Чтение 50–й страницы книги ~Потерянный дом или разговоры с Милордом~

тавки) и в Правлении. Неудивительно, что Ментихина поразилась.

- Да это так, игрушка... - сказала Ирина.

- С кем же разговаривает мальчик?

Теперь пришел черед проявлять стыдливость Ирине. Она точно так же
кивком указала за окно, где виднелась блестевшая под электрической лам-
почкой лысина генерала.

- Вот как?.. - произнесла Светозара Петровна со сложным подтекстом.

Между тем неугомонный генерал заметил новое лицо в соседней квартире
и не преминул поинтересоваться.

Егорка протянул трубку Светозаре Петровне и застенчиво промолвил:

- Вас к телефону...

- Меня?! - еще более изумилась Ментихина и взяла трубку, как гранату
с вырванной чекой.

- Добрый вечер, Светозара Петровна! - поклонился в кресле генерал. -
Я имел честь слушать ваше темпераментное выступление на собрании и дол-
жен сказать...

Ментихина окаменела. Она не знала, как себя вести. Свой? Чужой? Поче-
му этот лысый человек в халате был на собрании?.. Вдруг она вспомнила:
он же выступал в конце! От сердца отлегло.

А генерал поделился своими соображениями насчет возникшей ситуации с
нечистотами и, в свою очередь, спросил Светозару Петровну, что намерены
предпринять.

- У нас будет субботник, - ответила старушка.

- Субботник? Прекрасно! А можно ли мне принять участие?

- Э-э... Я думаю, это допустимо, - помявшись, сказала Ментихина.

Она подала трубку Егорке и, сделав над собой усилие, кивнула генералу
за окном. Тот помахал ей раскрытой ладонью.

Уже в прихожей Светозара Петровна шепотом, точно кто-то мог подслу-
шать, осведомилась:

- Иринушка, а ваш муж... э-э... он где сейчас?

- В командировке, - соврала Ирина.

- Ах, вот как! В командировке, - сказала старуха удовлетворенно, и в
глазах ее мелькнула искра радости. Попалась, голубушка Ирина Михайловна!

В субботу, в десять часов утра, практически все население дома, иск-
лючая больных, маленьких детей и стариков, вышло на место сбора, непода-
леку от деревянного туалета на улице Подобедова. Рыскаль произнес крат-
кую напутственную речь.

Светозара Петровна, члены Правления и сам Рыскаль имели на лацканах
красные розетки, изготовленные Ментихиной из атласной ленты, купленной
на средства Правления. Немного не хватало духового оркестра, но все же
настроение было приподнятое, люди улыбались, бодрились, старались отнес-
тись к предстоящему делу с серьезностью, но вместе с тем и юмористичес-
ки, потому что и вправду в рытье выгребных ям под девятиэтажным домом
есть нечто юмористическое.

Уже шипели два компрессора, от которых тянулись шланги к пневматичес-
ким отбойным молоткам, с помощью которых двое рабочих взламывали асфальт
Безымянной улицы, готовя фронт работ во всех четырех подъездах.

Одновременно в каждом подъезде из-за недостатка места могло работать
не более шести человек. Рыскаль разбил мужчин на бригады, по четыре на
каждый подъезд - выбрал самых крепких, - и предложил сменный принцип,
как в хоккее: одна шестерка играет, то есть работает, не щадя сил, в
быстром темпе, потом ее сменяет другая, третья, четвертая, что позволит
поддерживать производительность на высоком уровне. Тут же наметилось и
соревнование между бригадами, и переходящий вымпел был учрежден, а в по-
мещении штаба новоявленные дворники-писатели спешно готовили первый вы-
пуск стенной газеты, который Рыскаль наказал вывесить к концу субботни-
ка.

Газета называлась "Воздухоплаватель". Название предложил поэт Саня
Соболевский - история с летающим домом запала ему в душу, как и мне,
когда он ее узнал... Рыскаль хотел проще - "За здоровый быт", но молодые
литераторы воспротивились: скукотища! Рыскаль спорить не стал, однако в
глубине души сомневался. Пахло разглашением.

Остальные жильцы были брошены на борьбу с мусором. Требовалось очис-
тить мусоропровод, убрать с лестничных клеток переполненные баки, вымыть
лестничные площадки.

Специальная бригада во главе с Арменом Карапетяном занималась ис-
кусственным освещением ущелий по обе стороны дома, для чего принялась
монтировать гигантскую гирлянду из пятисотваттных аргоновых ламп, кото-
рую предполагалось развесить вдоль фасадов на уровне второго этажа с
тем, чтобы шель и днем и ночью была залита светом.

Рыскаль ходил по этажам, улыбался, подбадривал, помогал. Убеждался
все больше: можем! Можем, если захотим! Первый раз со дня основания коо-
ператива его члены взялись совместно за участие в процессе труда, как
написано в "Словаре иностранных слов", если помните, а значит - стали,
наконец, истинными кооператорами!

Даже те, кто по привычке воспринял субботник достаточно скептически,
как очередное формальное мероприятие, завелись потихоньку, не захотели
отставать от коллективистов, а главное -видели плоды своего труда.
Мелькали ведра, носилки с землей, которую вытаскивали из подвалов и чуть
ли не бегом уносили на пустырь, где группа женщин сооружала клумбы.

У всех четырех входов в щели - со стороны Подобедовой и со стороны
Залипаловой - наблюдалось значительное оживление, точно на лотке улья
или в муравейнике. Тот катил тележку с сухим мусором, извлеченным из
трубы мусоропровода, другой тащил ведро с мыльной грязной водой, третий,
победно улыбаясь, тешась силою, нес баки с отходами, из которых осыпа-
лись завитки картофельной шелухи. Скапливались, уступали друг другу до-
рогу, ныряли в щели, выбегали, жмурясь, на солнечный свет...

Генерал, одетый в черный спортивный костюм из синтетики и вязаную ша-
почку, что делало его похожим на тренера футбольной команды, носил с
Ириной землю на носилках. Нагружали им немного, учитывая возраст генера-
ла и хрупкость Ирины Михайловны, и все же холмик под клумбу неуклонно
рос, в то время как шестерки землекопов яростно вгрызались в землю Безы-
мянной улицы.

Под слоем асфальта обнаружился булыжник. Несколько вывороченных кам-
ней попали вместе с землею на носилки генерала и Ирины. Григорий Степа-
нович (он был замыкающим), отдуваясь, говорил в спину Ирине:

- А ведь я по этим камешкам бегал, Ирина Михайловна... Лет этак...
шестьдесят назад.

К обеду ямы были вырыты, и все кооператоры по очереди спускались в
подвалы, чтобы при свете переносных ламп обозреть кубической формы пус-
тоты в земле. Пахло сыростью, культурные слои двух последних веков четко
обозначались на стенках ям полосками разной толщины и окраски.

Шестерки землекопов рыли короткие траншеи к каждому из фановых стоя-
ков. Работали с осторожностью, чтобы не дорыться до обломанных концов
труб, ибо это грозило немедленным затоплением; оставляли небольшие пере-
мычки для последующего вскрытия.

В дело вступили сварщики с железными листами; запахло озоном, в ямах
ослепительно брызгала электросварка. Сварщики обшивали стены ям железом
и прокладывали в траншеях трубы к стоякам. Перемазанные в земле коопера-
торы, точно черти выпрыгивали из преисподней, хватали железо, тянули ка-
бели... народная стройка!.. ухали, кричали, матерились... сама пойдет!
подернем! подернем!.. Потом уже признавались друг другу с некоей застен-
чивостью, что такое испытали впервые в жизни. Знали по кинофильмам, из
истории, по книгам - Магнитка, Днепрогэс, Павка Корчагин, - но чтобы са-
мим!..

Лестницы уже блестели, оттертые влажными швабрами, стены промыли с
мылом, перила протерли. Инесса Ауриня в джинсовом комбинезоне, в котором
не стыдно показаться не то что на субботнике, но и в Париже, собственно-
ручно вымыла кабину лифта в своем подъезде, удалила надписи, покрыла
стены лаком для волос (другого у нее не было) и в каком-то необъяснимом
порыве прикрепила рядом с кнопками этажей таблички с номерами квартир,
расположенных на этих этажах.

В четвертом подъезде, где жила Ирина, лифт расписали масляными крас-
ками - какой-то студент постарался, - Рыскаль заглянул, покачал головой:
роспись на космические темы - вроде красиво, но единообразие нарушилос
ь...

Машины мусорщиков то и дело подкатывали к пустырю, их загружали бака-
ми или внавал, под горячую руку очистили и загородку для мусора соседне-
го, враждующего с кооперативом дома.

И в этот момент, наконец, вспыхнули в обеих щелях десятки аргоновых
ламп, развешанных на стенах дома дугами, точно на новогодних елках. И
осветили они безукоризненно чистые, выметенные и промытые водой из шлан-
гов узкие тротуары между домами, в которых собрались кооператоры, зад-
равшие головы вверх. Ущелья празднично заполнились светом; ощущение как
при первых послевоенных салютах - многие пожилые вдруг вспомнили, - и
слезы радости заблестели на ресницах.

Казалось: все по плечу! Дайте любое дело - сделаем! В подвалах уже
заканчивали сварку резервуаров. Комиссия Правления во главе с Рыскалем
чинно обходила этаж за этажом, принимая у групп взаимопомощи объекты.
Рыскаль с удовольствием ставил отметки в специально заведенный журнал
дежурств: "Отлично. Отлично. Отлично..."

И вдруг из первого подъезда выплыл в освещенное ущелье зеркальный
платяной шкаф. Его несли на широких ремнях четыре грузчика, а впереди,
стараясь ни на кого не смотреть, шествовала женщина в сером пальто с бе-
личьим воротничком. Она повторяла: "Посторонитесь, пожалуйста...". Коо-
ператоры, теснясь в узком пространстве, уступали шкафу дорогу.

За этой процессией шел мужчина, неся на голове мягкое кресло.

Первой бросилась к женщине в пальто руководитель группы взаимопомощи
первого подъезда Клара Семеновна Завадовская. На ней был черный рабочий
халат, перепачканный землею.