Чтение 50–й страницы книги ~Морской волк~

давно пронесшемся шторме. День был яркий и солнечный. Я изрядно заспался
и теперь с внезапным приливом энергии шагнул за порог. Я был исполнен
решимости наверстать упущенное время, как и подобало обитателю Острова
Усилий.

Но, выйдя из хижины, я остановился как вкопанный. Я не мог поверить
своим глазам; то, что я увидел, ошеломило меня. На берегу, в каких-ни-
будь пятидесяти футах от хижины, уткнувшись носом в песок, лежал лишен-
ный мачт черный корпус судна. Мачты и гики, перепутавшись с вантами и
разодранными парусами, свисали с его борта. Я был поражен и глядел во
все глаза. Вот он, камбуз, который мы сами построили, а вот и знакомый
уступ юта и невысокая палуба рубки, едва возвышающаяся над бортом. Это
был "Призрак".

Какой каприз судьбы занес его именно сюда, в этот крохотный уголок
земли? Что за чудовищное совпадение? Я оглянулся на неприступную камен-
ную стену за моей спиной, и безысходное отчаяние охватило меня. Бежать
было некуда, абсолютно некуда. Я подумал о Мод, спящей в хижине, постро-
енной нашими руками, вспомнил, как она сказала: "Спокойной ночи, Хэмф-
ри", и слова "моя жена, моя подруга" вновь зазвенели в моем мозгу, но
теперь - увы! - они звучали погребальным звоном. У меня потемнело в гла-
зах. Быть может, это продолжалось лишь долю секунды - не знаю. Когда я
очнулся, передо мною по-прежнему чернел корпус шхуны; ее расколотый
бушприт торчал над песчаным берегом, а обломанные части рангоута со
скрипом терлись о борт при каждом всплеске волны. Я понял, что надо
что-то предпринять. Надо было немедленно что-то предпринять!

Внезапно меня поразило, что на шхуне незаметно никаких признаков жиз-
ни. Это было странно. Видимо, команда, измученная борьбой со штормом и
перенесенным кораблекрушением, все еще спит. У меня мелькнула мысль, что
мы с Мод можем спастись, если успеем сесть на шлюпку и обогнуть мыс,
прежде чем на шхуне кто-нибудь проснется. Надо разбудить Мод и тотчас
двинуться в путь! Я уже готов был постучаться к ней, но тут же вспомнил,
как ничтожно мал наш островок. Нам негде будет укрыться на нем. Нет, у
нас не было выбора - только безбрежный, суровый океан. Я подумал о наших
уютных маленьких хижинах, о наших запасах мяса и жира, мха и дров и по-
нял, что мы не выдержим путешествие по океану зимой в бурную штормовую
погоду.

В нерешительности, с поднятой рукой, я застыл у двери Мод. Нет, это
невозможно, совершенно невозможно! Безумная мысль пронеслась в моем моз-
гу - ворваться к Мод и убить ее во сне. И сейчас же возникла другая: на
шхуне все спят; что мешает мне проникнуть туда - прямо в каюту к Волку
Ларсену - и убить его? А там... Там видно будет. Главное - убрать его с
дороги, после чего можно будет подумать и об остальном. Все равно, что
бы ни случилось потом, хуже, чем сейчас, не будет.

Нож висел у меня на поясе. Я вернулся в хижину за дробовиком, прове-
рил, заряжен ли он, и направился к шхуне. Не без труда, промокнув по по-
яс, взобрался я на борт. Люк матросского кубрика был открыт. Я прислу-
шался, но снизу не доносилось ни звука - я не услышал даже дыхания спя-
щих людей. Неожиданная мысль поразила меня: неужели команда бросила ко-
рабль? Я снова напряженно прислушался. Нет, ни звука. Я начал осторожно
спускаться по трапу. Кубрик был пуст, и в нем стоял затхлый запах поки-
нутого жилья. Кругом в беспорядке валялась рваная одежда, старые резино-
вые сапоги, дырявые клеенчатые куртки - весь тот негодный хлам, который
скопляется в кубриках за долгое плавание.

Я поднялся на палубу, не сомневаясь больше в том, что команда покину-
ла шхуну второпях. Надежда вновь ожила в моей груди, и я уже спокойнее
огляделся кругом. Я заметил, что на борту нет ни одной шлюпки. В кубрике
охотников моим глазам предстала та же картина, что и у матросов. Охотни-
ки, по-видимому, собирали свои вещи в такой же спешке. "Призрак" был
брошен. Теперь он принадлежал Мод и мне. Я подумал о судовых запасах, о
кладовой под кают-компанией, и у меня явилась мысль сделать Мод сюрприз
- раздобыть что-нибудь вкусное к завтраку.

После пережитого волнения я ощутил вдруг необычайный прилив сил, а
при мысли о том, что страшное дело, которое привело меня сюда, стало те-
перь ненужным, развеселился, как мальчишка. Перепрыгивая через сту-
пеньку, я поднялся по трапу, думая только о том, что нужно успеть приго-
товить завтрак, пока Мод спит, если я хочу, чтобы мой сюрприз удался на
славу. Огибая камбуз, я с удовлетворением вспомнил о замечательной ку-
хонной посуде, которую я там найду. Я взбежал на ют и увидел... Волка
Ларсена! От неожиданности я пробежал с разгона еще несколько шагов, гро-
хоча башмаками, прежде чем смог остановиться. Ларсен стоял на трапе ка-
ют-компании, - над дверцей возвышались только его голова и плечи, - и в
упор смотрел на меня. Обеими руками он упирался в полуоткрытую дверцу и
стоял совершенно неподвижно. Стоял и смотрел на меня.

Я задрожал. Снова, как прежде, томительно засосало под ложечкой. Я
ухватился рукой за край рубки, ища опоры. Губы у меня сразу пересохли, и
я несколько раз провел по ним языком. Я не сводил глаз с Волка Ларсена,
и оба мы не произносили ни слова. Что-то зловещее было в его молчании и
в этой полной неподвижности. Весь мой прежний страх перед ним вернулся
ко мне с удесятеренной силой. И так мы стояли и смотрели Друг на друга.

Я чувствовал, что надо действовать, но прежняя беспомощность овладела
мной, и я ждал, что сделает он. Секунды летели, и вдруг все происходящее
напомнило мне о том, как я, подойдя к гривастому секачу, позабыл от
страха, что должен убить его, и только помышлял, как бы обратить его в
бегство. Но ведь и сюда я пришел не за тем, чтобы ждать, что предпримет
Волк Ларсен, а действовать.

Я взвел оба курка двустволки и вскинул ее к плечу. Если б он попытал-
ся спуститься вниз, если бы он только шелохнулся, я, без сомнения, заст-
релил бы его. Но он стоял совершенно неподвижно и смотрел на меня. Дро-
жащими руками сжимая двустволку и целясь в него, я успел заметить, как
осунулось его лицо. Какие-то тяжелые потрясения оставили на нем свой
след. Щеки впали, на лбу залегли морщины, а глаза производили странное
впечатление. Казалось, его глазные нервы и мышцы были не в порядке и
глаза смотрели напряженно и слегка косили. И выражение их было тоже ка-
кое-то странное.

Я глядел на него, и мозг мой лихорадочно работал. Тысячи мыслей про-
носились у меня в голове, но я не мог нажать на спусковой крючок. Я
опустил двустволку и двинулся к углу рубки, стараясь собраться с духом и
снова - с более близкого расстояния - попытаться выстрелить в него. Я
вскинул двустволку к плечу. Я находился теперь в каких-нибудь двух шагах
от Волка Ларсена. Ему не было спасения. Я больше не колебался. Промах-
нуться я не мог, как бы плохо я ни стрелял. Но я не мог заставить себя
спустить курок.

- Ну? - неторопливо промолвил он.

Тщетно пытался я нажать на спуск, тщетно пытался что-нибудь сказать.

- Почему вы не стреляете? - спросил он.

Я откашлялся, но не смог выговорить ни слова.

- Хэмп, - медленно произнес Ларсен, - ничего у вас не выйдет! Не по-
тому, чтобы вы боялись, но вы бессильны. Ваша насквозь условная мораль
сильнее вас. Вы - раб предрассудков, которыми напичканы люди вашего кру-
га и ваши книги. Вам вбивали их в голову чуть ли не с колыбели, и вопре-
ки всей вашей философии и моим урокам они не позволяют вам убить безо-
ружного человека, который не оказывает вам сопротивления.

- Знаю, - хрипло отозвался я.

- А мне, - и это вы тоже знаете, - убить безоружного так же просто,
как выкурить сигару, - продолжал он. - Вы знаете меня и знаете, чего я
стою, если подходить ко мне с вашей меркой. Вы называли меня змеей, тиг-
ром, акулой, чудовищем, Калибаном. Но вы - жалкая марионетка, механичес-
ки повторяющая чужие слова, и вы не можете убить меня, как убили бы змею
или акулу, не можете только потому, что у меня есть руки и ноги и тело
мое имеет некоторое сходство с вашим. Эх! Я ожидал от вас большего,
Хэмп!

Он поднялся по трапу и подошел ко мне.

- Опустите ружье. Я хочу задать вам несколько вопросов. Я еще не ус-
пел осмотреться. Что это за место? Как стоит "Призрак"? Почему вы так
вымокли? Где Мод?.. Виноват, мисс Брусгер... Или, быть может, следует
спросить - где миссис Ван-Вейден?

Я пятился от него, чуть не плача от своего бессилия, оттого что не
мог застрелить его, но все же был не настолько глуп, чтобы опустить
ружье. Мне отчаянно хотелось, чтобы он сделал попытку напасть на меня -
попытался ударить меня или схватить за горло, - тогда я нашел бы в себе
силы выстрелить в него.

- Это Остров Усилий, - ответил я на его вопрос.

- Никогда не слыхал о таком острове.

- По крайней мере мы так называем его.

- Мы? - переспросил он. - Кто это мы?

- Мисс Брустер и я. А "Призрак", как вы сами видите, лежит, зарывшись
носом в песок.

- Здесь есть котики, - сказал он. - Они разбудили меня своим ревом, а
то я бы еще спал. Я слышал их и вчера, когда нас прибило сюда. Я сразу
понял тогда, что попал на подветренный берег. Здесь лежбище - как раз
то, что я ищу уже много лет. Спасибо моему братцу, благодаря ему я натк-
нулся на это богатство. Это же клад! Каковы координаты острова?

- Не имею ни малейшего представления, - ответил я. - Но вы сами долж-
ны знать их достаточно точно. Какие координаты вы определяли в последний
раз?

Он как-то странно улыбнулся и ничего не ответил.

- А где же команда? - спросил я. - Как это случилось, что вы остались
один?

Я ожидал, что он отклонит и этот вопрос, но, к моему удивлению, он
сразу ответил:

- Мой брат поймал меня меньше чем через двое суток, впрочем, не по