Чтение 50–й страницы книги ~Призраки~

но он любил ее и целовал ее, и слезы текли по их лицам.

Гард, мой дорогой, любимый, всегда мой

тссс

О как я люблю тебя

Бобби, я люблю

люблю

поцелуй меня

поцелуй

да

Под ними хрустели еловые иголки. Счастье. Ее слезы. Его слезы. Они
целовались, целовались, целовались без остановки. Встретив ее, Гард понял
одновременно две вещи: как ему ее не хватало и что в лесу не поет ни
единая птичка. Лес мертв.

Но они продолжали целоваться.

Воспользовавшись своей рубашкой вместо тряпки, Гард стер со своего
лица ее грим. Неужели она намерена прямо сейчас заняться с ним любовью?
Что ж, если она хочет...

Они оба сейчас представляли лакомый кусочек для комаров и москитов,
но Гарднер не получил ни одного укуса и был также уверен, что и Бобби не
укусил никто. Это не только грозное оружие, - думал он, глядя на корабль,
- но еще и отличный репеллент: отпугивает всех насекомых.

Он вновь натянул рубашку и коснулся лица Бобби, пробежал пальцами по
щеке, стирая грим. Большая часть его, правда, уже была смыта слезами.

- Я ненавижу тебя, - прошептал он.

Ты любишь меня, - ответила она.

- Что?

Ты все услышал, Гард. Я знаю, что услышал.

- Ты сердишься? - спросил он, уверенный, что между ними вновь
воздвигнется барьер, уверенный, что все закончится, потому что самые
лучшие вещи когда-нибудь кончаются. И ему было грустно от этой
уверенности.

- Именно поэтому ты не хочешь разговаривать со мной? - Он помолчал. -
Я не упрекаю тебя. Ты имеешь право так вести себя, женщина.

- Но я говорила с тобой, - сказала она, и, хотя ему было стыдно за
то, что он солгал ей, он был рад слышать в ее голосе разочарование. -
Говорила мысленно.

- Я не слышал.

- А раньше слышал. Ты слышал... и ты отвечал. Мы говорили, Гард.

- Тогда мы находились ближе к... к этому, - он указал рукой на
корабль.

Она слегка усмехнулась и прижалась щекой к его плечу. Грим все больше
стирался, обнажая бледную, полупрозрачную кожу.

- Разве я могу ненавидеть тебя?

- Нет. Да. Немного, - она улыбнулась и в этот миг стала давно и
хорошо знакомой ему Бобби Андерсон. И все-таки по ее щекам бежали слезы. -
И все же это хорошо, Гард. Мы сохранили самое лучшее в себе напоследок.

Он очень нежно поцеловал ее, но теперь ее губы были другими. Губы
Новой и Усовершенствованной Бобби Андерсон.

- И все же ни мне, ни тебе не хочется сейчас заниматься любовью.

- Я знаю, что выгляжу усталой, - сказала Бобби, - и потеряла свою
прежнюю привлекательность, как ты, наверное, успел заметить. Ты прав: мне
не хочется сейчас делать никаких физических усилий.

Черт бы тебя побрал, - выругался про себя Гарднер, отгородившись
мысленно от Бобби, чтобы она не могла услышать его мысли.

- Лечение было... радикальным. После него остались некоторые проблемы
с кожей и количеством волос на голове. Но все это постепенно
восстанавливается.

- Ох, - выдохнул Гарднер, думая при этом: Ты все еще не научилась
правдоподобно лгать, Бобби. - Что ж, я рад, что с тобой все в порядке. Но
тебе понадобится еще немало дней, прежде чем ты окончательно встанешь на
ноги...

- Нет, - спокойно ответила Бобби. - Пришло время для финального
рывка, Гард. Мы уже почти у цели. Мы начали это с тобой - ты и я...

- Ты начала это, Бобби. Ты нашла этот корабль. Вместе с Питером,
помнишь?

При напоминании о Питере на лицо Бобби набежала тень, но тут же
исчезла.

- Ты появился почти сразу же. Ты спас мне жизнь. Без тебя я сейчас не
была бы здесь. Так давай же закончим это вместе, Гард. Я думаю, нам
осталось выкопать не более двадцати пяти футов.

Гарднер понимал, что она права, но внутренне он не принимал такую
постановку вопроса. У него внезапно заныло сердце.

- Если ты так считаешь...

- Что ты говоришь, Гард? Осталось всего чуть-чуть. И мы вместе. Ты и
я.

Он задумчиво посмотрел на Бобби, а вокруг не было слышно ни единого
птичьего голоса.

Какое же нужно принять решение? Как сделать правильный выбор?
Убежать? Вызвать полицию? Как? Какие еще идеи, Гард?

И внезапно к нему пришла идея... или, во всяком случае, ее отблеск.

Но даже отблеск - это лучше, чем ничего.

Он похлопал Бобби по руке:

- Ладно. Я согласен.

Бобби улыбнулась шире... и вдруг на лице ее появилось удивленное
выражение:

- Интересно, сколько же он еще оставил тебе времени?

- Кто он?

- Волшебник-Зубодер, - пояснила Бобби. - Наконец и ты потерял зуб.
Вот здесь, прямо по центру.

Изумленный и немного испуганный, Гард поднес руку ко рту, уверенный,
что еще вчера зуб был на месте.

Вот это и случилось. Через месяц работы возле этой чертовой штуки его
иммунитет наконец перестал срабатывать. Теперь и он стоит на пути
"превращения" во что-то Новое и Усовершенствованное.

Он начинает "превращаться".

Гарднер с трудом выдавил из себя ответную улыбку:

- Я не заметил.

- А еще что-нибудь ты чувствуешь?

- Нет. Пока нет. Так ты говорила, что хочешь выполнить кое-какую
работу?

- Да, если смогу, - вздохнула Бобби. - С такой рукой...

- Попроси меня. Я помогу тебе.

Бобби улыбнулась и вновь стала той Бобби, какую он знал много лет,
его любимой женщиной.

Потом ему в глаза бросилось, как все-таки она худа и слаба, и у него
заныло сердце.

- Думаю, ты действительно поможешь, - тихо сказала она. - Мне было бы
одиноко без тебя.

Они стояли рядом, улыбаясь друг другу, и все было почти по-старому,
кроме леса, в котором теперь не пели птицы.

Прошла любовь, - думал он, - и никогда не вернется. И кто бы мог
подумать, что виной всему призраки! Даже Герберту Уэллсу не пришел бы в
голову такой сюжет!

- Мне бы хотелось заглянуть в яму, - сказала Бобби.

- Ладно. Тебе должно понравиться то, что я успел сделать.

И они вместе направились к кораблю.

Понедельник, 8 августа.

Жара не спадала.

Температура воздуха за окном кухни Ньюта Беррингера была семьдесят
девять градусов. Боже, сейчас только четверть восьмого, а ведь впереди еще
все утро! Правда, Ньют не смотрел на градусник. Он стоял в ванной,
облаченный в пижаму, и старательно растирал взятый у жены грим по лицу.
Ему всегда казалось, что грим - никому не нужное женское ухищрение и что
женское лицо без грима выглядит гораздо привлекательнее, но теперь, когда
сам в нем нуждался, Ньют был вынужден признать, что грим - вещь полезная.

Он пытался скрыть тот факт, что в последнюю неделю кожа на его лице и
затылке начала в буквальном смысле слова увядать. Он, конечно, знал, что
со всеми, кто побывал в сарае Бобби, происходят определенные перемены, но
сперва ему казалось, что эти перемены благотворны: все три раза он выходил
оттуда помолодевшим, ставшим будто бы выше ростом и способным
удовлетворить в постели и свою жену, и всех ее подруг.

Но с прошлой пятницы он уже не мог себя обманывать. Он отчетливо
видел вены, артерии и капилляры на щеках, и в связи с этим ему
вспоминалась картинка из медицинского атласа, где изображалась кровеносная
система человека. Когда он нажимал пальцами на щеки, они прогибались,
будто сделанные из эластика. Как если бы они... они... истончались.

Я не могу выйти в таком виде, - подумал он.

В субботу, когда он совершенно отчетливо увидел, что с ним
происходит, он сразу же бросился к Дику Аллисону.

Дик открыл ему дверь и сперва не понял, что так беспокоит Ньюта. Но,
приглядевшись повнимательнее, посочувствовал и предложил:

- Пожалуй, тебе нельзя появляться на улицах в таком виде. Давай
позовем Хейзел.

(Телефон, конечно, им для этого не был нужен, но старые привычки
умирают тяжело.)

У Дика в кухне было достаточно светло, и Ньют увидел, что на лице у