молений.
дальше. Он сказал:
сделали вместо нас вечно синее небо и бог войны Сульдэ, уничтожив
навсегда этот упрямый город.
"ям" - военный и почтовый пост; там расположились конники,
охранявшие табун лошадей, предназначенных для гонцов. Эти гонцы
прибывали из Сарая и главной столицы монголов Каракорума или
неслись обратно туда, чтобы не прерывалась связь между далекой
монгольской родиной и уходящими все дальше на Запад войсками Бату-
хана. Монголы окружили свой ям валом и оградой и держались
настороженно ко всем, кто приближался к стоянке. Однако иногда
покинувшие ям гонцы бесследно исчезали, и в этом татары
чувствовали руку где-то затаившихся смелых мстителей. То же
случалось и с разведчиками, разъезжавшими по окрестным брошенным
селениям в поисках еды и сена.
как монгольское войско ушло на запад и последние скрипучие арбы,
запряженные верблюдами и быками, которых погоняли женщины,
скрылись на дорогах, ведущих к Карпатам.
пожарище, заваленное бесчисленными телами убитых. Постепенно белый
снег прикрыл своим холодным плащом следы небывалого побоища.
уцелевшие жители, изможденные, ослабевшие, больше похожие на тени,
чем на живых людей.
подземные ходы Печерского монастыря, служили панихиды, молясь за
"убиенных" русских воинов, доблестно павших при защите своей
древней столицы.
Измученные, голодные, потрясенные событиями этих страшных дней,
люди все же продолжали твердо верить, что придет время, когда
правда и милосердие восторжествуют, татары уйдут назад в свои
далекие степи и отстроится новый Киев, который расцветет -
прекрасный, вольный и могучий.
писал по этому поводу проезжавший мимо Киева через пять лет после
описываемых событий (1246) Плано Карпини, известный францисканский
монах, отвозивший в ставку великого кагана - Каракорум письмо от
римского папы.
после долгой осады взяли его и убили жителей города. Когда мы
ехали отсюда через их землю, мы находили бесчисленные головы и
кости мертвых людей, лежавших на поле; ибо этот город был весьма
большой и очень многолюдный, а теперь сведен почти ни на что. Едва
существует там двести домов, а людей тех держат они в самом
тяжелом рабстве. Подвигаясь отсюда, они сражениями опустошили всю
Русию".
увлеченные грабежом богатого города, с трудом вырвались из него и
умчались вскачь.
церковки. Походная юрта монгольского повелителя была поставлена
посреди церковного двора. Рядом с юртой на приколах стояли кони
Бату-хана; среди них любимый белоснежный жеребец Сэтэр, укутанный
попоной, стянутой красными шерстяными веревками. Кони неохотно ели
жесткое сено, наваленное перед ними. Бату-хан не раз выходил из
юрты, подкармливая собственноручно коней лепешками, и бранил
нукеров за то, что те не сумели найти лучшего корма.
которой упрямые урусы покрывают свои жилища.
нам не достались. Скорей бы уйти отсюда, туда, где земля не
покрыта снегом и где мы найдем пастбища для наших коней. Здесь же
наши кони худеют: им уже нечего есть.
коней и самим вернуться обратно пешими. Не видать тогда нам больше
родной юрты, наших исхудавших от голода и ожидания жен и не видать
нам больше нашей новой столицы близ "золотого домика" на берегах
многоводной реки Итиль.
к Субудай-багатуру, который поместился внутри церкви вместе со
своим старым иноходцем. Они рассказывали, что в урусов вселились
злые мангусы: ни один не сдается, а все бьются до последнего
дыхания.
тревожное. Заговорил старый монгол, начальник разведки:
пути лютует урусский народ, урусы не покорились Они затаились, и
этой тишине верить нельзя. Урусы нас подстерегают повсюду: на
перекрестках дорог, в глубине оврагов или вылетая нежданно
неизвестно откуда. Они рубят наших воинов и забирают их коней.
разгромлена, то все же урусы смирились только временно и грозят
нам всякими бедами.
уже все знали. Он был молчалив, и его смуглое лицо казалось
окаменевшим. Две думы неотвязно преследовали его: огромные потери
лучшей части войска, погибшего при взятии Киева, и глухой ропот,
начавшийся среди монголов, ожидавших большой добычи в
прославленной богатством столице урусов, сгоревшей вместе со всеми
своими сокровищами.
военачальников, Бату-хан пошевеливал сосновой веткой угли костра и
только изредка спрашивал:
с урусами снова оказалась крайне трудной.
победоносно через все земли от Рязани до Кыюва! Теперь мы
остановились у границы, где начинаются земли галичан, а за ними
лежат королевства "вечерних стран". Нужно, чтобы эта остановка
здесь была недолгой.
возможных восстаний. А впереди не встретим ли мы еще более
упрямых, чем урусы, других противников! Не загасив тлеющих костров
позади себя, не делаем ли мы новую ошибку, двинувшись вперед?
хочешь нам дать? - тихо, как бы равнодушно, протянул Бату-хан, но
в его словах все сидевшие почувствовали затаенную угрозу: ведь в
этом высказывании Гуюк-хана скрывалось как бы осуждение всего
задуманного похода на "вечерние страны", начатого, как известно,
Бату-ханом по завету "взирающего с облаков единственного,
всезнающего Священного Правителя". А за осуждение его воли,
согласно обычаю, должно последовать немедленное наказание: два
могучих пельвана переломают виновному спину.
волнением ждали, как поступит теперь Бату-хан с наследником
великого кагана?
продолжал:
Кыюва не следует ли нам сделать передышку? Не отдохнуть ли в
Галиче и Кременце или других городах богатой Волынской земли, где
собрались, наверное, толпы знатных жителей и богатых купцов,
укрывшихся там со всем своим имуществом. В этих городах наши воины
смогут захватить хорошую добычу, а изголодавшиеся кони
подкормиться. Только после этого можно будет двинуться на
"вечерние страны".
Бату-хан. - Поэтому тебе и поручается быстро покорить города
Волынской земли. А для того, чтобы ты сам не сделал ошибки, как ты
назвал захват и разгром Кыюва, я тебе в помощь назначаю хана
Бурундая с его войском. Отправиться туда вы должны немедленно.
склонился, скрестив руки на груди, и хотел встать, но Бату-хан
остановил его:
Шилова Юлия
Акунин Борис
Маккарти Кормак
Гюго Виктор
Посняков Андрей
Лукьяненко Сергей