Чтение 50–й страницы книги ~Звезда ада~

офицеров Серой Стаи и, несмотря на продолжительные пытки, узурпатор узнал
от него немногим больше того, что уже знал о могущественном восточном
королевстве.

Только Земмур мог стать серьезной помехой далеко идущим планам нового
короля Морморы, главным образом, благодаря влиянию Лиги Нерожденных. Эта
таинственная организация была для Сферга словно кость, застрявшая в горле.
Ни разу ему не удалось даже приблизиться к любому из членов Лиги. Все его
агенты исчезали бесследно или же превращались в его врагов; тогда уже
самому узурпатору приходилось заботиться о том, чтобы избежать ловушек,
расставленных чернокнижниками, находившимися на громадном расстоянии от
Скел-Моргоса.

Оборотни раздражали его тем, что были лишены понятных человеческих
слабостей в той же степени, в какой их были лишены южные выродки. Но если
жители опустошенных земель были (или, по крайней мере, казались)
безобидными, то оборотни претендовали на мировое господство, о чем
свидетельствовало их постепенное проникновение в Валидию, Гарбию и Эвору.
В отличие от Сферга, идущего по пути открытого захвата территорий, они
избрали другую тактику - растворение, постепенное подчинение, теневая
власть. Это было вполне в духе Лиги Нерожденных. Существование Лиги не
давало Сфергу покоя - он усматривал в действиях адептов Лиги признаки
владения магией, сходной с магией древних колдунов Морморы. А ведь еще
существовали кланы Ведьм в Валидии, деревни лилипутов на болотах и
гигантские племена северных варваров, сдерживаемые пока армиями Земмура.
Одним словом, Сфергу еще предстояла огромная и кропотливая работа, а его
генералам, вроде Диница Ховела, - кровавая война с непредсказуемым концом.
Между тем, тени с острова Лигом подгоняли его и временами он ощущал себя
игрушкой в чужих руках настолько же, насколько были игрушками его
собственные подданные. Для узурпатора это было катастрофическое
ощущение...

Когда светило опустилось за горизонт и мир, который видел Сферг,
наполнился голубыми тенями, плававшими в изумрудном пространстве, чувства
обострились до предела, а желания стали нестерпимыми, он пожелал
встретиться с Арголидой в подземелье дворца Атессы...

Узурпатор выбрал для встречи место, известное узкому кругу его
приближенных, как "комната девяти". Именно столько человек погибло, прежде
чем десятый сумел войти в комнату. Но вышел оттуда живым уже только
шестнадцатый...

Посреди огромного помещения находилась каменная плита, окруженная
водой. Бездонный кольцевой бассейн имел единственного обитателя - слепого
человека-рыбу, живущего в вечной тьме в соответствии с дьявольским
замыслом Сферга. Переправиться на остров можно было только на небольшом
плоту с помощью человека-рыбы. За это он получал пищу. Иногда пищей
оказывались те, кто приезжал на остров вместе со Сфергом. Этот мрачный
уголок подземелья был любимым местом отдыха и развлечений узурпатора.

...Служанки долго и тщательно готовили графиню Норгус к ночи любви...
Эта процедура была ей прекрасно знакома. Ни одна, даже самая интимная
часть ее тела не осталась без внимания рабынь; оно должно было
приближаться к идеалу совершенства... Арголида не была уверена в том, что
хотя бы одна из служанок не является доверенным лицом Сферга, поэтому
спрятала перстень Линтуса в подземелье и надела его на палец, оставшись в
одиночестве. Перстень затерялся среди других, более броских
драгоценностей, и все же дочь Алфиоса рисковала этой ночью больше, чем
когда-либо раньше.

Благоухающая, полуобнаженная, с кожей, блестевшей маслом, с
накрашенными ногтями и сосками, она взошла на драгоценный плот, по углам
которого вот уже сотни лет горели неугасимым светом шары размером с
человеческую голову, и увидела, как забурлила вода в отдаленной части
кольцевого бассейна.

Тяжелая гладкая плита острова выступила из тьмы, но не этот
загадочный монолит пугал ее. Гораздо больший ужас внушали ей бездна и
слепой раб Сферга с пастью, усаженной двумя рядами треугольных, загнутых
внутрь зубов. Она бросила ему живую рыбу из серебряного ведерка,
принесенного с собой, и разглядела стремительный силуэт, в котором
угадывалось противоестественное сочетание мужского торса с короткими
ручками и рыбьей головы, плавников и хвоста.

Затем она почувствовала размеренные толчки. Плот плавно отошел от
берега и устремился к острову. Ступив на каменный монолит, посреди
которого находилась спальня без стен, Арголида обнаружила, что пребывает
здесь в одиночестве. Освещенный голубым светом плот был уже слишком
далеко. Если бы Сфергу вздумалось отложить свои развлечения хотя бы на
несколько дней, то он нашел бы здесь лишь ее высохший труп. Накормить
человека-рыбу она могла теперь только собой...

Однако узурпатор явился вскоре с двумя женщинами и мужчиной,
подобранными где-то в городе, а также черным козлом с золотым ошейником.
Сферг был в неизменных белых одеждах; на его груди можно было заметить
тусклое багровое пятно - там находилась Звезда Ада. Арголида много раз
видела талисман, но лишь теперь он приобрел для нее особое значение. В нем
заключалась надежда на освобождение...

Трое людей были смертниками, но еще не догадывались об этом. Никто из
них не мог унести в мир живых тайну подземелья. Черный козел
предназначался в жертву злым духам острова. Но еще раньше Сферг принес
другую жертву - когда плот отошел от берега, он столкнул с него одну из
женщин, отдав ее человеку-рыбе. С этого началась его мрачная оргия,
замешанная на извращенной любви, колдовстве и крови...

Спальня вызывала у трезвого человека содрогание. Огромных размеров
низкая кровать, похожая на арену, находилась внутри пяти концентрических
кругов, разделенных на части, обозначенные именами главных духов зла.
Пересечения линий были отмечены отвратительными фетишами вроде
набальзамированных человеческих голов, козлиных рогов, кабаньих копыт,
лошадиных черепов, жабьих и змеиных тел.

Сферг заставил каждого из людей выпить зелье, разжигающее похоть.
Этим же зельем он напоил черного козла. Вскоре Арголида действительно
ощутила прилив неукротимого желания, уничтожавшего рассудок. Она уже
знала, что последует за этим. Тело ее стало горячим, а зрение утратило
резкость. Она видела обнаженные фигуры размытыми, как будто светящимися
изнутри и покрытыми влагой, запах которой приводил ее в еще большее
неистовство. Потом она уже не сопротивлялась мощному зову плоти, уповая
лишь на то, чтобы после оргии у нее остались силы осуществить
задуманное...

Все последующее пронеслось перед нею, как фантасмагорический сон,
однако этот сон был полон ощущений, боли, мучительного удовольствия,
горячей плоти, огненной крови, истошных криков, монотонных заклинаний и
воя черного вихря... Свечи пылали по краям острова, словно костры,
зажженные в вечной ночи. Пьянящий дождь падал откуда-то сверху. Содрогания
тел, липких от пролитого семени, и спелые губы любовницы приводили
Арголиду в восторг. Жадные языки облизывали, а ослепительные зубы
покусывали ее бронзовую кожу. Духи, вызванные Сфергом, были где-то рядом
во мраке и в их присутствии танец похоти и смерти казался бесконечным.
Кровавый зрачок Звезды Ада, смотревший прямо из серого тела Сферга, манил
ее, как единственный ориентир, оставшийся в мире предательской магии и
непримиримой вражды. Она прошла через множество совокуплений, любовных
игр, жутких превращений, видела смерть двух наложниц, мужчины-любовника и
присутствовала при умерщвлении черного козла, а затем пила его кровь и ела
его сырую печень...

Когда опьянение пошло на убыль, она обнаружила рядом с собою Сферга,
чье тело также было разбито и требовало отдыха. Она не могла определить,
сколько времени прошло с тех пор, как она появилась здесь, но по опыту
знала, что выйдет отсюда в лучшем случае лишь к концу следующего дня.

Нигде не было тех двух несчастных, которых Сферг привел с собой;
скорее всего, он отдал их тела человеку-рыбе. Останки черного козла тлели
в костре, догоравшем на краю монолита. Его рога заняли свое место среди
множества других, выложенных в магические фигуры в узлах гексаграмм,
очерченных пеплом. Золотой ошейник, испачканный в крови, теперь болтался
на шее узурпатора...

Арголида ощущала себя бесконечно уставшей и с трудом удерживалась от
того, чтобы провалиться в сон. Она ждала момента, когда Сферг пожелает
освежиться и восстановить силы. Нагая, она бродила среди пепла и гасила
свечи, стараясь не приближаться к краю каменной плиты. Ее тело было
покрыто коркой чужой засохшей крови - человеческой и козлиной, в спутанных
волосах застряла какая-то трава с сильным одуряющим запахом.

Наконец, Сферг проснулся и потребовал вина. Она погрузила дрожащие
руки в нишу, заполненную ледяной водой бассейна, и нащупала бутылку. Потом
она вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд и остолбенела. Мутный
стеклянный зрачок человека-рыбы неподвижно смотрел на нее из воды. Нишу
отделяла от бассейна невысокая каменная стенка. Арголида ощутила, что ее
конечности цепенеют.

Громадным усилием воли она оторвала взгляд от засасывающего зрачка и
поняла, что едва не стала жертвой неизвестной ей разновидности гипноза...
Ее руки все еще подрагивали, когда она откупоривала бутылку и наливала
старое вино из подвалов Атессы в драгоценные бокалы из гарбийского
хрусталя. Потом она нащупала пальцем пружину, скрытую в перстне Линтуса, и
нажала на нее. В углублении, открывшемся под камнем, находилось несколько
крупинок белого порошка и она высыпала их в один из бокалов. Арголида
поймала себя на том, что предпочла бы делать это с более ясной головой.
Сейчас ее мысли путались, а глаза застилала пурпурная пелена.

Когда она приблизилась к Сфергу, то осознала, что уже не помнит, в