рожают и что вообще это огромная удача - вот так прорваться через рва-
навр в последние секунды его функциональной активности. А вдвоем они бы
все равно уже не успели. Наверняка не успели бы. Так что остается теперь
уважаемой Мете только одно - догонять своего спутника обыкновенным спо-
собом. В любом случае это будет быстрее.
ледний вертокрыл. Следующий по расписанию только через два дня.
с шестиходами чужды ей еще в большей степени, чем рванавр, но почемуто
именно эта его риторика окончательно убедила пиррянку в честности и доб-
рых намерениях Гваханофабра. А потому, не тратя времени на дальнейшие
выяснения, она ринулась на поиски любимого.
енной базы. Тушу стального кабана - с собой. Не обращая внимания на
яростные возражения Экшена и печально-осуждающий взгляд Хайрона. У воен-
ных, не слишком долго их уговаривая, Мета позаимствовала наиболее ско-
ростной лайнер-истребитель и примерно через полчаса была непосредственно
в космопорту. Там ее, конечно, ждали. Как говорится, с цветами и оркест-
ром, по полной форме. Вот только почему-то не сообразили запрятать куда
подальше "Темучин" или хотя бы отсоединить от него энергоблок, чем пре-
дельно облегчили пиррянке дальнейшую задачу. Дистанционно распахнув трюм
своего корабля, Мета перегрузила кабана, не выходя из пилотской кабины.
Трофейная туша была у нее приторочена к консоли военного, лайнера, как
боевая ракета. Когда же настало время пересаживаться самой, объявились,
разумеется, горячие головы, вздумавшие ей помешать. Возможно, это были
даже вполне профессиональные вояки, обученные и тренированные, но никто
их, бедняжек, не предупредил (да и не мог предупредить!), с кем конкрет-
но придется иметь дело. По рации-то что передали? Девушка. Одна. Угнала
лайнер-истребитель. Все. Ну, девушка (одна) и раскидала этих наглецов,
как маленьких ребятишек.
этом своей выдержкой и благородством. Хотя на самом деле чем тут гор-
диться? Стрелять было просто нельзя. Потому что опасно. Ведь ее там явно
пытались задержать живой. А открой она огонь на поражение, неизвестно
как бы все повернулось...
такого класса, какой еще не скоро будет доступен даже военному флоту
заштатной окраинной планетки, а к тому же "отрываться от хвоста" в кос-
мосе Мета обучилась не накануне. В общем, если погоня и была, все равно
можно считать, что ее не было.
рассказ своей невестки, с первого взгляда очаровавшей его.
ничего хорошего.
миг, когда на отца нашло озарение.
тальное... Извини.
детства, и я. А корабль назывался "Овен".
что ослышался.
экспериментальный образец. Корпус его сварили из листов совершенно осо-
бенного сплава, по замыслу изобретателей устойчивого к любым воздействи-
ям, включая высокотемпературную плазму, потоки "медленных нейтрино",
пси-излучения и даже контакт с антивеществом. Откуда и куда могли мы ле-
теть на таком устройстве? Не знаю. Но здесь оказались, безусловно, волею
случая. Отказали маршевые двигатели и генератор джамп-режима одновремен-
но. Опытный образец - он и есть опытный образец. Садиться пришлось не-
медленно. Годилась любая планета. И этой первой встречной планетой был
Иолк.
шедший из строя экспериментальный "Овен" оказался крепким орешком. Я-то
что? Просто пилот, я и не лазил в дебри сложнейшей техники. Нивелла
кое-что понимала в движках и электронной автоматике, а вот в новейших
системах защиты, которые мы, наверно, и обкатывали в том полете, ма-
ло-мальски разбирался только Фелл - физик по образованию. Он-то сразу и
сказал, что катастрофические отказы случались именно из-за новых систем.
Мудрил он, мудрил со всей этой безумной кухней - а там ведь страшные по
мощности энергии задействованы! - ив один далеко не прекрасный день сде-
лал так, что использовать корабль по назначению стало просто невозможно.
Он теперь стоял в предместьях города Иолка, как памятник нашей глупости.
Фелл испортил не только корабль. Над всей планетой в ходе (а может, и
правда в результате) Фелловых ремонтно-технических работ возник непрони-
цаемый экран. Все. Финиш. Мы в ловушке, которую сами себе построили. Ос-
тавалось только ждать случайных гостей, в общем, надеяться на чудо. Фелл
продолжал свои безрезультатные изыскания, ежедневно обещая нам, что вот,
еще чуть-чуть, еще капельку, и он найдет ключ к разгадке страшной тайны.
Но я вдруг понял: он уже не вполне вменяем. Нивелла согласилась со мной
и заметила, что мы тоже рискуем очень скоро сойти с ума Поэтому, оставив
Феллу Феллово, мы сами приняли мужественное решение смириться и как-то
обустраиваться в том мире, куда нас забросила судьба. Мы были молоды и
хотели жить полной жизнью.
развития? Так себе. Зато мы, пользуясь нашими знаниями, быстро захватили
власть на планете. Мирным путем. Я объявил себя сыном погибшего год на-
зад мудрого и любимого народом короля Крета. Фелл считался на всякий
случай моим братом по матери. Отцом его мы предложили назвать легендар-
ного адмирала Пойсона, тоже сложившего голову не так давно в одной из
потасовок местного значения. Мы начали проводить неторопливые гуманные
реформы. Но не учли одного: Фелл со своей физикой окончательно сошел с
ума. Он возмущался нашим поведением, кричал, что мы предали цивилизацию,
требовал действенной помощи в безумных экспериментах, а в итоге с по-
мощью какого-то наемного быдла переубивал лучших людей планеты, воспи-
танных нами в традициях современной культуры и провозгласил себя коро-
лем. Мы с Нивеллой сдались без боя, хотели элементарно свести к минимуму
кровопролитие. А к тому же именно тогда она была в положении и под серд-
цем своим носила тебя, Язон. Подлый Фелл пригрозил убить ребенка сразу
после рождения, если мы добровольно не откажемся от власти. Мы отказа-
лись. Но ты же понимаешь, Язон, таким людям верить нельзя. Я горел жела-
нием спрятать тебя. Я устроил эти бутафорские похороны. Тут-то и появил-
ся Хайрон, как сама судьба.
мя. И вдруг честно признался, каким именно образом попадает к нам. Вот
это было откровение! Конечно, мы умоляли его взять нас с собой. Но он
объяснил, что это невозможно. Ребенка - да, а двух взрослых - никак. По-
чему мы не передали с ним какого-нибудь письма для трансляции в эфир?
Почему вообще поверили ему и не попытались прыгнуть следом? До сих пор
не понимаю. Но именно с этого момента наши с Нивеллой отношения дали
трещину. Жизнь кончилась еще раз. Рухнуло все, что связывало нас до это-
го. Власть, мечты, общие воспоминания, которые каким-то образом стер нам
из памяти этот сумасшедший физик. Наконец, у нас теперь не было и ребен-
ка. А любовь? Любовь, наверно, кончилась еще раньше.
как почувствовала, что именно в эту ночь, точнее уже почти на рассвете,
откроется таинственный гиперпереход? Я проснулся под утро и сразу понял,
где она. Но когда, едва живой, взбежал, вскарабкался на ту самую гору,
уже совсем маленькое черное пятнышко рванавра, как называл его Хайрон,
съеживалось на глазах и приплясывало, будто ухмылялось мне в лицо. Она
ушла. Теперь неважно куда. Важно, что от меня.
нулась через несколько лет. Через много лет. Но не за мной, а за нашим
"Овном". Она даже разговаривать не стала. Бросила одну фразу: "Извини, я
очень спешу, все потом". И какая-то была совсем чужая. Забралась в пи-
лотскую кабину нашего старенького корабля-памятника, потыкала пальчиком
в разные кнопки и... улетела. Корабль-то действующим оказался. Но я даже
не удивился и не расстроился тогда. Мне уже было все равно. Я давно пе-
рестал рваться кудалибо. Я только ждал, ждал, ждал. Потому что так было
надо.
все, ему секретные агенты доложили. Посмотрел на меня совершенно дикими
глазами и сказал:
лами магии, не подвластными науке.
Не только мифы да легенды, но и сама жизнь.
черту.
просто ничего не знаю. И забывать было нечего.
Сертаков Виталий
Белов Вольф
Гуревич Георгий
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Херберт Фрэнк