почти все. Почти - потому что спасти несчастную Францию способен только Тот, в
Кого не верит ни Шарль, ни сам гражданин Дантон.
натравит Жоржа на Эбера, а потом прикончит и его. Но и гражданину Неподкупному
не спастись, когда поднимутся санкюлотские секции... Вы ведь знаете Жака Ножана?
штурмовать Конвент?
Огрызок.
придется туго. Это будет завтра, ближе к вечеру. Если хотите, я достану вам
пропуск в Тюильри. Я и сам там буду - Жорж просил написать статью...
вместе будем выручать нашего Друга ирокеза. Вот вам программа жизни - конкретная
и очень нужная.
Франсуа. Я уже как-то хотел спросить, не смогу ли я помочь непосредственно вам.
наговорили. Если Революция сошла с ума, то кто-то должен сохранить холодную
голову. Иначе Франция превратится в Биссетр. Кстати где находится Морское
министерство?
массивные дубовые двери были забиты крест-накрест, а от каштанов, когда-то
росших у входа, остались одни уродливые пеньки. Несмотря на запустение, место
внезапно показалось знакомым. Да, я тут бывал - давно, когда каштаны еще
вздымали свои кроны, а над входом красовался огромный герб с золотыми лилиями.
Странно, я почти не узнавал Париж, но это место вспомнил сразу. Когда-то я
приходил сюда...
настоящих индейцев! Кстати, я вам не говорил? Они избрали меня вождем.
Представляете? Так что теперь я дю Матье де Кайевла. Хотите тоже стать вождем,
Франсуа? Перья вам пойдут!"
новые эполеты, а сегодня наш путь лежит сюда, в Морское министерство, где надо
договориться о посылке фрегата. Америка ждет - Его Величество решил напомнить
проклятым англичанам о славе Рокруа. Флот Рошамбо и де Грасса отплывет еще не
скоро, и наше оружие, которое мы привезем в Бостон, придется в самый раз.
красавицей по имени Белая Сова.
путешествие и пропал в Тихом океане.
дочери какого-то местного шамана и бедняга Мари Жильбер едва сумел отбиться от
этой чести. Правда, головной убор с перьями он надел все же не зря - Союз шести
племен поднял томагавки против англичан.
привратник склоняется в поклоне...
откроют. Когда же это было? Лаперуз - почему мой друг вспомнил о нем? Выходит, я
хотел уплыть на его фрегатах куда-то в Тихий океан? Говорят, Его Величество уже
на эшафоте спросил палача, что слышно о Лаперузе. Но отважный капитан исчез, и
спасательная экспедиция д'Антркасто вернулась ни с чем...
чудо. Двери откроются, и мы с моим другом поднимемся по высокой лестнице -
вместе, как вместе служили в полку черных мушкетеров, а позже месили грязь под
Йорктауном, где Рошамбо так славно помог генералу Вашингтону. А потом мы, тоже
вместе, собрались в Маунт-Вернон, где я впервые закурил испанские "папелито".
"Через пять лет вы пожелтеете, как китаец, Франсуа! И не жалко вам легких?" Ла
Файет улыбался - беспечно, весело, война подходила к концу, а впереди была целая
жизнь. Якобинцы приговорили его к смерти. И то же сделал Руаньяк! Почему я
молчал? Почему не заступился за друга? Что я вообще делал среди бойцов армии
Святого Сердца?
Что за вопросы? Я делал то, что и другие - убивал, убивал, убивал. Пока не убили
меня самого. Мы квиты, и мстить некому...
пройти сквозь него, то можно обойти здание. Где-то там черный ход...
деревьев лишилась веток или превратилась в уродливые пни. Было холодно, и я
вспомнил, что месяц фример уже перевалил за середину. Впереди нивоз, мерзлая
парижская зима - и отмененный Новый год. Год от Рождества Христова 1794-й.
Тридцать пять лет... Вначале я не понял, почему эта странная цифра всплыла в
памяти, но затем невольно покачал головой. Тридцать пять лет, Франсуа Ксавье! 2
января, день рождения. Мне исполнится тридцать пять. Исполнилось бы...
слева от крыльца дымилось что-то, напоминающее самодельную печурку. Я оглянулся,
но, никого не увидев, поднялся по ступеням и постучал.
вспомнил то, что сказал на прощание лейтенант Сурда. Жиль Беко, сторож.
Назваться, спросить Сурду или Пьера Леметра...
шапкой. Выцветшие глаза были равнодушны и пусты.
из-под шапки. - Не слышу ничего! Совсем, понимаете, оглох!
услыхал. А стук был совсем негромкий...
старика стал острым, внимательным.
сторож, как я - национальный агент.
ваш, не спутаешь... Проходите, сударь!
равно не стоило.
Париже.
Люсон, вы зря не спросите. Господин Леметр сюда редко заходит - опасно стало.
Поищите его в церкви Святого Евстафия. Это на Монмарате, знаете?
санкюлоты переименовали. Был Монмартр, стал Монмарат. Господин Леметр там почти
каждый вечер бывает. Только вы осторожнее, сударь...
церковь Святого Евстафия...
сверкающем покрывале почти не было следов. Холод и снег прогнали добрых парижан
с улиц под ненадежные крыши. Я отпустил фиакр в начале улицы Маленького Жана,
ведущей на самый верх Монмартрского холма. Где-то там, если верить
разговорчивому кучеру, и находилась бывшая церковь Святого Евстафия.
оказалась очень маленькой, из тех, что зовут "кавалерками", зато необыкновенно
удобной. Она имела целых три выхода, причем один - по скрипящей деревянной
лестнице - вел во двор, а еще один - на крышу. Я невольно поразился такой
предусмотрительности, но Демулен лишь хмыкнул, пояснив, что квартира эта - не
простая. Два года назад ее подыскал лично гражданин Дантон, дабы спрятать от
бравых полицейских комиссаров одного своего сварливого приятеля, имевшего
счастливое свойство постоянно цапаться с властями. Упомянутый приятель жил в ней
около двух месяцев и в конце концов воспользовался ходом, ведущим на крышу. Мир
оказался тесен - сварливого знакомца звали Жаном Полем Маратом, по чьей
милости Монмартр потерял свое имя, а бедняга д'Эн-валь - угодил в Консьержери.
После бегства Друга Народа по хрустящей черепице гражданин Дантон сохранил за
собой столь удобное убежище - на всякий случай.
нашли письмо Шарлотты Корде. Наверно, только ирокез мог хранить такое! Да,
нашему Роланду пришлось туго! "Трубит он слабо - значит, смерть пришла. Коней
пришпорьте, чтоб не опоздать!.."
лавку, где, к своей радости, обнаружил пару бутылок граппа. Не овернского, не
марсельского - лиможского. Лиможский грапп поистине страшен, особенно для
человека непривычного, зато вполне годится, чтобы прогонять злых духов. Я
медленно поднимался по узкой улице, больше похожей на горное ущелье, и не
торопясь прикидывал, что мне искать в бывшей церкви. Если Пьер Леметр
действительно там, можно будет спросить... Нет, спрашивать сразу нельзя, Леметр
может что-то почуять, насторожиться. Я бы на его месте отослал странного гостя
подальше - и сам бы постарался исчезнуть. Но иного выхода нет. Он - последний,
кто может знать о "Синем циферблате". Он - и еще Поммеле. Больше надеяться не на
кого.
терял силу, но здесь задул вовсю, с завыванием, словно демоны преисподней
Нортон Андрэ
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Василенко Иван
Шилова Юлия
Ибсен Генрик