Чтение 50–й страницы книги ~И проиграли бой~

губах еще играла холодная усмешка. Он стоял не шелохнувшись, пока
Лондон не вышел, а потом сел на матрац, обхватил колени руками. По
всему телу у него прошла дрожь. И без того бледное лицо посерело. Джим
здоровой рукой взял друга за запястье.

- Не будь тебя рядом, я б не смог так, - устало произнес Мак. - А
ты, похоже, вообще без нервов. Стоял, смотрел. И хоть бы что.

Пальцы на запястье Мака сжались.

- Не терзай ты себя, - тихо сказал Джим. - Ты не перепуганного
мальчишку бил, ты дело наше спасал. Надо было опасность ликвидировать,
и ты прекрасно справился. Спокойно и хладнокровно. Как и с любым другим
заданием. Так что не терзай себя.

- Надо было б ему хоть руки развязать, прикрылся б малость или
двинул бы меня разок-другой.

- Хватит об этом! - повторил Джим. - Это лишь звено в цепи. А
сочувствие врагу еще хуже страха. Ты и вправду был, как хирург. Провел
операцию, только и все го. Если б не рана, я б вместо тебя все
проделал. А вы пусти мы его к ребятам...

- На клочки б разорвали, - признал Мак. - Надеюсь, больше они
никого не поймают. Второй раз у меня рука не поднимется.

- Поднимется, и еще не раз! - уверил его Джим.

- Ну, Джим, ты целишь дальше меня. Боюсь я таких людей, встречал
раньше. Господи, как же я их боюсь. А ты, Джим, меняешься на глазах. Ты
прав, лишь холодное сердце победит злобу. Так уж считается. Я знаю. И
все же, боже милостивый! Людям это не присуще, поэтому я и боюсь тебя.

- Я хотел помогать тебе. А ты, из добрых чувств, меня все берег, -
негромко заговорил Джим. Он встал, подо шел к ящику, уселся. -
Неправильно это. Ну, а потом меня
ранило. И пока я болтался без дела, я вдруг осознал свою силу. Я сильнее тебя. Мак.
Сильнее всех на свете. Потому что двигаюсь к цели по прямой, а вам мешают женщины,
курево, выпивка, приходится думать о крове и пище, - глаза у Джима холодно блестели,
точно камушки в воде. Я хотел помогать тебе. Мак. Но теперь наоборот: ты будешь
помогать мне. Нужно объединить силы. В себе силы я уже чувствую.

- Спятил ты! - бросил Мак. - Рука болит? Может распухла? Может,
заражение началось, вот и заговариваешься.

- Не выдумывай. Мак, - спокойно остановил его Джим. - Я вовсе не
спятил, в здравом уме. Пойди позови Лондона, мне нужно с ним
поговорить. Озлоблять его не стану, но ему придется выполнить кое-какие
указания.

- Может, ты и не спятил, Джим. Но не забывай, что Лондона выбрали
главным. Он всю жизнь в вожаках. Начнешь ему указывать, он тебя
растерзает. - Мак с сомнением взглянул на Джима.

- Иди и передай мою просьбу.

- Ну, вот что...

- Мак, делай, как сказано. Тебе же лучше.

Они услышали басовитый рык, который перерос в высокий истошный вой
- пожарная сирена. Тут же к ней присоединилась еще одна, потом еще.
Сирены то стихали, то взвывали вновь.

- Это Сэм! - воскликнул Мак. - Сумел-таки!

Джим с трудом поднялся.

- Сиди-ка здесь, - посоветовал Мак.-Ты еще очень слаб.

- Сейчас увидишь, как я слаб! - недобро усмехнулся Джим, вышел из
палатки, Мак последовал за ним.

К северу над верхушками деревьев чернело усыпанное звездами небо.
Чем ближе к Торгасу, тем все больше оно светлело от городских огней. А
влево от города над стеной деревьев высился красный купол нового
пожарища. Вой сирен то сливался, то разделялся: од на не успевала
затихнуть, как вступала другая.

- Сейчас-то мигом приехали, - заметил Мак.

Из палаток вылезали люди, таращились на зарево. Над кронами
деревьев уже показались языки пламени, зарево росло, ширилось.

- Хорошо занялось, - кивнул Мак. - Даже если и по тушат, дом уже
не спасти. Водой такое пламя не залить, без огнетушителей не обойтись!

К ним торопливо подошел Лондон.

- Поджег-таки! - крикнул он. - До чего ж злобный человек! Я не
сомневался - подожжет, непременно подожжет! Ничего, черт, не боится!

- Что ж, если вернется, он нам пригодится, - спокойно сказал Джим.

- Как это - пригодится? - удивился Лондон.

- А так: раз человек способен такой пожар устроить, он и на другое
способен. Эх, как весело горит. Пойдемте ка в палатку, Лондон, кое о
чем нужно потолковать.

- Он хочет сказать...- вступил было Мак.

- Я сам скажу то, что хочу. Заходите, Лондон. Джим прошел первым,
уселся на ящик.

- Что еще за фокусы? - рявкнул Лондон.- О чем это нам толковать?

- Мы терпим поражение, и все потому, что нет твердой руки. Почему
спалили сарай у Андерсона? Потому что стража ненадежная, им на приказ
наплевать. Почему дока умыкнули? Потому что его телохранителя не
оказалось рядом.

- Верно. Ну что ж нам делать?

- Нужна настоящая власть, чтобы все приказы неукоснительно
выполнялись, - продолжал Джим. - Люди ведь сами вас выбрали, верно? Так
что хотят они того или нет, а распоряжения должны выполнять безропотно!

- Джим! Но это ж нереально! Да народ попросту по другим округам
разбежится.

- Вернем силой. Где ружье?

- Вон лежит. На что оно тебе?

- Это и есть власть! - отрезал Джим. - Хватит повторять ошибки!
Пора их исправлять!

Лондон подошел к нему вплотную.

- Что значит "пора исправлять"? Смотри, парень, доиграешься!

Джим не шелохнулся. Молодое лицо застыло резной маской, лишь
насмешливо подрагивали уголки губ. Самоуверенный взгляд остановился на
Лондоне.

- Садитесь, Лондон. Наденьте рубашку, - мягко про говорил он.

Лондон недоуменно взглянул на Мака.

- Он что - рехнулся?

Мак отвел взгляд.

- Не знаю.

- Ты тоже сел бы, - предложил Джим. - Минутой раньше, минутой
позже - не все ли равно.

- Что ж, сяду.

- Ну вот и ладно. Хотите - гоните меня в шею из лагеря, ваше
право. В тюряге мне место всегда найдется. А хотите - я останусь,
только дайте мне сдвинуть забастовку с мертвой точки.

Лондон вздохнул.

- Как мне все осточертело! Со всех сторон только беды и жди.
Сейчас я тебе покажу, где раки зимуют, от горшка два вершка, а туда
же... Пока здесь главный я.

- Именно поэтому я буду передавать приказы через вас, - подхватил
Джим. - Поймите меня, Лондон, мне не власти охота, а дела. Я хочу лишь
сдвинуть забастовку с мертвой точки.

Лондон безнадежно покосился на Мака.

- Что скажешь? Куда этот парень надумал забастовку двинуть?

- Не знаю. Это у него, может, заражение крови началось, бредит -
так я считал раньше. А теперь вижу - дело говорит! - Мак даже
рассмеялся, но натужно, его никто не поддержал.

- Джим рассуждает как русский большевик, - сказал Лондон.

- Неважно, как рассуждаю, важно, как поступаю, парировал Джим. -
Ну, вы меня выслушаете?

- Да что с тобой поделаешь, валяй.

- Так вот, завтра мы в пух и прах разнесем
предателей-"подменщиков". Выберите самых боевых ребят. Дайте им
дубинки. Поедем в машинах, по две в ряд. Легавые, возможно, выставят
патрули на дорогах, возможно, перегородят дороги. Нельзя, чтоб нас
остановил и. Если будут заграждения, первая машина сшибает их, люди
пересаживаются во вторую и едут дальше. Ясно? Все должно у нас
получиться. Не выйдет - считай, что мы и не начинали никакой
забастовки.

- Ты будешь командовать, а мне каково ребятам в глаза смотреть? -
спросил Лондон.

- Не хочу я командовать, не хочу на виду быть. Ребята ничего и не
заподозрят. Я шепну, а вы уж и скомандуете. А сейчас первым делом надо
послать людей на пожарище, пусть разведают, что и как. Завтра, боюсь,
нам придется туго. И зачем только Сэм все это затеял! Впрочем, после
драки кулаками не машут. Сегодня ночью придется усилить охрану лагеря.
Они непременно постараются отомстить, учтите. Охрану выставить в две
цепи и чтоб сообщались друг с другом. Потом в нашу стачечную "полицию"
мне потребуется чело век пять. Они вправят мозги тем, кто либо уснет на
посту, либо удрать захочет. Выберите мне самых отчаянных.

Лондон с сомнением покачал головой.

- То ли по шее тебе надавать, то ли послушать - сам не знаю. С
этой забастовкой хлопот полон рот.

- Пока размышляете, выставили бы охрану. Думается, уже ночью
"хлопоты" начнутся.

- Что ж, парень, я, пожалуй, рискну.

Он вышел. Мак все не отходил от сидящего на ящике Джима.

- Как у тебя рука?

- Наверное, зажила. Больше не болит.

- И что это на тебя нашло? - продолжал Мак. Я чувствовал, что-то
неладно.