не оставалось, что я должен был сделать это?
брюк. Кеннеди, который уже начал натягивать на себя плащ, увидел писто-
лет.
непереносимой боли, я натянул пальто, испытывая чувство благодарности к
самому себе за то, что снял его перед тем, как ушел. - Я сломал ему шею.
Тальбот?
мрачно ответил я. - Лэрри поставил Мэри на колени на "обезьяньей доске"
буровой вышки и на высоте около тридцати метров от палубы предложил ей
спуститься туда, не пользуясь лестницей.
говица так и осталась незастегнутой. Он двумя быстрыми шагами пересек
комнату и схватил меня за плечи, но, услышав вырвавшийся у меня стон,
тут же отпустил.
не казалось таким смуглым, как обычно, глаза вспыхнули, губы дергались.
- Как... с ней все в порядке?
она будет здесь, и вы своими глазами убедитесь в этом. Вам пора уходить,
Кеннеди. Они могут явиться с минуты на минуту.
са... и эти полчаса уже подходят к концу. Вы... вы уверены, что с ней
все в порядке?
Этот человек мог бы очень прийтись мне по душе, я мог бы даже полюбить
его. Я улыбнулся ему. - Никогда в жизни я еще не встречал шофера, кото-
рый бы так тревожился за свою хозяйку.
Он протянул руку за кожаной записной книжкой, лежащей рядом с моими бу-
магами на столе, и сунул ее во внутренний карман. - Чуть было не забыл о
ней. Будьте добры, отоприте дверь и посмотрите, свободен ли путь.
сунул руки под мышки Ройялу, перетащил его через порог и бесцеремонно
бросил за дверью в коридоре рядом с опрокинутым креслом. Ройял зашеве-
лился и застонал. В считанные минуты он мог прийти в сознание.
которые хотел сказать мне на прощанье, затем легонько похлопал меня по
здоровому плечу.
быть там с вами.
тесь за меня: теперь моя миссия почти закончена, - сам-то я отнюдь не
обманывался на этот счет, да и Кеннеди отлично знал это. Он вышел, зак-
рыл дверь и, повернув ключ в замке, оставил его в замочной скважине. Я
прислушался, но не услышал его шагов: он был удивительно легким и быст-
рым на ногу для человека такого высокого роста и атлетического сложения.
начали мучить меня с удвоенной силой. Попеременными приступами накатыва-
ли боль и тошнота. Они накатывали как волны, словно приливы и отливы. Я
чувствовал то возвращение, то потерю сознания. Господи, как хорошо было
бы бросить все и забыться, но я не имел на это права. Пока еще не имел.
Теперь было уже слишком поздно... Я отдал бы все на свете за укол, кото-
рый снял бы боль, я отдал бы все на свете, чтобы перенести ближайший час
или два. Я даже обрадовался, когда менее чем через две минуты после ухо-
да Кеннеди услышал приближающиеся к двери шаги. Да, мы точно рассчитали
время. Я услышал чей-то возглас, потом шаги превратились в топот бегущих
ног. Я подошел к столу, сел на стул и взял карандаш. Перед тем, как
сесть, я выключил свет над головой и включил настольную лампу, прикреп-
ленную к стене. Я установил ее под таким углом, чтобы она отбрасывала
свет над головой, оставляя мое лицо в глубокой тени. Возможно, мой рот
пока не распух, как сказал Кеннеди, но у меря было такое ощущение, что
теперь он здорово раздулся, и я не хотел рисковать.
толкнули с такой силой, что она едва не слетела с петель. Она отскочила
от переборки, и в комнату вошел бандит, которого я никогда еще не видел.
Он был такого же сложения, как Кибатти и его напарник. Бандит ворвался в
комнату, как ураган. Видимо, Голливуд научил его всем приемам открывания
дверей в подобных ситуациях. Если при этом ломались дверные коробки, вы-
дирались петли и со стен отлетала штукатурка, это не имело значения. Это
расценивалось так, что хозяину головореза малость не повезло, и он дол-
жен потратить какую-то непредвиденную сумму на то, чтобы оплатить расхо-
ды на мелкий ремонт. В данном случае, так как дверь была стальная, все,
что ему удалось повредить, был его собственный большой палец на ноге,
когда он открывал ею дверь. И даже человек, которого никоим образом
нельзя было причислить к знатокам человеческих душ, без труда определил
бы, что, впав в ярость от того, что причинил себе боль, бандит больше
всего жаждал разрядить пистолет, которым он размахивал из стороны в сто-
рону, в первого, кто попадется ему на глаза. Единственным человеком, ко-
торого он увидел, был я - с карандашом в руке и мирным вопрошающим выра-
жением лица. Тем не менее, увидев меня, он нахмурился, повернулся на
носках и кивнул тем, кто стоял в коридоре.
йяла, наполовину пришедшего в сознание. Мое сердце успокоилось, когда я
увидел, как тяжело он опустился в кресло. Пару ночей тому назад я, а
Кеннеди - сегодня отменно поработали: шрам на его лице был не только са-
мым длинным из тех, что мне приходилось видеть, но и самым живописным,
так как был окрашен почти всеми цветами радуги, как полотно художни-
ка-мариниста, написанное в сине-фиолетово-багрово-желтых тонах. Я сидел
за столом и с пристрастным интересом думал о том, останется ли этот шрам
на лице Ройяла, когда он сядет на электрический стул. Я склонен был ду-
мать, что останется. После убийства Яблонского не мог беспристрастно ду-
мать о Ройяле.
казался нервным и раздраженным, даже голос его изменился. Он позволил
отдохнуть своему обычному голосу - вежливому голосу вершителя высшей ис-
полнительной власти.
ную скважину, - я с интересом уставился на Ройяла. - А что произошло с
моим приятелем Ройялом? Уж не свалилась ли на него буровая вышка?
живающую его руку Вилэнда, сунул руку под пальто и вытащил пистолет,
изящный смертоносный пистолет, который всегда первым приходил на ум сво-
ему хозяину. Подержав его немного в руке, он готов было снова сунуть его
в карман, но тут в голову ему пришла какая-то мысль, и он открыл мага-
зин. Все медно-никелевые пули были на месте. Ройял снова вложил магазин
в пистолет и хотел сунуть его в кобуру, но тут ему в голову пришла новая
мысль, и он сунул руку в карман пиджака. В его единственном глазу, пос-
кольку второй совсем закрылся, появилось выражение, которое впечатли-
тельный человек мог бы принять за проявление какой-то эмоции: вначале
это было удивление, потом облегчение. Он посмотрел на Вилэнда:
просто-напросто вор. Он оглушил Ройяла, украл у него бумажник и сбежал.
Возмутительно, чертовски возмутительно! - усы генерала дергались от не-
годования. - Господи, я не являюсь вашим сторонником, Ройял, но чтобы у
меня на буровой... Я прикажу немедленно разыскать его, и виновник...
спокойно лежат у виновника в кармане брюк, а бумажник покоится на дне
моря. На мой взгляд, любой, кто украдет деньги у Ройяла, заслуживает ме-
дали, а не наказания.
задумчиво посмотрел на меня. Взгляд мне совсем не понравился. - Возмож-
но, это просто прикрытие или, как говорят, дохлая рыба, которую нам под-
сунули для того, чтобы скрыть истинную причину выведения Ройяла из
строя. Тальбот, возможно вам известна истинная причина нападения на Ро-
йяла?
ции с его стороны. Если у них возникнет подозрение, они обыщут меня и
обнаружат пистолет Лэрри или рану на плече, а скорее всего и то, и дру-
гое... Если так, то это будет последний выход Тальбота на сцену.
ясь, встал со стула и направился к моему столу. У меня побежали по спине
мурашки. Он подошел к столу и уставился на лежащие передо мной бумаги.
чайный, но слишком уж внимательный взгляд Ройяла, каким он осматривал
эти бумаги перед тем, как вышел из комнаты. Перед тем, как он вышел, я
исписал около полстраницы цифрами и буквами. И с тех пор не добавил к
ним ни единой цифры и ни единой буквы. А других доказательств Ройялу и
не потребуется. Я не сводил глаз с его лица, не осмеливаясь посмотреть
на бумаги и думая о том, сколько пуль выпустит в меня Ройял, прежде чем
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Емилина Ника
Никитин Юрий
Куликов Роман