ни от людей, ни от деревьев. Серьезный вражина.
подчинилось ему...
сторону, там стучало, словно задыхалось в огне, его сердце.
пробежал несколько шагов, круто развернулся. Его глаза с великой тоской
смотрели на полыхающую рощу.
еще не погибнуть.
видеть. Ноги не чувствовали земли, зато видел, как в страшном жару
задыхается нежная зеленоглазка, спасшая им жизни.
силой сдавил плечи Таргитая, потащил вперед. Сзади трещала трава под
сапогами Мрака. Тот нес, судя по всему, секиру в руке, готовый оглушить,
волочить беспамятного.
последний раз, судорожно вздохнул, как после долгого плача.
сказал с издевательской благожелательностью:
постеснялся перед берегиней, а здесь, в голой Степи... гм... ни деревца,
ни забора...
жесток, бесчеловечен, он -- зверь, но чтобы так говорил и Олег... Он
заплакал, внезапно все поняв. Оба отвлекают его, принимают гнев на себя,
только бы он не думал о горящем гае, не так страдал...
страдает... больше всего человек.
звенела под ногами, ни травинки, ни камешка -- копыта конницы вбили,
втоптали, превратили в камень. Бежать легко, трава не цепляется за ноги,
но с конными воинами Фагимасада позади -- гибель. Тот не остановится и
перед потерей половины коней, что поломают ноги в норках хомяков. Ни перед
чем не остановится!
косились на обочины, где трава шелестела жесткая, полумертвая. В Лесу
любое растение, даже померев, не высыхает так жутко. А здесь еще вроде бы
живое, но пробуравливает спекшуюся землю, как коловорот, стебли выпускает
твердые, как древко секиры, и острые, как лезвие!
Таргитай попробовал выдрать куст для костра, приняв за мертвый. Измучился,
пытаясь выдернуть из земли, потом попробовал перекрутить стебель, но тот,
измочаленный, свертывался в узел, но держался, ни одно волоконце не
лопнуло. Наконец, осатанев от обиды, Таргитай сбегал за секирой, двумя
ударами срубил у самой земли, словно мстил за свои муки. Боялся, не
загорится, ведь живое еще, но вспыхнуло жарким пламенем, бересте впору.
скачущих всадников, тут же сходили, залегали в траве. Всякий раз спина
Таргитая напрягалась, словно туда вонзались стрелы или же, с хрустом ломая
позвонки, всаживалось лезвие копья. Трава высокая, но редкая, листья
узкие, а если степняк остановит коня, чтобы на обочине сходить по нужде?
Правда, волхв уверяет, что те проделывают это, не слезая с коней, на
скаку, но Таргитай отказывался верить. Он сам однажды пробовал помочиться
лежа, так взопрел от тщетных усилий, но ничего не получилось.
больше. Таргитай все реже вынимал сопилку. Песни складывались печальные,
тревожные, а прежние -- веселые да шаловливые -- не пелись вовсе. Он
пытался, разевал рот, но веселье не шло, тужился зря. Лишь Мрак над
умственными загадками голову не сушил -- хватало забот с двумя неумехами,
шныряющими степняками, редкой добычей, схованками на ночь...
пару шагов впереди.
вернуться в Лес.
всякого удивления:
Кишка тонка?
отступлюсь!
сколько баб встретишь? Олег, ты прав. Без коней, могучего оружия... Прем
прямо в стольный град киммеров? Да мы сгинем на дальних подступах, и жаба
за нами не кумкнет. Но если ты не придумал, как сделать лучше, то не
раскрывай пасть вовсе! Без тебя знаем, что прем на рожон.
знают, как выжить. А в Лесу можем получить помощь. Сейчас ведь канун
Купалы?
теряли... А кто не терял, то лучше бы потерял. Олег, ты вроде бы не самый
храбрый на белом свете? Аль уже похрабрел?
орнаменты, зато когда дело о травах... И про разрыв-траву знаю, и одолень
искал!
невров искал редкие травы? Говорят, дед Гоймир в молодости, да еще Ивашко,
что сгинул в Лесу на другой день...
а трава сейчас бы кстати. Мы и так ходим по лезвию секиры, что теряем?
Разве в Лесу опасности больше?
лезем сами в петли. Тарх, что ты скажешь?
непонимающими, испуганными.
твоя берегиня! А если вила, то все одно прожила дольше нас вместе
взятых... Да и вилы, по-моему, тоже бессмертные. Олег, вилы мрут?
охватывает. Знаю травы, а все остальное -- краешком. Тарх, мы с Мраком
полагаем, что надо вернуться на время в Лес. Подошла пора цветения
папоротника...
Мрак,-- на каждом дереве! Бывает, целая дюжина на ветке качается. Сам
видел.
Кто-нибудь из невров находил цвет? Не в древности, а среди наших?
смелый. А что я? Куда иголка, туда и нитка.
далеко, туда пришлось бы идти половину лета, а взяли влево, где на
виднокрае чернела полоса. Мрак пообещал, раздувая ноздри, что там не роща,
не гай, а настоящий Лес. Его что-то беспокоило, глаза темнели, но изгоям
не сказал ни слова, только заново наточил секиры. Лук был при нем, хотя
колчан был пуст. В мешочке звенели тяжелые наконечники, но стрелы в Степи
из бурьяна не выстругаешь.
мертвенно-жестких листьях крупные холодные капли, где зловеще-ярко сияло
мертвое солнце ночи. Высоко в небе так же холодно и мертво блистали
звезды. Над головой мелькали бесшумные тени.
даже сюда, в Степь, но одна из таких теней на миг закрыла луну и горсть
звезд, и он содрогнулся, увидев растопыренные мохнатые крылья с
перепонками, на которых торчали острые когти. Огромный кожан, нетопырище,
ночное чудище!
Березин Федор
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Свержин Владимир
Прозоров Александр
Куликов Роман