столько бедствий падает на нас?!
Вероятно, из-за шума до высоты кафизмы долетели только отрывки слов
Манассиоса.
кафизмой на арене собралась толпа. Сквозь поднявшийся на ипподроме шум
можно было различить отдельные выкрики:
преступлением, за которое беспощадно конфисковали имущество и ссылали,
если не казнили, кое-где сверкнули ножи.
самым тягчайшее оскорбление базилевсу: подданные не должны уходить с
ипподрома раньше Владыки.
же: вдруг повернулись все знамена на башнях. Смотрели они на запад, а
обратились к востоку. Никто не прикасался к ним, ветра не было даже
столько, чтобы поднять пушинку! И потом все знамена - все сразу! - приняли
прежнее положение!..
пятнадцать оболов за литру!
люди, я недавно прибыл из Египта.
быки на пашне.
восклицал мужчина дикого вида, в рваной рясе, длиннобородый и
длинноволосый.
креста. Взобравшись на выступ цоколя, бродячий проповедник монофизитской
догмы исступленно продолжал:
словом истины. Святой Симеон Стилит, который уже пятнадцатый год возносит
молитвы к господу с вершины столба каменного, сам благословил сой крест! -
Отшельник поцеловал рукоятку дубины. - Внимайте мне, принесшему весть
истины. Не человек Юстиниан, а дьявол. Сама мать его говорила, что понесла
не от мужа Савватия, а принимая ночного демона. Ангел божий, являясь в
Исаврии дуку Иоанну Горбачу, предрек, что бог употребит Юстиниана и его
кровных на гибель христиан. Разве вы не знаете, что базилевс без головы
ходит ночами в Палатии? Не знаете, что лицо его иногда делается куском
гнойного мяса?
правоту и в знание истины, отшельник продолжал:
два лета тому назад прибыл в Палатий? Он хотел просить базилевса о милости
к египтянам, нестерпимо угнетенным налогами, поборами, обидами от
префектов, логофетов, апографов. В ужасе бежал Зенон из Палатия. Почему?
Проникновенным оком Зенон узрел на престоле самого владыку демонов!
предсказание: она возляжет на ложе владыки демонов и будет властвовать над
всем богатством империи!
Сегодня утром разнесся слух, что Юстиниан повелел казнить смертью семерых
убийц и грабителей. Их имена были известны, четверо считались прасинами,
но трое были из числа особенно дерзких венетов. За долгое время впервые
меч правосудия поднялся и над венетами. Базилевс хотел проявить
беспристрастие, он смутился мужеством прасинов - так хотелось думать
многим.
казнь, увлекали за собой людей, задержавшихся около отшельника.
медного быка, который стоял в ее центре. Неизвестно, привезли ли эту
скульптуру издалека, как большую часть достопримечательностей и украшений
Византии, или же бык был отлит и откован на месте. Громадное туловище
внутри было пусто, правый бок имел широкое и длинное отверстие, обычно
закрытое искусно подогнанной крышкой, повторяющей очертания бычьего тела.
Заметны были лишь швы и выступы тяжелых петель. Иногда бык употреблялся
для казней. Под ним разводили огонь, и, когда угли, раздуваемые кузнечными
мехами, раскаляли медь, преступника бросали внутрь, и длинными крюками
закрывали крышку страшного чрева. Византийцы называли это - быть
изжаренным в быке. На следующий день остывшую закопченную бронзу чистили,
полировали, и теснящиеся на торговой площади византийцы не обращали на
чудовище никакого внимания. Иногда можно было услышать даже шутку:
"Смотри, как бы тебя не съел бык!" Публичность и жестокость наказаний
приучили людей относиться с большой легкостью к смерти и к способу смерти.
воображение. Жестокость, произвол и несправедливость Власти выработали в
массах жителей Византии своеобразное презрение к смерти, то презрение,
которому удивлялись все свидетели мятежей в столице империи.
города, на площади Быка был построен дощатый помост. На щелистом полу три
столба вытягивали длинные руки перекладин, концы которых с кольцами для
веревок довольно далеко выходили за пределы помоста. Для устойчивости
столбы укреплялись распорками. Фигура каждой виселицы напоминала громадную
и уродливую ламбду*.
умеющие лазать по гладким стволам пальм, легко добирались до капителей и
повисали там, похожие на четвероруких, бесхвостых обезьян. Право встать на
легкий стул, из тех, которые рабы обычно носили по улицам для желающих
отдохнуть, продавалось - неслыханная цена! - за тридцать оболов.
командовал сам префект Евдемоний, удерживали толпу конскими крупами,
копьями и щитами. С трудом удалось образовать узкий проезд до эшафота.
вверх рубахах и коротких штанах. Исполнители воли Закона своим видом
вызывали воспоминание о гигантских, похожих на человека обезьянах.
к преступлению и к мятежу. Это были клещи на деревянных ручках,
закопченные и ржавые от крови, железные изогнутые прутья для обжигания
тела, крючья для вырывания внутренностей, лопаточки для обдирания кожи,
щипцы для вырывания ногтей и откусывания пальцев, бурава для ослепления и
долота для костей. Как торговцы, предлагающие товар, палачи протягивали
подданным Юстиниана железные решетки для поджаривания, семижильные кнуты с
гирьками и многолапными якорьками, пилы со зловещими зубцами, ножи и
железные орудия непонятного вида, странной и тревожной формы, которые
притягивали глаз и вызывали ужас.
страха и вызова. Люди сминали один другого, раздавались смертные крики
тех, кто имел неосторожность поднять руку и чьи ребра теперь трещали под
локтями соседей. Отчаянно визжали женщины.
человека, запряженные вороными лошадьми. На них, беспощадно прикрученные к
столбикам, корчились осужденные. Над головой каждого была прибита черная
доска с надписью "Убийца и вор". Буквы напоминали берцовые кости.