ступенями, отчего-то сильно стертыми, словно замок этот был воздвигнут много
веков тому назад, а не каких-то там пять с небольшим лет.
которой Ниакрис, признаться, совсем забыла в суматохе. Девушка не смогла
расстаться со своим странным талисманом, единственным существом, которое
помнило ее маму и дедушку; взяла с собой и в этот последний бой, хотя,
наверное, следовало бы отпустить это странное создание, зажившее своей
собственной жизнью в тот самый день, когда Враг наконец-то настиг их; и сейчас
куколка отчаянно вдруг забилась, словно пытаясь выбраться наружу, что-то
сказать, сделать, удержать...
спасибо ее спутнику-монаху, опять не пожалел сил, вытаскивая ее, непутевую,
позволившую памяти взять верх, пусть даже на короткое время.
сюда чудовищной рукой - Ниакрис показалось, она слышит несмолкаемый стон камня
под гнетом черных фундаментов. Все выше и выше - и никто не пытается их
остановить! Стоило огород городить, всех этих зомбей пускать - чтобы потом
вот так вот просто отдать такую замечательную лестницу, на которой один
умелый воин остановит целое войско!
шаги.
на них устрашающего вида, но бесполезными в бою шипами - доспех обязан быть
гладким, вражеское лезвие должно, скользнув по броне, сорваться, а не
зацепиться; низко опущенное забрало глухого шлема, ярко светящаяся смотровая
щель, словно там, внутри, горел яростный огонь: рыцарь, разумеется, не
принадлежал к числу живых. Порождение магии, ничего больше, но магии настолько
ядовитой и убийственной, что это почти заменяло темному воину душу.
наперевес длинный осадный нож на чуть укороченном копейном древке - чтобы
удобнее было орудовать в узком витом проходе.
повернуть назад, или просто сдаться. Он атаковал, сразу и без раздумий.
и не столько отточенным лезвием. Ее собственный меч на мгновение окутался
голубоватым пламенем - точь-в-точь, как некогда у ее мамы. Тогда вражье оружие
разбило мамин щит... посмотрим теперь, окажется ли оно столь же хорошо против
меча дочери!
полусмерти, не в силах шевельнуться... то есть нет, она-то как раз могла, а
вот мама нет... и, оцепенев, смотрела, как из мрака появляется новая фигура,
уже не вампир, а...
сегодня все будет совсем по-иному!..
следующий миг Ниакрис уже летела, отбросив меч и оттолкнувшись обеими руками
от толстого вражеского древка. Пальцы девушки обратились в тонкие язычки
пламени, огонь рванулся в острый разрыв смотровой щели рыцаря, встретившись с
бушевавшим там пламенем.
ступени грохочущим потоком. Осадный нож загремел еще ниже; Ниакрис проводила
оружие врага брезгливым взглядом.
начаровано, - пояснила она монаху, хотя тот ее ни о чем не спрашивал.
вообще голыми руками.
струиться по венам и давать жизнь этому совсем еще юному телу осталось совсем
недолго.
послышались шаги.
может нам навстречу еще долго гонять, - скривилась Ниакрис.
больше всего напоминавшее оживший пень. Последнему девушка бы, наверное, и
не удивилась - мало ли на какие чудеса способны, к примеру, Царственные эльфы
в глубине своего Зачарованного леса - однако сейчас Враг и впрямь постарался.
узловатых лап, оканчивавшихся каждая семью многосуставчатыми пальцами. Серая
кожа маслянисто поблескивала, покрытая тысячами и тысячами мельчайших капелек
"пота"; от существа исходил резкий и неприятный запах, чужой запах, запах
творения высшей магии, чему нет и не может быть подобия среди живущих или
когда-либо живших созданий.
оно, как и Красный монах, не нуждалось в оружии.
Тебе его не...
учили в Храме. Не какой-нибудь там банальной молнией или шаром огня - а
заклятьем, что отыскивает путь к жизненному средоточию любого создания и
останавливает его "сердце" раз и навсегда.
его воин Храма мог относительно редко - чем мощнее магия, тем многочисленнее
граничные условия, зачастую совершенно нелепые и глупые. У Ниакрис хватило бы
силы, сжигая себя, на десять таких заклятий - но она знала, что отдача от
второго просто убьет ее. Враг добьется победы, не пошевелив даже пальцем. Само
заклятье Ниакрис не жалела - она не настолько глупа, чтобы думать, будто Враг
беззащитен перед подобного рода магией.
сотворенной для нее Стоящим во Главе иллюзии...
что, похоже, никакие хитроумные заклинания, основанные на понимании природы
врага, здесь не действовали.
пять длинных, гнущихся в четырех местах разом рук рванулись навстречу девушке,
рванулись с такой быстротой, что даже хваленый меч гномов в руке ученицы Храма
запоздал. Пусть на долю мгновения, но все-таки опоздал.
Прежде чем оторопевшая мстительница успела прибегнуть к магии, мир вокруг
начал гаснуть - чудовище властно раздвигало саму плоть Эвиала, верно,
готовясь вернуться в те неведомые бездны, откуда его извергла воля Врага.
неистребимым желание покончить с Врагом исчезло, сметенное ужасом и болью, -
она уходила в то самое небытие, куда собственноручно отправила стольких
имевших несчастье оказаться у нее на дороге.
Ниакрис окатило волной жгучего, непереносимого сухого жара, словно от
железоплавильной печи, тотчас сменившейся потоком столь же нестерпимого
холода. Ниакрис было не до размышлений, какие именно силы пришли в действие,
повинуясь приказу ее спутника, - важным было лишь то, что смертельные объятия
разжались; тварь с беззвучным воплем сорвалась вниз, она летела прямо сквозь
земную толщу, куда не проникнет взор даже самого сильного мага...