Чтение 50–й страницы книги ~Затерянные в океане~

Матрос схватил его за плечи и начал было тащить вверх, как вдруг
неожиданно выронил и с криком ужаса отпрянул назад.

Столь странное поведение стало понятным, только когда все увидели, что
обратило матроса в такое стремительное бегство.

Это был уже не Легро и даже не его труп -- от него оставалась только
верхняя часть туловища, начисто перерезанная на уровне живота словно
гигантскими ножницами.

-- Акула! -- вскричал кто-то, высказывая общую мысль, которая
одновременно пронеслась в уме у всех: и у матросов на большом плоту, и у
команды "Катамарана".

Так плачевно завершилась жизнь этого грешника, который, безусловно,
заслужил страшную кару и, наверно, не был достоин лучшей доли.

Глава LXXXVII. НЕПРЕДВИДЕННОЕ ИЗБАВЛЕНИЕ

Зрелище, столь неожиданное и, главное, столь жуткое, не могло не
произвести сильнейшего впечатления на всех, кто был его очевидцем.
Настроение преследователей изменилось, и они на время почти приостановили
погоню. В свою очередь, катамаранцы ослабили усилия. На несколько секунд и
та и другая сторона словно оцепенели под действием каких-то чар. На обоих
плотах поднятые весла замерли в воздухе.

Эта передышка пошла на пользу "Катамарану", более легкому на ходу, чем
плот преследователей. К тому же его команда скорее пришла в себя от
изумления -- какое им было дело до того, что приключилось с Легро! Спутники
полусъеденного француза еще не решили, продолжать ли им погоню, а
катамаранцы уже ушли вперед на расстояние, равное нескольким плотам в длину:
так стремительно убегали они от опасного соседства.

Это удивительное событие настолько ужаснуло разбойничью шайку с
"Пандоры", что одно мгновение они готовы были поверить во вмешательство сил,
более могущественных, чем простой случай. Далеко не все из них были друзьями
несчастного, на долю которого выпал столь необычный жребий. В их памяти все
еще было свежо прерванное расследование; будь только оно доведено до конца,
думали многие, виновность Легро была бы доказана и он был бы обличен как
убийца О'Гормана.

На большом плоту многие и не подумали бы продолжать погоню, если бы
дело шло только о том, чтобы отомстить за Легро. Но они все находились во
власти иного, более могущественного побуждения: их терзала жажда, и они были
убеждены, что на убегающем плоту найдется чем ее утолить.

На досках еще валялась половина туловища искалеченного француза. Но это
недолго занимало их мысли. Вскоре они и совсем позабыли о нем, когда снова
раздался крик "Вода!", заставивший их опять ринуться в погоню.

Еще раз взялись они за весла, еще раз принялись грести изо всех сил, но
-- увы! -- с гораздо меньшим успехом. Мучительная жажда все еще гнала их
вперед, но в их действиях уже не было прежнего единодушия, которое всегда
является залогом победы. Не стало человека, который заставлял их идти за
собой. И матросы действовали теперь так нерешительно и несогласованно, что
заранее были обречены на неудачу.

Быть может, если бы все осталось неизменным, они наверстали бы
упущенные возможности и со временем нагнали беглецов на "Катамаране". Но за
эти полные волнения минуты передышки на море произошла перемена, которая
должна была решить судьбу и беглецов и преследователей.

Темная линия на дальнем краю горизонта, за которой с самого начала так
пристально следили на "Катамаране", больше уже не была узкой полосой мрака.
Все то время, пока длилась погоня, полоса росла и теперь закрыла небо и
океан. Тяжелые, черные тучи заклубились на небе, быстрые пенящиеся волны
вскипели на море, с разбегу ударяясь о бочки на обоих плотах. Все предвещало
если не шторм, то, по крайней мере, сильный ветер. Казалось, теперь-то исход
погони будет совершенно иной.

И вот все переменилось. К тому времени, как потерпевшие кораблекрушение
матросы на своем неуклюжем большом плоту снова пустились в погоню, они
увидели, что более легкий на ходу "Катамаран", широко распустив по ветру
парус, стремительно ускользает от них.

Погоня прекратилась. Возможно, матросы и не отказались бы от нее, если
бы волны, вздымавшиеся вокруг, не напомнили им о новой опасности. Пена
захлестывала их с головой, океан с каждым порывом ветра грозил потопить их
плохо управлявшийся плот. Хлопот у них было по горло, и, теряя последние
остатки сил, они цеплялись за бревна своего кое-как сколоченного суденышка.

Глава LXXXVIII. ШТОРМ НАДВИГАЕТСЯ

Так еще раз катамаранцы избавились от страшной опасности, вырвались
буквально "из когтей смерти".

Тот самый бриз, который так вовремя умчал их от преследователей
"Катамарана", вскоре превратился в сильный ветер и все крепчал, обещая
перейти в еще более страшное для мореплавателей явление--в грозу океана,
шторм.

Плоты уже больше не были на виду друг у друга. И пяти минут не прошло
после того, как Легро взял их на абордаж, а сильный ветер уже подхватил
"Катамаран": быстроходное маленькое суденышко далеко унеслось вперед от
громоздкого вражеского плота.

Еще час -- и "Катамаран" благодаря хорошему рулевому был на несколько
миль дальше к западу. В это время большой плот, который не мог идти на
веслах и плохо слушался руля, казалось, отдался на волю ветров. Матросы,
находившиеся на нем, безнадежно пытались идти в фордевинд.

Несмотря на то что ветер крепчал, а океан все больше волновался,
катамаранцы не отчаивались. Бен Брас словно не замечал опасности и
уговаривал своих товарищей не падать духом.

Были приняты все меры, чтобы предотвратить возможную катастрофу. Как
только катамаранцы заметили, что преследователи остались позади и что с этой
стороны опасность им больше не грозит, они тотчас же спустили парус на
мачте, так как ширина его была слишком велика для все усиливающегося ветра.
Его не убрали совсем, а только укоротили, зарифовав кое-как, чтобы
наполовину уменьшить поверхность, подставляемую ветру. И это оказалось как
раз тем маневром, который был необходим, чтобы сделать "Катамаран" еще более
устойчивым на ходу.

Нельзя сказать, чтобы "капитан" и его команда не боялись за
безопасность плота. Наоборот, они испытывали сильный страх, столь
естественный в их положении, и поэтому принимали все меры, чтобы избежать
грозившей гибели.

Положение, в котором они очутились, было для них совершенно ново. С тех
пор как они соорудили свой незамысловатый плот, они ни разу не повстречали
на своем пути шторм или хотя бы сильный ветер. С момента гибели "Пандоры"
погода им благоприятствовала. Они плавали "в летних водах", посреди
тропического океана, где нередко проходят целые недели, и ни ветры, ни волны
не нарушают безмятежную морскую гладь, -- словом, в океане, где штиль
опаснее шторма. До сих пор они еще не сталкивались с резкими атмосферными
явлениями; самое большее--их подгонял свежий бриз, и тогда "Катамаран"
проявлял себя как превосходный парусник.

Но устоит ли он перед бурей, которая может перейти в шторм или даже в
грозный ураган?

Предвидя эти события, наши скитальцы не слишком были уверены в своем
благополучии. Они трепетали от ужаса. И они со страхом глядели ввысь, на все
мрачнеющее небо и на бурю, готовящуюся вот-вот обрушиться на них.

Целое утро бриз все крепчал и в полдень стал очень сильным. К счастью
для команды "Катамарана", он не перешел в шторм, иначе их утлое суденышко
было бы разнесено вдребезги.

Хотя волнение на океане по сравнению с тем, что происходит в шторм,
было весьма умеренным, команда едва могла сохранять свой плот в целости.
Мало радости было думать, что, случись настоящий шторм, "Катамаран"
непременно разлетится на куски. Они могли лишь тешить себя надеждой, что,
прежде чем это произойдет, они пристанут к твердой земле или, что еще
вероятнее, их подберет какое-нибудь судно.

Но сейчас катамаранцы и не помышляли о благополучном завершении
странствий: так незначительны были шансы на спасение и такой отдаленной
казалась самая его перспектива. Стоило им только задуматься над этим, как
они вспоминали всю безвыходность положения и впадали в глубокое уныние.
Впрочем, сегодня у них не хватало времени уноситься фантазией так далеко --
к концу своих скитаний. Их тело и дух были слишком заняты тем, чтобы не дать
этим странствиям трагически оборваться. Мало того, что им приходилось
держаться настороже перед каждой накатывающейся волной и следить, чтобы
"Катамаран" выдерживал ее натиск,--надо было еще присматривать, чтобы не
разошлись связывающие бревна канаты.

Уже несколько раз океан обрушивался на них. Не будь крошка Лали и
Вильям так крепко привязаны к основанию мачты, их обоих смыло бы волной и
они, конечно, погибли бы в мрачной пучине океана.

Двое сильных мужчин с величайшим трудом могли удерживаться на плоту;
чтобы их не смыло за борт, пришлось прикрепить и себя к бревнам, обмотав
веревки вокруг кисти.

Однажды нахлынула громадная волна и затопила их, так что они очутились
на несколько футов под водой. В этот тяжкий миг все четверо решили, что
настал их последний час. Несколько секунд им казалось, будто они идут ко дну
и никогда больше не увидят дневного света.

Скорее всего, так и случилось бы, если бы их не спасло своеобразное
устройство плота: не так-то легко потонуть порожним бочкам -- они тотчас же
всплыли обратно на поверхность, снова вынеся вверх, из воды, "Катамаран" и
его команду.

К счастью, Бен Брас и Снежок не слишком полагались на волю случая,
когда строили свой необычный плот. Бывалый моряк предвидел, что их может
застигнуть в пути такая буря, как сегодня. И вместо того чтобы соорудить
временное суденышко, годное для плавания только в тихих водах, матрос не