дней поболит, сблеванешь разок-другой, и все наладится.
- об этом петь будут!
Что у него повернулось в голове или в груди, когда вдруг решил подставить
спину под падающие балки?
плоти, но ветерок все уносит, вымывает двор. Он чувствовал, как в голове
чуть посветлело, а тошнота осела в глубины, затаилась.
Дощатая дверца иногда вздрагивала, Фарамунд стискивал кулаки, представляя,
как сжимает пальцы на горле Савигорда.
стройная девушка с черными распущенными волосами. Копыта простучали весело,
задорно, а Клотильда, на полном скаку почти лежала на конской гриве. Глаза
ее блестели как звезды, а щеки полыхали маковым цветом.
Фарамунд велел следить за Клотильдой и не пускать ее близко к опасным
местам.
как ночь над болотом, Громыхало, буркнул несчастливо:
крикнул вдогонку:
вовнутрь. Через мгновение оттуда вывалилась женщина благородной крови,
словно ей дали пинка. Мгновение она лежала ошеломленная, потом ее подхватили
проходившие мимо гогочущие воины, уволокли, на ходу задирая платье.
быстро поставит на ноги...
знахарей, чародеев, всю эту дрянь, что... и положить перед ними на стол
горку золота и обнаженный меч. Они поймут!
ласковый убеждающий голос Клотильды, Лютеция вскрикнула лишь однажды, но так
жалобно и обреченно, что у Фарамунда заныло сердце. Он прикусил палец,
ощутил, как в глазах скапливаются слезы.
Клотильда бережно снимала струпья. Сейчас нежная кожа была в красных пятнах,
глаза ввалились. Иногда она поднимала набрякшие веки, ее взгляд скользил по
стене, встречался с любящим взглядом служанки, но в зрачках ничего не
отражалось. Фарамунд приоткрыл дверцу, впуская больше света.
убей! Они все здесь виноваты!
что невольно ухватился за грудь, как будто зажимал рану.
погубит.
лучше не смотреть.
челюсти, закусил руку до крови. Из глаз покатились крупные слезы, а из груди
вырвались хриплые рыдания.
ринулся обратно в бург. Челядь уже выползла из нор, суетилась, пытаясь
услужить новым хозяевам. Он носился как безумный, убивал всех, а когда в
третий раз пронесся по переходам и никто не пал от его меча, закричал
страшным голосом:
испуганных жен Савигорда, его детей, начиная от трехлетних и до подростков.
С ними гордо шла старуха, высокая и прямая, со следами былой красоты. По
осанке Фарамунд догадался, что это мать бывшего властелина бурга и всех
окрестных земель.
смотрела надменно и вызывающе. Ее лицо было бледным, но в глазах Фарамунд
видел ненависть и презрение.
он сам с трудом расслышал свой искаженный голос:
веревками, швырнули оземь. Фарамунд выхватил у Громыхало его боевой молот.
Глаза связанных в панике смотрели на него снизу вверх. Дети не выдержали,
начался рев.
тогда не плакали? Когда ее, светлого ангела, терзали?.. Вы все в ответе!
силой наступил пяткой тяжелого сапога на рот старухи. Треснуло, а когда
поднял ногу, из раздавленных губ бежали струйки крови. Рот провалился,
старуха кашляла, давилась собственными зубами, захлебывалась кровью.
затрещал, тогда вышел из этой кровавой каши, где торчали острые обломки
костей, пошел по головам, раздавливая непрочные черепа, пробивая тяжелыми
подкованными подошвами носы, выдавливая глаза...
катились градом, всхлипывал, ненависть раскачивала из стороны в сторону.
Потом крик истончился, а когда он с силом ударил в голову молодой женщины,
тонкий голос оборвался.
фигуры, почти неотличимые от столбов коновязи и выступающих из стен глыб.
Под ногами чавкало, хлюпало. Сапоги стали красными. На руках и даже на лице
он чувствовал повисшие капли чужой крови.
собственного голоса, он велел:
как крылья поденок на солнце.
запретил любой шум на расстоянии полета стрелы, а сам, сгорбившись, сидел у
дверей. Его глаза не отрывались от ее бледного лица.
все муки кончились. Теперь все будет хорошо. Отныне я не позволю не то, что
листку дерева на тебя упасть, не позволю косой взгляд в твою сторону
бросить!.. Ты будешь жить за крепкими стенами самого надежного бурга, тебя
будут стеречь сотни верных воинов. А сам бург я обнесу высокой стеной из
камня... А чтобы даже к бургу никто не подступил, не потревожил твой светлый
сон звуками боевых труб, я расширю мечом владения до самых южных морей!.. Ты
будешь в сердце самых спокойных и счастливых земель... ты будешь этим
сердцем!
стояли слезы. Нос покраснел и распух, он слышал, как она тихо всхлипывает, и
готов был придушить ее; вдруг да нарушит легкий, как пар, сон молодой
госпожи.
видел, как подурнело ее лицо, явно сидит без сна, глаза красные и
воспаленные.
руках!..
такое...
своим бургом, ответил торопливо:
Как только откроет глаза и поймет, что мы все еще на землях страшного
Савигорда... Ты не сможешь ее убедить в безопасности, даже если покажешь его
срубленную голову!
постелью мертвую голову, сказал еще торопливее:
сейчас же.