Бутыч, нелегкая его порази, последнего ума решился! Уж до того
озлобился на Завида Хотеныча с Лютом Незнамычем, что велел ввести на
пограничном участке еще один досмотр. Не доверяет-де он теплынцам.
Зачалили мы, скажем, добросиянное, закатили на изворот, ну и дальше по
главному желобу до тех мест, где ныряет преисподняя под речку Сволочь
да уходит в земли Всеволока. Тут бы скорей-скорей прогнать его,
тресветлое, не мешкая, до Кудыкиных гор и, загрузив чурками, на кидало
взгромоздить... Ан нет! Выступают с той стороны двое сволочан в
голубых зипунах и с важным видом начинают по новой солнышко ощупывать
да простукивать, хотя только что ему на лунке был полный осмотр
сделан... А имена тем сволочанам - Бермята да Вражина. Сначала только
диву давались, откуда Родислав Бутыч таких лоботесов выкопал. Ну,
потом прознали: золу они раньше возили с Теплынь-озера. А теперь вот
ходят с умными рожами вокруг лунки и ко всему цепляются, будто и
впрямь в чем смыслят! Задержку, понятно, каждый раз списывают на
теплынцев, для чего все это, видать, и затеяно было... А безлепицу
несут такую, что уши вянут! По-гречески сказать - ахинею [Ахинея
(греч.) - безлепица, дословно - восхваление Афин.]...
Вражиной дело! Кто поумней - те давно уже уразумели, куда ветер
дует... Да и как не уразуметь! Последние дни доживает царство
берендеев. Наверху оно, почитай, что распалось, а теперь, стало быть,
очередь за преисподней...
к розмыслу, велели плыть вниз по Вытекле. Зачем - можно и не
спрашивать. Зря, что ли, грамотей-то наш книгу повсюду с собой таскает
греческую - насчет кидала?.. Да из-за моря наладчика выписали - Костю
[Константин (греч.) - мужское имя, дословно - стойкий, неколебимый.]
Багряновидного. Пару лет назад у варягов, сказывают, прицел загулял на
кидале - так Костю и вызывали отлаживать...
ясно. А ежели ты совсем тупой и не смыслишь, то возьми уголек, выведи
на доске стола вселенный круг, да и разбей его нарочно на два круга
поменьше. Сверху и снизу получится по широкому клину, и оба смотрят
остриями в Мизгирь-озеро. Ну и смекай теперь, что в этих клиньях-то!
Верхний, скажем, пустой, а вот в нижнем сплошь леса. Те самые, что
сейчас вырубаются под корень и сплавляются грекам в обмен на что
попало. Так и так древесине пропадать... Неминуемо быть в этих местах
еще одной Серой Сумеречи, ибо ни теплынское солнышко туда как следует
не достанет, ни сволочанское...
Кудыкиных гор - это чуть меньше суток. А до речки Сволочи, ежели
поднапрячься - ночи за глаза хватит. Значит, можно обойтись и одним
изделием. Зачалили, прогнали по желобу, загрузили чурками - и на
кидало...
сволочанами делить будем? Кому четное, кому нечетное?.. Ну, это ладно,
поделим как-нибудь... А вот что без запасного работать придется - ох,
боязно... Повредишь ненароком обшивку - и, пока не починишь, сиди в
темноте, зубами от холода щелкай! Опять же с кидалом... Старое-то
пристреляно, а новое-то еще собирать да отлаживать... Промажешь разок
- и будет, как с тем мертвым городом на Сволочи... Да город - что
город? Город и заново отстроить можно, и людишек нарожать, а
солнышко-то не родишь и не построишь! Новое грекам заказать?.. А чем
платить? За одно вон кидало несчастное добрая четверть теплынских
лесов ушла!.. Да-а... Тут уже не Серой, тут Черной Сумеречью пахнет,
ежели разок промажем! Будем потом врать да хныкать, вроде тех
побирушек-беженцев, что солнышко у нас тоже само собой погорело...
сотрешь рукавичкой со стола, к ляду, этот свой чертеж, чтоб глаза его
не видели...
мокрый кусок олова, отлившийся в виде короткого и толстого рыбьего
хвоста. - Вот это оно самое и есть, что тебя испужало...
вспомнив бездну, пепельно-серые пенные хляби и возносящуюся плашмя
огромную черную лопасть.
внимательно оглядела отливку. - Положи по денежке на каждый угол
стола, а сам ступай... Попробую отговорить...
четыре серебряных чешуйки и, разложив, как было велено, вышел. У двери
задержался, прислушался. Чернава уже вовсю бормотала:
Буяне-острове стоит дуб булатный: корени булатные, сучье булатное,
вершина булатная...
скосоротясь, продолжал внимать. Не было от веку на Теплынь-озере
никаких островов, иначе туда и солнышко бы не бросали, чтобы обшивку
ненароком не продырявить!.. Булатный там, не булатный, а угоди мы в
него разок - трухи бы от того дуба не осталось! Да и от острова тоже.
Хотя на то он и заговор: все вранье, а глядишь, помогает...
Докуки-кудесника стояли семьдесят семь жил и едина жила...
неторопливые шаги, и кудесник Докука метнулся прочь, гремя оберегами.
Последнее, что он услышал из-за двери, было:
порчельника, на полое место, во веки веков...
встав, собиралась отправить их в заветный ларец, когда в клеть снова
постучали, причем не кольцом и не рукою. Вроде бы посохом...
подслушаешь - проку не будет!.. Да ты открой, открой дверь-то! Не
заперто...
Докука, а насупленный боярин в шубе и шапке. Ростом он был невелик, но
все равно важен - ширше двери. И, ежели не лгали Чернаве ясны
глазыньки, он-то и призывал ее когда-то в свой терем - шишимору
вывести.
Зачем пожаловал?
опустился на лавку. Далеко отставленной рукой упер посох в застеленный
греческим ковриком пол.
чтобы прикрыш-траву под порог положить не забыли... - Метнула на
боярина пристальный взгляд и вдруг повысила голос: - А невесте на тот
порог не наступать, иначе все злые наговоры на голову ей обрушатся...
- Замолчала, снова смерила темным оком. - И много ли, боярин,
заплатишь?..
течению, держась близ левого берега, где Вытекла была особенно
глубока.
скользнула в каких-нибудь трех переплевах знакомая ветхая пристань.
Подернутая мелким серым дождиком, копошилась в непролазной грязи
родная слободка. Прильнув к усаженному каплями боковому оконцу
изноровленного на корме чердака, Кудыка закручинился, осунулся даже...
По крутому бережку впереступочку спускалась с коромыслом к воде рослая
Купава, жена Плоскыни. Эх, окликнуть бы, спросить, как там дед, как
Плоскыня, сама здорова ли... Но - нельзя, нельзя... Завид Хотеныч
настрого запретил и нос из чердака высовывать при виде любого селения,
а уж при виде слободки древорезов - тем более.
дождиком, и лишь после этого дерзнул выйти на палубу - под навес.
деревенька слева прошла?.. Ну так я в ней родился...
грек, только все прочие смуглые, а он - багровый. Ну да оно и понятно,
наладчик ведь: то с берендеями, то с варягами крутится, а и те, и
другие - выпить-то не дураки!.. Потому и Багряновидным прозвали...
в Елладе своей... Конечно! Если тресветлое нафтой калить ежедневно, а
Березин Федор
Трубников Александр
Перумов Ник
Андреев Николай
Каргалов Вадим
Свержин Владимир