Чтение 50–й страницы книги ~Серый коршун~

с ним... И постарайся быть серьезным.

- Буду, - пообещал я. - Но не сейчас, о богоравная! Ты права, я Адад
весть сколько не смеялся, не пил от души и даже... То есть и все прочее
приходилось делать исключительно из этих... Как это по-ахейски?..
Государственных соображений. Наемником быть куда веселее.

Тея покачала головой:

- Говорят, наемники - грубые и жестокие люди. Ты не похож на них,
ванакт.

Я покосился на Тею - она говорила серьезно. Да простят меня боги
Аннуаки! Я вновь порадовался, что не повстречал девушку при штурме
города или на марше через чужую страну. А ведь тогда мне встречались
другие, и уж они-то засвидетельствуют, что бородатый Нургал-Син - кость
от кости славного братства "серых коршунов". Неужели в этой крысиной
норе я так изменился?

- "Благородная дева стоит на улице, - проговорил я на языке Баб-Или,
- масло и сладкие сливки она, телица могучей Инанны - она, кладовая
богатая Энки - она. Если подойдет - яблонею цветет, ляжет - радость
взорам дает, кедров прохладой тенистой влечет. К ней прикован мой лик -
лик влюбленный...

- Это заклинание твоему богу? - негромко спросила девушка. Я
улыбнулся:

- Нет, всего лишь стихи. Про одного робкого юношу, который повстречал
на улице девицу... г-м-м... служительницу Иштар...

- Стихи? - удивилась Тея. - У нас стихи сочиняют лишь в честь богов.
И еще в честь героев.

- Да уж, - скривился я. - Слушал я тут одного. Слепой, но нахальный -
дальше некуда. Зовут как-то по-хеттийски: Гимеру, Кимер... Как бишь он
пел? "Впился зубами врагу он в могучую ляжку; хлынула кровь - и
взгремели на павшем доспехи!"

- Тебе не нравятся наши аэды, - вздохнула девушка. - Ты не веришь в
наших богов, смеешься над нашей землей... И надо мной, глупой девчонкой,
которую для смеха сделал жрицей...

Я уже открыл рот, чтобы признаться в великой любви к родной Ахияве,
но невольно задумался. Тея умна, очень умна. И еще она умеет понимать
то, что за словами.

- Понимаешь, Тея, я много лет не был дома. Я жил в нормальных
странах. Пусть мне было плохо, даже очень плохо, - но это нормальные
страны, там живут нормальные люди, там чистые города, мощеные дороги и
вежливые трактирщики. К такому привыкаешь...

- Но ты можешь сделать наши Микены такими! - воскликнула она. - Ты же
ванакт!

- Я? Разве что выпишу из Баб-Или корчемницу, чтобы научить вас варить
пиво... Нет, Тея, это будет не скоро. И дело не в том, что нет дорог -
дороги-то я построю. У вас убивают людей - не на войне, не за разбой.
Любой базилейчик, вшивая деревенщина, может снести голову первому
встречному! А ваши жрецы - просто какие-то людоеды...

Я вновь вспомнил Эрифа, и меня передернуло. Тоже мне, верящий в
Единого! Многотерпелив Господь!

- А ваши боги... Ладно, ты хотела правды? Я сделал тебя жрицей по
совету одного неглупого пройдохи, чтобы рыжую колдунью не прирезали
дружки Рексенора. Нашла на меня этакая блажь - не захотелось, чтобы
черви грызли юную ведьму из Козьих Выпасов - или чтобы к твоим рукам
прикладывали раскаленную бронзу! Как ты думаешь, такое бывает? Или в
вашей богоспасаемой Ахияве все проще?

Тея задумалась, затем по лицу ее промелькнула грустная усмешка.

- У нас проще. Если рыжая ведьма приглянется ванакту, он приказывает
своим воинам держать ее за руки, а сам насилует - раз, другой, пока не
надоест. Потом отдает ее воинам, ну а если он и вправду добр, оставляет
в живых. У нас жестокая земля, Клеотер!.. А я не могла понять, почему ты
не убил меня тогда? И почему не хочешь послать мою голову старой Гирто и
получить назад свой трон?

- Ты и об этом знаешь? - вскинулся я. - Да пошла бы эта Гирто к
воронам! Тоже мне, великая колдунья! Мразь базарная!

- Она - великая колдунья, ванакт! - отрезала девушка. - И она знает,
что просить у тебя. Сейчас я - ничто и никто, девчонка из Козьих
Выпасов, которая может заговорить боль или вылечить захворавшую корову.
Когда-то и она была

Такой...

- Угу, - кивнул я. - И явился к ней сам Бел-Мардук верхом на
Повелительнице Преисподней Тиамат...

- Нет. Ты не веришь, но я все же скажу. В ней - как и во мне сейчас -
была скрыта великая сила. Но сила эта могла высвободиться, лишь когда
она станет женщиной...

Я еле удержался, чтобы не крякнуть. Эх, великая Ахиява! Демоны
Агу-Агу, пляски вокруг куста...

- Но просто мужчина лишь разрушил бы все. Она должна была встретиться
с Солнцем! Понимаешь, ванакт? Ее первый мужчина должен быть Солнцем!

- Кажется, понимаю, - кивнул я. - "Мое Солнце повелело..." То есть
нашей красавице Гирто надо было переспать с царем? Тея серьезно кивнула:

- Она была действительно красива, и Солнце снизошло к ней. Но теперь
она стара. Ее держит на земле лишь то, что у нее нет соперниц. Но она
узнала...

- Что есть такая рыжая в Козьих Выпасах, - подхватил я. - Ну, вредная
бабка! Если она такая ведьма, наколдовала бы себе здоровья, что ли...

- Ты не понимаешь...

- Не понимаю, - вздохнул я. - Я многого не понимаю...

По-видимому, насчет старой карги Тея попала в цель. Интересно, верит
ли она сама в эту байку? Не иначе верит. Давненько меня не соблазняли,
да еще таким оригинальным образом! "Мое солнце!"

- Тея... - нерешительно начал я. - Ну а если бы я был обыкновенным
воином... - А я не была бы жрицей... Тогда я, наверное, стала бы тебе
верной женой, ванакт. Если, конечно, "серым коршунам" нужны жены... Но
ты - владыка Микен, а я - жрица...

Я невесело усмехнулся и начал медленно читать вслух когда-то
слышанное в земле Та-Кемт, с трудом переводя на корявый ахейский:

- "Меня смущает Прелесть водоема. Как лотос нераскрывшийся, уста
сестры моей, а груди - померанцы. Нет сил разжать объятий этих рук... Ее
точеный лоб меня пленил, подобно западне из кипариса. Приманкой были
кудри, и я, как дикий гусь, попал в ловушку..."1

Тея молча слушала, а я боялся взглянуть ей в лицо. Наконец я заставил
себя очнуться. Рыжая не виновата. Деревенская девочка поверила в
сказку...

- Тея... Все это... Я не Солнце, и вообще людей обманывать противно,
а тебя в особенности... И я рассказал ей все.

Поздно вечером мы незаметно выбрались через уже знакомый тайный ход
из храма. Под горой горел небольшой костерок, вокруг которого собралась
дюжина неприметных старичков и старушек. Я представлял себе их иначе:
верховных жрецов и жриц, чье слово весило куда больше моего в этих
лесах. Геката, Пан, Загрей - об этих богах я почти ничего не знал.

К счастью, обошлось без гимнов, молитв и священных плясок. Мы просто
поговорили и хорошо поняли друг друга.

Старички были напуганы. Они мало понимали в делах Микасы, но видели,
как год за годом жрецы Дия, которого они запросто называли "Младшим",
твердой рукой берут власть, запрещая служить привычным богам, отбирая
храмы и обкладывая податью. Их тоже пугала кровь, льющаяся на тайных
жертвенниках. И еще они очень боялись войны. Жаль, что я не встретился с
ними сразу, когда надел дурацкую диадему! Коварство Арейфооя, хитрость
Эрифа - вот все, что я знал о жрецах Ахиявы. Впрочем, и в далеком
Баб-Или мы, воины лугаля, охотно грабили богатые храмы, но не трогали
деревенских святилищ.

Мы договорились. Странно, но они поверили моим обещаниям, не требуя
ни клятв, ни залогов. Вначале я отнес это за счет деревенской простоты,
но затем понял старички и старушки научились распознавать правду и ложь.

Гости исчезли, растворившись в ночном сумраке. Я подбросил в костер
несколько поленьев и поудобнее устроился у огня. Тея сидела чуть в
сторонке, и на лице ее лежала черная тень.

- Не хватает лишь жареного зайца, - я потянулся и закинул голову,
глядя на равнодушные звезды. - И, конечно, нашего друга-кикло-па...

- Они помогут тебе, - тень шевельнулась, девушка подсела ближе. - Но
я так и не поняла, что ты задумал.

- Мой первый начальник, сотник Лу-Нанна, говорил, что, если о его
замыслах узнает борода, он ее тотчас сбреет... Ничего особенно придумать
нельзя, Тея. Постараюсь, чтобы чужие войска не пришли в Микены и чтобы
обошлось без большой крови. Наверное, так и поступил бы настоящий
Клеотер...

Звезды внезапно показались мне ледяными. Я перевел взгляд на костер -
горячий живой огонь успокоил.

- Почему ты считаешь, что ты ненастоящий? - внезапно спросила
девушка. - Ты же говорил, что видишь сны...

Я зевнул.

- Моя сестричка и достойная супруга, богоравная Дейотара, ванактисса
микенская, доходчиво объяснила все по поводу ложных снов, которые
посылают боги. Шутка старины Дия...

- Ты же не веришь в наших богов, ванакт!

- Тем меньше оснований верить снам, о богоравная жрица!

Тея зябко передернула плечами. Я поспешил снять фарос и накинуть ей
на плечи.

- Не знаю, говорить ли тебе... Когда ты спал, Клеотер, я сидела
рядом. Просто хотелось поглядеть на тебя... И тут я вспомнила, что со
спящими можно разговаривать. Спящие не лгут, они могут вспомнить то, что