ведь Дуагим понимает, что, если ему придется выбирать между
машиной времени и властью, для него важнее власть. Империя! А я слишком
Буджолд Лоис
Сапковский Анджей
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна
Белогорский Евгений
Роллинс Джеймс