цера проложил себе путь к столу, и перед пораженными пиквикистами предс-
тал собственной своей персоной мистер Альфред Джингль.
глаза его встретились с негодующими очками мистера Пиквика.
рейтору - сейчас отдам - вернусь через минуту.
кунду, - заметила миссис Лио Хантер.
вик, вставая с места, - кто этот молодой человек и где он проживает?
тер, - с которым я очень хочу вас познакомить. Граф будет от пего в вос-
торге.
тер Пиквик, неужели вы хотите пас покинуть? Нет, нет, мистер Пиквик,
право же, вы не можете уйти так рано!
мистер Пиквик ринулся сквозь толпу и добрался до сада, где в скором вре-
мени присоединился к нему мистер Тапмен, следовавший по пятам За своим
другом.
Откуда нам знать, кого он там обманывает? Однажды он уже обманул достой-
ного человека, и мы, хотя и не по своей вине, были тому причиной. Но
больше он никого не обманет, поскольку Это от меня зависит. Я его разоб-
лачу... Срам! Где же мой слуга?
течка, где он смаковал бутылку мадеры, которую часа два назад утащил со
стола, накрытого к завтраку. - Ваш слуга здесь, сэр. Герд титулом, как
говорил Живой шкилет, когда его показывали публике.
если я задержусь в Бери, вы можете ко мне приехать, когда я напишу. А
пока до свиданья!
принято. Мистер Тапмен вернулся к своим приятелям и через час утопил
воспоминания о мистере Альфреде Джингле, или мистере Чарльзе Фиц-Маршал-
ле, и в бутылке шампанского и в веселой кадрили. А в это время мистер
Пиквик и Сэм Уэллер, сидя на крыше пассажирской кареты, с каждой минутой
поглощали пространство, отделявшее их от доброго старого города Бери
Сент Эдегондс.
августе. Много прелести есть у весны, и май - лучезарный месяц цветов,
но чары Этого времени года подчеркнуты контрастом с зимней порой. У ав-
густа нет такого преимущества. Он приходит, когда мы помним только о яс-
ном небе, зеленых полях и душистых цветах, когда воспоминание о снеге,
льде и холодных ветрах стерлось в памяти так же, как исчезли они с лица
земли, - и все-таки какое это чудесное время! Во фруктовых садах и на
нивах звенят голоса тружеников, деревья клонятся под тяжестью сочных
плодов, пригибающих ветви к земле, а хлеба, красиво связанные в снопы
или волнующиеся от малейшего дуновения ветерка, словно задабривающие
серп, окрашивают пейзаж в золотистые тона. Как будто мягкая томность
окутывает всю землю; и кажется, будто влияние этого времени года расп-
ространяется даже на телегу, - только глаз замечает замедленное ее дви-
жение по сжатому полю, но ни один резкий звук не касается слуха.
дорогу, группы женщин и детей, наполняющих решета плодами или подбираю-
щих разбросанные колосья, на секунду отрываются от работы и, заслоняя
смуглые лица загорелыми руками, смотрят с любопытством на путешественни-
ков, а какойнибудь здоровый мальчуган - он слишком мал для работы, но
такой проказник, что его нельзя оставить дома, - выкарабкивается из кор-
зины, куда его посадили для безопасности, и барахтается и визжит от вос-
торга. Жнец прерывает работу и стоит, сложа руки, глядя на несущийся ми-
мо экипаж; а рабочие лошади бросают на красивую упряжку сонный взгляд,
который говорит так ясно, как только может быть ясен взгляд лошади:
"Поглазеть на это очень приятно, но медленная ходьба по тучной земле в
конце концов лучше, чем такая жаркая работа на пыльной дороге". На пово-
роте дороги вы оглядываетесь. Женщины и дети вернулись к работе; снова
согнулась спина жнеца; плетутся клячи, и снова все пришло в движение.
мистера Пиквика. Сосредоточившись на решении разоблачать истинную приро-
ду гнусного Джингля везде, где бы тот ни осуществлял свои мошеннические
замыслы, он сидел сначала молчаливый и задумчивый, измышляя наилучшие
средства для достижения цели. Постепенно внимание его начали привлекать
окружающие предметы; и, наконец, поездка стала доставлять ему такое удо-
вольствие, словно он ее предпринял ради приятнейшей цели.
шляпе.
трубы, кирпичи да известку, - с улыбкой произнес мистер Пиквик.
Уэллер. - Когда-то я работал у ломовика.
с его напастями, - ответил Сэм. - Поначалу я работал у разносчика, потом
у ломовика, потом был рассыльным, потом коридорным.
время, и сам буду джентльменом с трубкой во рту и беседкой в саду. Кто
знает? Я бы не удивился.
отец очень налегает теперь на Это занятие. Мачеха ругается, а он свис-
тит. Она приходит в раж и ломает ему трубку, а он выходит и приносит
другую. Она визжит во всю глотку и - в истерику, а он преспокойно курит,
пока она не придет в себя. Это философия, сэр, не правда ли?
Пиквик. - Должно быть, она вам сослужила службу, Сэм, в вашей беспокой-
ной жизни?
от разносчика, а к ломовику еще не нанялся, я две недели жил в немебли-
рованных комнатах.
Десять минут ходьбы от всех общественных учреждений, а если и можно
что-нибудь сказать против него, так только одно: ситивация чересчур воз-
душная. Диковинные вещи я там видел!
ный.
ваше доброе сердце и пронзили бы его насквозь. Регулярных бродяг вы там
не увидите, будьте спокойны, они умеют устраивать свои дела. Нищие помо-
ложе, мужчины и женщины, - те, что еще не продвинулись в своей профес-
сии, - проживают там иногда; а обыкновенно в темные закоулки таких заб-
рошенных мест забиваются умирающие с голоду, бездомные люди - жалкие лю-
ди, которым двухпенсовая веревка не по карману.
дешевая ночлежка, по два пенса за койку.
Сэм. - Когда леди и джентльмены, которые содержат этот отель, только на-
чинали дело, они делали постели на полу, но это, знаете ли, невыгодно,
потому что ночлежники валялись полдня, вместо того чтобы скромно выс-
паться на два пенса.
футов шесть одна от другой и фута три от пола, а постели делаются из по-
лотнищ грубой материи, натянутых на веревки.
шесть часов веревки с одного конца отвязывают, и ночлежники валятся все
на пол. Ну, Значит, сразу просыпаются, очень спокойно встают и убирают-
ся!.. Прошу прощения, сэр, - сказал Сэм, внезапно прерывая свою болтов-
ню, - это Бери Сент Эдмондс?
на вид - процветающего и чистенького, и остановилась перед большой гос-
тиницей, помещавшейся на широкой улице, почти напротив старого аб-
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Пехов Алексей
Курылев Олег
Сертаков Виталий