крал, потому что они крестьянам ни к чему, а плоды тунга смертельно ядовиты,
так что, значит, в какой-то мере даже опасны.
Колчерукого, после того как он пересадил на свою могилу тунговое дерево, то
ли, боясь его языка, не менее ядовитого, чем тунговые плоды, решил оставить
его в покое.
Колчеруким. Дело было так.
многочисленных гостей сидел во дворе хозяина дома. Князь ел персики,
состругивая с них кожуру перочинным ножичком с серебряной цепочкой. Хотя
перочинный ножичек с серебряной цепочкой никакого отношения к последующим
событиям не имеет, все рассказчики упоминали про этот ножичек, неизменно
добавляя, что он был с серебряной цепочкой. Пересказывая этот случай, я
хотел избежать перочинного ножичка с серебряной цепочкой, но чувствую, что
почему-то должен его упомянуть, что в нем есть какая-то правда, без которой
что-то пропадает, а что, я и сам не знаю.
любовные радости. В конце концов он, говорят, оглядел хозяйский двор и
сказал, вздохнув:
двор.
несмотря на свою молодость. Говорят, он высунулся неизвестно откуда и
сказал:
красоты, но, кроме того, его подозревали в древнегреческом грехе,
разумеется, если этому греху положили начало именно древние греки. Я лично
думаю, что этому греху мог положить начало любой народ, занимающийся
скотоводством. А так как все народы в свое время прошли скотоводческую
стадию развития, а некоторые ее все еще проходят, как человек, воспитанный в
презрении к национальным предрассудкам, считаю, что все они независимо друг
от друга могли положить начало этому греху.
князь скромно гордился умением так состругивать кожуру с фруктов, что
ленточка кожуры ни разу не прерывалась, пока он полностью не очистит плод.
Умение это не изменяло ему даже после бессонной ночи и длительной попойки.
Сколько, говорят, за ним ни следили, сколько ни пытались его отвлечь, он так
и не ошибся ни разу. Иногда ему нарочно подсовывали плод самой замысловатой
и уродливой формы, но он, говорят, рассмотрев его со всех сторон, тут же
доставал свой ножичек с серебряной цепочкой и безошибочно пускал его по
единственно правильному пути.
окружающим. А если среди них была красивая девушка, он подзывал ее и
подвешивал эту фруктовую ленточку ей за ушко.
он издавна следил за ним и был уверен, что рано или поздно ленточка должна
оборваться. Возможно, Колчерукий в тот раз возлагал особенно большие надежды
на какой-то из этих персиков, но князь его вполне удачно обработал, да еще
стал хвастаться своими женщинами, хотя, по слухам, оказывал знаки внимания и
хорошеньким козочкам. Согласитесь, что тут было отчего взорваться
Колчерукому, да еще молодому.
речи, глядел на Колчерукого выпученными глазами. При этом он продолжал
держать в правой руке уже очищенный сочащийся персик, а в левой все тот же
перочинный ножичек с серебряной цепочкой.
Колчерукого, и рука его с персиком беспокойно двигалась по воздуху, словно
чувствуя неуместность в такую минуту этого сентиментального персика, не
говоря уж о том, что невозможно выхватить пистолет из кобуры, одновременно
держа в ладони персик, да еще очищенный. Говорят, рука его даже склонилась к
земле, чтобы наконец освободиться от этого персика, но в последнее мгновение
как-то не решилась, ведь персик-то был оструган, и она, хорошо воспитанная
княжеская рука, чувствовала, что очищенный персик никак нельзя положить на
землю.
воздуху в поисках невидимой тарелки, чувствуя, что кто-то должен подсунуть
ей тарелку, но все оцепенели от страха, и никто не догадался помочь ему
освободиться от этого, теперь уже непристойно оголенного персика. И тут,
говорят, к нему на помощь пришел сам Колчерукий.
очнуться от новой дерзости, как стали свидетелями необъяснимого самоунижения
князя, который, говорят, с какой-то позорной поспешностью стал заталкивать в
рот мокрый, сочащийся персик, продолжая смотреть на Колчерукого ненавидящими
глазами. Наконец, кое-как справившись с персиком, он полез за пистолетом.
Все еще глядя на Колчерукого выпученными ненавидящими глазами, он молча
рылся у пояса, но от сильного волнения или, как уточняют другие, оттого, что
у него были скользкие после персика руки, он никак не мог расстегнуть
кобуру.
схватить князя за руку или в крайнем случае пинком отбросить Колчерукого в
сторону, так что стрелять в него стало бы невозможно и даже опасно для
других, но тут, говорят, в тишине в последний раз раздался голос Шаабана. Не
в том смысле, что после этого его голос не раздавался, скорее напротив, он
стал еще громче и насмешливей, а в том смысле, что после этой фразы он уже
перестал быть просто Шаабаном, а стал Шаабаном Колчеруким.
потому как козы ждать не любят...
тут старый князь наконец справился со своей кобурой -- раздался выстрел,
женщины подняли вопль, и, когда рассеялся дым, Колчерукий уже был самим
собой, то есть Колчеруким. Потом у него спрашивали, почему он после первого
оскорбления продолжал дразнить князя.
бесповоротно установилась Советская власть, Колчерукий стал утверждать, что
у него с князем были свои, чуть ли не партизанские счеты, что разговор этот
был только поводом или следствием других, более важных вещей.
всеми подшучивать, и шутки его, кажется, не становились безобидней.
или на прополке кукурузы. Если у него бывало хорошее настроение, он просто
дурачился, и тогда все кругом покатывались со смеху.
получался петушиный крик.
зальется петухом. Почти сразу же откликаются петухи из соседних домов. Все
вокруг смеются, ближайший петух продолжает звать его, а он берется за свою
мотыгу и приговаривает: "Много ты понимаешь, дурак".
значением, чуть ли не провидят судьбы своих хозяев. Колчерукий, можно
сказать, разоблачал петухов, этих сельских провидцев. Надо сказать, что
Колчерукий, несмотря на свою полувысохшую руку, работал как черт. Правда,
иногда, когда проносился слух, что начинается подписка на заем или
мобилизуют оставшихся мужчин на лесозаготовку, он вдевал свою левую руку в
чистую красную повязку и ходил в таком виде, пока считал нужным. Думаю, что
эта красная повязка ему мало чем помогала, особенно в подписке на заем она
ему никак не могла помешать, но все же, видимо, давала лишнюю возможность
поспорить, поязвить, понадсмехаться.
пострадавшей руке военно-партизанский вид. Из бдительности он после каждого
вызова в правление вдевал свою руку в повязку, садился на лошадь и ехал.
самом деле имел довольно бравый военно-партизанский вид.
получил анонимное письмо против Колчерукого. В нем говорилось, что в посадке
тунгового дерева на могилу скрывается насмешка над новой технической
культурой, намек на ее бесполезность для живых колхозников, как бы указание
на то, что ей настоящее место на деревенском кладбище.
говорят, не на шутку перепугался, потому что могли подумать, что он,
председатель, подучил Колчерукого пересадить тунговое дерево к себе на
могилу.
до этой бумаги все знали, что он пересадил деревце тунга на свою могилу. Я
тогда не знал, что письмо -- это документ, а документ потребовать могут, за
него надо отвечать.
ходу, но он, говорят, имел зуб на Колчерукого и потому показал письмо
председателю колхоза.
райцентра прибыл какой-то человек, чтобы выяснить истину. Колчерукий
пробовал отшучиваться, но, видно, все-таки струхнул, потому что побрился,
продел свою руку в красную повязку и ходил по деревне, глядя на руку с таким
видом, словно она вот-вот должна взорваться, а ему, да и окружающим, только
и остается, что остерегаться осколков.
Колчерукого, -- теперь лопай свои тунговые яблоки и залезай в свою могилу, а
то в Сибир отправят.