мужским силуэтом, вошла в свою кабинку. Я кивнул, понимая. В воздухе
нужду не справишь. Питер, которому такая опасность не угрожала,
дожидался нас в коридоре.
Хелен подставила ладошку и недовольно покачала головой. Мы прошли к
одному из ангаров -- уже пустому, освещенному яркими лампами. Отсюда,
похоже, что-то недавно вывезли -- на земле были видны следы.
небо не пущу.
Питера она ничуть не стеснялась, и вместе с недавними объятиями это
подействовало на меня угнетающе.
амстердамском борделе...
учил.
куртку здоровой рукой.
обет принес, что если выживу... Так что не ревнуй.
умерщвлений плоти.
самому началу длинной каменной дорожки. Сейчас над ним был растянут на
прочных жердях брезент, десяток солдат копошился, подвешивая под брюхо
трубы толкачей.
дорожке, с обеих ее сторон, стояли две невысокие каменные башенки. И
сейчас две упряжки могучих тяжеловесов тащили от башенок толстые канаты.
Натужно, словно разматывая их с неподатливых барабанов.
побереги толкачи...
толкачи были подвешены под крылатую машину. На вид планёр был такой же,
как прежний, разбившийся. Может быть -- чуть длиннее крылья, концы даже
высовывались из-под брезента и дрожали под струями воды.
облепили их как муравьи, принялись заводить за крюки в носу планёра.
подозвал солдата с флажками в руках.
толкачей, я чувствовал себя самым ненужным человеком в мире. Напряжение
нарастало, вот уже Хелен полезла в кабину, забросила туда свою сумочку,
выбралась, заглянула под планёр...
не отреагировал. Я торопливо забрался на заднее кресло, уже привычно
скорчился, завязал на животе страховочный ремень. Эх, до чего ж
неудобно...
рукой, доставая из Холода маленький цилиндр запала. Теперь я смог его
рассмотреть хорошенько -- из черного полированного дерева, вроде бы
разборный -- посередке шла тонкая линия, словно выдавая резьбу.
Несколько металлических штырьков выступают из донца. И что в нем, в этом
запале?
левой неловко подхватила рычаг управления. Крикнула в закрытое окно:
велит солдатам отцепить тросы.... Нет, подчинился.
конструкцию. Мы рванули вперед -- тент, солдаты, Питер, машущий флажками
сигнальщик вмиг остались позади. Стекла кабины вмиг залило дождем, потом
ветер сорвал капли. Планёр несся все быстрее и быстрее, тросы с огромной
скоростью сматывались, исчезая в широких косых амбразурах башенок.
запоздало тревожной молитвы меня обдало страхом. Вовсе она не уверена в
удаче, летунья Хелен...
оторвался от дорожки и взмывал в небо. Еще через миг канаты отцепились.
Было невыносимо тихо -- тонкое пение ветра казалось наваждением. Внизу
мелькали мокрые серые камни летного поля, вмиг ставшие крошечными
строения. Вверху колыхалось низкое небо.
сломанной рукой -- не представляю. Да и ногами она жала на какие-то
рычаги, словно ехала на модном бицикле.
сигнальную ракету, мы мчались на огненном коне...
мы всегда знаем, как лучше сделать то, чего сами делать не умеем?
услышала. Делала она с машиной что-то странное -- задирала ее нос все
выше и выше, будто мы и впрямь были карнавальной шутихой, пущенной в
зенит.
глаза. Спокойнее не стало. Умом я понимал, что мы летим прямо в небо, в
то время как все чувства утверждали, что валимся вниз. Планёр
раскачивало и кидало из стороны в сторону. Наверное, мы сейчас воткнемся
в камни...
нами были тучи, и все приближались, приближались...
радостей...
казалось, было повсюду.
рассказывал про научный прогресс. Вот только поди поверь в то, что тучи
-- один пар, когда на глаз видно -- плотные, вязкие, будто грязный снег.
Врежемся -- точно застрянем! Или отскочим, и вниз... На пути с Печальных
Островов небо всюду было ясным, я об этой опасности и не думал, а
сейчас...
дурацкий наряд. А ты и впрямь умеешь рисовать?
дурака, зубы заговаривала. Ей и так не сладко -- вон сколько рычажков
перед ней, циферблатов. Плечи так и ходят -- видно, нелегко рули
планёрные тягать, да еще со сломанной рукой. Работа летуна -- и мужику
не мед, а уж для женщины... для калечной... совсем немыслимо.
облачная фланель накрыла нас, не издал ни звука.
оранжевый свет. А за пределами его -- серая муть, войлок...
взирать на серую муть снаружи. И впрямь -- пар, туман, одна видимость...
что-то, ей одной понятное. Рука летуньи нависла над запалом. Собирается
еще один толкач поджечь?