нием своей работы, когда он записывал решения; и над всем этим - прямой,
вызывающий, неподвижный Кастелл, окруженный служителями смерти, удаляю-
щийся в темноту галереи, уходящий в могильный мрак.
шел ее в полном отчаянии. Даже то, что они должны быть обвенчаны в сле-
дующую субботу, - день, на который назначен был также поединок между Пи-
тером и Морелла, не доставлял ей ни радости, ни утешения. Ведь на следу-
ющий день, на воскресенье, в Севилье был назначен "акт веры" - аутодафе,
на котором еретики - евреи, мавры и люди, занимавшиеся богохульством, -
должны ответить за свои преступления: одни будут сожжены на костре в
Квемадеро, другие - публично признаются в своих вопиющих грехах перед
тем, как их заточат на пожизненное одиночное заключение, а кое-кого за-
душат, прежде чем их тела будут преданы огню. Было известно, что Джону
Кастеллу предназначена главная роль в этой церемонии.
действовали на сердце королевы не больше, чем вода, капающая на брилли-
ант. Мягкая в других вопросах, в делах, касающихся религии, она станови-
лась хитрой, как лиса, и жестокой, как тигр. Она была даже возмущена по-
ведением Маргарет. Разве мало для нее было сделано? - спросила королева.
Разве она не дала своего королевского слова не предпринимать никаких ша-
гов, чтобы лишить обвиняемого собственности, которая есть у него в Испа-
нии, если он будет признан виновным; разве она не обещала, что никакие
наказания, которые по закону и обычаю падают на детей этих людей, пре-
данных позору, не коснутся Маргарет? Разве Маргарет не будет обвенчана
со своим возлюбленным и, если он останется в живых после поединка, ей не
дадут возможность с почетом уехать вместе с ним и даже не заставят смот-
реть, как ее отец искупит свои преступления? Ведь как хорошая христианка
она должна радоваться, что он получил возможность примирить свою душу с
богом и его судьба станет уроком для других приверженцев его религии.
Может быть, она тоже еретичка?
ченная, не ушла от нее, задавая себе вопрос, может ли быть справедливой
религия, которая требует от детей, чтобы они доносили на своих родителей
и обрекали их на муки. Где об этом сказано у спасителя или его апосто-
лов? А если об этом не сказано там, то кто это придумал?
Спаси его или, клянусь тебе, как бы я ни любила тебя и сколько бы ни
считалось, что мы обвенчаны, ты никогда не будешь моим мужем.
редал его в руки этих дьяволов. Скорее всего, это кончится тем, что я
разделю его участь. И все-таки я попытаюсь сделать все, что в человечес-
ких силах.
навлечь на тебя опасность!
комнатке одной из булочных Севильи. Кроме него, там было несколько чело-
век - отец Энрике, ныне секретарь святейшей инквизиции, одетый как миря-
нин, Инесса, Бернальдес и старый еврей Израэль из Гранады.
важно, как мне удалось это сделать. Но поверьте, это было довольно рис-
кованно и неприятно. А какая от этого польза?
ложил в карман десять золотых.
промолвил Израэль. - О бог мой! Подумай об этом - тысяча дублонов!
свободно может обойтись без одного грязного еврея, но я не знаю, как это
сделать. Я знаю другое: что вас всех ждет его участь. Это страшное прес-
тупление - пытаться подкупить служителя святейшей инквизиции.
священника по плечу.
ком. - Послушай меня, я коечто понимаю в ядах и клянусь тебе, если ты
замыслишь дурное, то не пройдет и недели, как ты в судорогах отправишься
на тот свет и никто не узнает, откуда попал к тебе яд. Или я околдую те-
бя - ведь я недаром прожила дюжину лет среди мавров, - у тебя распухнет
голова, иссохнет тело и ты станешь богохульствовать, не понимая, что го-
воришь, пока тебя с позором не поджарят на костре.
это, иначе я не был бы здесь.
продолжала Инесса, похлопывая его нежно по плечу, - думай, думай, ищи
выход, верный слуга святейшей инквизиции.
эль. - Но если ты не сумеешь ничего сделать, то рано или поздно, теперь
или через месяц, - смерть, смерть медленная и жестокая.
насмешливый голос Инессы, которая, подобно злому духу, все время стояла
позади монаха. Она опять нежно похлопала его по плечу, на этот раз обна-
женным лезвием кинжала. - А теперь быстро выкладывай свой план. Стано-
вится поздно, и всем святым людям пора уже спать.
ник.
что вряд ли мы встретимся в этом мире.
что я тебе скажу. Я могу заслужить прощение за мое участие в свадьбе,
если я смогу доказать, что некий подлый священник знал, что совершает
обман. Ну, а я могу доказать это - ты, надеюсь, помнишь, что дал мне
расписку, - а если я сделаю это, что произойдет со священником, который
вызвал ненависть испанского гранда и его знатного родственника?
выкрикнул отец Энрике.
мер.
кого подразумевала Инесса, говоря о знатном родственнике Морелла, и по-
нял, что попал в ловушку.
направляется по улицам к театру, где будет прочитана проповедь тем, кто
должен будет идти в Квемадеро. Около восьми часов процессия ненадолго
вступит на набережную, где будет мало зрителей и потому дорога там не
охраняется. Если дюжина смелых молодцов, переодетых крестьянами, будет
ждать там с лодкой наготове, то, может быть, они сумеют... - И отец Эн-
рике замолк.
наблюдая за этой сценой.
нать жертву, которую они ищут?
одетый в замарру из овчины, с нарисованными на ней чертями и подобием
пылающей головы. Все это очень хорошо нарисовано, я умею рисовать и сам
делал это. Кроме того, у него у одного будет на шее веревка, по которой
его можно будет узнать.
му, что вы пытали его так, что он не может ходить?
взглядом. - Его ни разу не допрашивали, ни одного поворота манкуэдры,
клянусь вам, сэр рыцарь! Зачем это - ведь он открыто признал себя през-
ренным евреем!
мильярно похлопывая его по плечу: - здесь есть люди, которые придержива-
ются другого мнения, чем вы в вашем святом доме, но которые умеют приме-
нять манкуэдру и могут устроить неплохую дыбу при помощи доски и одного
или двух воротов, какие есть в соседней комнате. Воспитывайте в себе уч-
тивость, высокоученый священник, иначе, прежде чем покинуть это место,
вы станете длиннее на целый локоть.
не пытать его. Инквизиторы полагали - это было, конечно, неправильно с
их стороны, - что у него есть соучастники, чьи имена он выдаст, но в
приказе было сказано, что так как он долго жил в Англии и только недавно
прибыл в Испанию, то у него не может быть сообщников. Так что он цел и
невредим. Я слышал, что никогда ни один нераскаявшийся еврей не шел на
костер в таком отличном состоянии, как бы богат и уважаем он ни был.
дом с ним вместе с двумя стражами, и, конечно, если его вырвут у нас и
под руками не окажется лодки для преследования, мы ничего не сможем сде-
лать. Ведь мы, священники, люди мирные и можем даже разбежаться при виде
грубого насилия.
Орловский Гай Юлий
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Акунин Борис