сфотографировал человека, в котором впоследствии опознали Ицхака Шадули.
Последние сомнения генерала Золотых истаяли, как ледышка на жаре.
седовласого аморфа.
него есть?
Биологического Университета. Профессорская степень Сорбонны в области
прикладной селектологии. Несколько работ в области... Э-э-э... В области...
Инсеметриа... триоа...
благодарно вздохнул.
наверное. В общем, в области наногенной инженерии. До пятидесятых годов жил
в Иерусалиме, потом где - неизвестно. Раз в четыре года стабильно появлялся
на всемирном конгрессе генетиков; каждый раз читал там свои доклады.
Периодически публикует работы в солидных научных журналах; я запросил
аналитиков - ни единой работы хотя бы сходной по тематике с выделением
волчьего гена не опубликовано. Глобальные проблемы селектологии и
наногенетики, ряд фундаментальных исследований по каким-то ключевым вопросам
общей биологии. Считается светилом мировой величины. Имеет нескольких
учеников, имена которых ничего существенного нашим аналитикам не говорят,
место жительства не установлено, двое по разу выезжали с ним на конгрессы и
читали свои доклады. Практически все ученики также имеют публикации в
научных журналах и, похоже, входят в первую сотню биологов планеты. Я
попытался выяснить пути которыми Шадули прибывал на конгрессы - пусто,
никаких данных не осталось.
учениками на сорок лет заточил себя? Добровольно?
предоставил им превосходные лабораторные условия. Вот они и работают.
Малореченском?
Четыре пакета. Таллиннский кефир.
у...
набрал... гм... кефиру?
проглядывал результаты сегодняшних съемок и сразу дал знать Коршуновичу,
когда его узнал.
Степа. Я думаю, он многое может рассказать о волчьем гене. Он цель не менее
важная, чем Варга. Варга без Шадули - никто. А Шадули может вырастить волков
для кого угодно. Разумеешь?
"Семенычем" называл. А теперь только по имени-отчеству. Это еще отчего?
Лампасы действуют?
совещание. Будем обнюхивать этот санаторий...
сезона, но даже на взгляд их было уже меньше, чем летом. Детей вообще почти
не осталось - поувозили детей домой, школа ведь.
побережья наконец-то могут выключиться из бешеной сезонной гонки и впервые с
мая месяца вздохнуть спокойнее. Очереди пропадают, море спокойное, пиво -
холодное, да и жара уже не та.
добрых пять километров по горизонтали и метров на семьсот по вертикали.
Дорога-серпантин что вела к нему, ответвлялась от трассы Алушта-Судак и
имела протяженность не менее десяти километров. Места здесь были заметно
менее людные, нежели на запад от Алушты: потому как бархатный сезон, а тут
почти нет фешенебельных курортов. В основном - дома отдыха для обывателя со
средним доходом, стоянки для туристов-экипажников и палаточные городки
дикарей. Даже в разгар лета движение по трассе трудно было назвать особенно
оживленным - это вам не участок Алушта-Ялта-Форос.
берег и ждали курьера от сибиряков.
очередной операции, были расселены по окрестным базам, домам отдыха,
санаториям; многие притворялись трассерами и дикарями. Донецкий санаторий
просто и ненавязчиво взяли в клещи, контролируя все поставки и контакты его
с внешним миром.
reagoida" зарылись, как кроты, в землю, прозвонили пустоты и приблизительно
установили местоположение подземной базы. Сибиряки наводнили следящими
москитами крымский пахучий воздух, но, похоже, у Варги была организован
мощный противомоскитный заслон, потому что до донецкого санатория москиты
еще добирались и транслировали картинку, а вот дальше - хренушки. Утешало
только то, что осы, пожирающие москитов, ничего не могли рассказать своим
хозяевам. Подобные селектоиды будучи однажды выпущенными уже никогда не
возвращаются к матке. Как, впрочем, и те же москиты.
приблизительно на двадцать пайков в четыре дня. Отдыхающих тем не менее
совсем не добавлялось - наоборот, кое-кто уезжал.
атаковать "Чирс", но Золотых, наученный двумя провалами, не спешил. Хотел
удостовериться, что уж на этот-то раз противнику некуда будет сбежать.
заключение: есть ли у подземной базы дополнительные выходы, кроме четырех
уже обнаруженных и штатного, через санаторий. "Отдыхающие" парни из
евроспецназа постоянно перекрывали Малореченское, другие окрестные поселки и
побережье частой сетью. Ицхак Шадули более вне базы не проявлялся; Арчи в
поисках знакомых по Туркмении лиц каждый день просматривал сотни кадров
видео и фотосъемки, а также гигабайты фрактальных записей; кое-какой
результат это возымело. Дважды он натыкался на знакомых субъектов, в которых
опознал охранника и служащего "Чирс", не то техника, не то селектолога. Но,
видимо, люди Варги выходили наружу только через достаточно большие
промежутки времени, чтобы не примелькаться.
Ашгабате) альянсом было признано малопонятным, но настораживающим. Именно
поэтому генерал Золотых и не спешил. Ему очень не хотелось провалить
операцию в третий раз; кроме того, генерала сильно смущало поведение волков.
И Золотых справедливо рассудил, что лучше немного выждать, собрать
информацию, оценить и проанализировать ее, а потом уж принимать решения.
наступило нечто вроде странного отпуска. А точнее - условия работы вдруг
стали походить на отпуск. Приходилось купаться в море, валяться на пляже,
пить пиво, плясать вечерами на танцплощадках, кадрить девиц, кататься на
кораблях и надувной колбасе, лазить в горы, ездить на окрестные дегустации,
и при всем этом вращаться по сотням замысловатых орбит вокруг донецкого
санатория.
чувствовать себя счастливым, если бы не одно "но".
озерца в ущелье и не хотел забывать слова, которые услышал.
начальства он позвонил на старый мобильник Золотых и моментально получил
оглушительный втык от Коршуновича, потому что частоту, ясен перец,
прослушивали. Втык Арчи не расстроил: пес бы с ним, со втыком; другое дело,
что короткий разговор с Расмусом так ничего и не прояснил. Арчи даже не
узнал вернулась ли Ядвига к остальным волкам или так и осталась в Ашгабате.
о бренности и тщете всего сущего, хотя по идее должен был гореть на работе.
Кое-кто не мог ему простить долгий волчий плен и опрометчивый звонок
Расмусу. Вообще-то Арчи ожидал, что его отстранят, как взятого на
подозрение. Но его не отстранили, что было во-первых странно, во-вторых