стада по Степи?
живут только благородной охотой. То один, то другой от лени да страха за
день завтрашний... ну да, от страха, не сразу бьют зверя, а держат в
загонах. Кто день-два, кто дольше. Сперва я отказывался от таких, потом...
ладно, они ж все-таки при зверье!
мяса. Ели жадно, кости хрустели на крепких зубах.
охоты, когда он прыгал на зверя с ножом, катался в смертельной схватке, а
потом пил горячую кровь, сдирал шкуру и победно набрасывал на плечи...
Посох, но тут же, грубо вторгаясь в радостные картины, по плечу ударила
сильная рука. Таргитай зло затащил обоих обратно, прошипел, как
разъяренная змея:
Ладно, отдохнули!
задеть гигантов. Мрак и Олег пристыженно держались сзади. Когда Таргитай
снова оказался далеко впереди, Мрак сказал потрясенно:
Велесом!
бледнее бледного. -- Но ты заметил еще нечто...
подумал, что дурость может помочь. А тут выручила трижды.
оплошает.
понимаю.
понимает. Правда, чего не понимает, того боится больше. Душа трепещет, но
ноги идут. Ему в самом деле труднее всех. Это он, Мрак, убедил себя, что
надо, мол, жить, как набежит, двум смертям не бывать, а одной не миновать,
трус умирает тысячу раз, то да се, так что только легкий холодок по спине,
когда вот так смерти в глаза, да кровь быстрее по жилам. Таргитаю еще
проще: по дурости страха не ведает. Так что Олегу в этом мире хуже всех...
мы привязаны крепче, чем козы на веревках. Оборвать можно, но только
вместе с жизнью.
меда и цветов, его подташнивало, желудок поднялся к горлу. Он плевался на
бегу, но слюна была вязкая и тягучая как мед, а от сладости мутилось в
голове. А Таргитай. перевалил через хрустальный край, взмолился, жадно
хватая ртом воздух:
ты бы наколдовал хоть кучку?
может, и не тронули, их тут чем хошь жри, но за такое... Тебе надо было
идти, как я, за Тархом. Не знаю, какой он мед ел, но запах за ним...
Муравьи падали, будто палкой бил по головам.
шатается от усталости, а Мрак не остановится, пока все не распластаются,
как жабы под сапогами.
гудят. Если завяжется драка, а без нее в этом мире, как видно, не прожить,
то и ноги, и руки не помощники. Но и сесть, перевести дух, собраться с
силами, некогда. Семь дней -- не пять лет.
хрустальный край можно было достать концом копья. Коричневый ствол Дерева
уходил выше, острые и блистающие края сколотой льдины кое-где впились в
плоть Дерева, но здесь пролом был гораздо шире. К счастью, хрустальный
купол ломался, как льдина, -- вот грохались на землю куски небосвода,
подумал Олег невольно, -- хуже, если бы ствол Дерева проникал сквозь
небесную твердь, как сквозь глину. Тогда и муравьи не отыскали бы щелочку.
вытянулась, он пытался заглянуть на третье небо, оставаясь в безопасности.
Вдали за столом из грубо сколоченных бревен пировали двое. Их кони с
опущенными поводьями стояли в сторонке, неподвижные, как вырезанные из
дерева.
золотыми как у Таргитая волосами, с яростным красивым лицом, в вышитой
сорочке, на шелковом поясе висел человеческий череп. Второй был мельче в
кости, черноволосый, быстрый, со странными глазами -- большими,
полыхающими, как два костра. Вокруг обоих воздух поблескивал, словно в
огне сгорали мелкие мошки.
явно струилась от богов.
висел череп, -- и тебе, славный Жароок...
Ярило, девки и парни водят хороводы, любятся, украшают ветки лентами,
пускают венки по воде... А в твою, Жароок, весной во всех хатах гасят
печи, волхвы же добывают чистый огонь...
Жароок взглянул в упор полыхающими глазищами.
полыхнет!
невров мурашки побежали по коже. -- Покон надо блюсти... А то в иных
племенах завелись хитрецы... или ленивцы? Наловчились облегчать святой
труд: бьют камнем о камень...
света?
вечномолодого бога напоминают больше багровый закат, чем багровый костер.
них! Я таких дурней не встречал даже среди жаб. Разве что червяки
дурнее... Нет, вряд ли...
Не сразу, правда. Вы вон, сильные да могучие, сидите, опустив ухи, как
лопухи под дождем, а мы, слабые да неумелые, мир спасаем... Не срамно?
Жароок повернулся к Яриле.
смутно, да помнишь... в самой борьбе за победу.
Жароок даже не глотал, рекой лилась и исчезала в подставленном рте.
три... Да, уже через три дня Ящер выведет из подземного царства все
войска... Да, всех мертвых, что ему подвластны! А они копились у него
тысячи и тысячи лет! Он всю жизнь, а она немалая, готовился к этой битве.
Но это еще не все... На его стороне пойдут и живые...
покатят волнами по миру светлому, солнечному, то явно придет конец миру. И
разбивать Яйцо не надо.