Чтение 50–й страницы книги ~Атаульф~

Когда весело деду, он меня или Гизульфа сажает на это место, кто ми-
лее ему в тот день. Уже давно хмур, как туча, дед, и место слева от него
пустует. А справа, как положено, отец наш Тарасмунд сидит.

Плюхнулся Агигульф-сосед на скамью, ложку принял. Но не ест, к горшку
не тянется, очередь свою пропускает. Правда, дышать спокойнее стал, как
увидел, что дочь его ненаглядная, кривая и беременная, Фрумо придуркова-
тая, за обе щеки наворачивает, так что за ушами трещит. Так лопала ду-
рочка, что и отца, кажется, не замечала.

Тут и дядя Агигульф вошел. Поначалу, видать, мало что понял. По прав-
де сказать, ничего он не понял. Головой только вертеть стал от недоуме-
ния. То на занавеску глянет, за которой Ахма лежит, постанывая, то на
Фрумо. То на дедушку.

Дед молча дяде Агигульфу кивнул: садись, мол, ешь.

Гизела, мать наша, за рукав Фрумо дернула и сказала ей вполголоса:

- Поздоровайся с батюшкой.

Фрумо отцу заулыбалась, через стол к нему потянулась, чуть горшок не
своротила, и поведала:

- А Ахма помирает. Там.

И головой показала, где.

Дядя Агигульф аж рот разинул от удивления.

Агигульф-сосед на деда нашего уставился. А дед знай себе степенно ку-
шает и ложкой рот обтирает. Тарасмунд, что справа от деда сидел, глаз от
горшка не поднимал, будто узрел там что-то. Уши у отца покраснели.

Лишь окончив трапезу, дед ложку положил и спросил соседа спокойно:
мол, что - в доме был? Агигульф-сосед отвечал: был. Дед сказал:

- Секиру мы от дождя в дом внесли. И меч на месте ли?

Сосед подтвердил: да, на месте и меч, и секира.

Дед же сказал:

- А птица твоя пропала, Агигульф. Жара стоит. Протухла птица.

- А отчего бы это ей протухнуть? - взвился Агигульф-сосед.

- Отчего же убоина протухает? - ответствовал дед. - От того и протух-
ла. - И добавил: - Нам чужого не надо. Хвала богам, своего хватает.

- А кто птицу-то мою забил? - Агигульф-сосед спрашивает.

- Да твои и забили, - дед отвечает.

Сосед наш рассердился и кричать было начал, что, видать, шутники в
селе нашлись попользоваться слабоумием дочери и зятя его, покамест он,
Агигульф, в бурге о пользе общей радел.

Тут Фрумо вдруг встрепенулась и кричать начала, что курочки она хо-
чет, курочки!.. Но дедушка Рагнарис на дурочку цыкнул и гаркнул ей, что,
дескать, муженьку ее полоумному своих кур резать не даст.

Отец наш Тарасмунд сказал Агигульфу-соседу:

- Ахма наш с Фрумо твоей, видать, последнего ума лишились, как ты уе-
хал. Пир устроить удумали. Гостей каких-то ждали. И вот что я тебе ска-
жу: не понравились нам эти ихние разговоры про гостей. Что твоя, что Ах-
ма - как ни крути, блаженные они. Вдруг видение им было? Я вот что ду-
маю. Хорошо бы, если бы Гупта из соседнего села пришел. Гупта святой.
Может, и отвадил бы беду. Ибо беда идет - по всему видать. Вот и Ахма
помирает.

- Отчего же он помирает? - скучным голосом осведомился Агигульф-со-
сед. Видно было, что больше из вежливости спросил, ибо очень зол был на
Ахму из-за перебитой птицы и пса изведенного.

Дядя Агигульф к Гизульфу наклонился. Тот давай ему быстро шептать
что-то, глазами стреляя.

Отец объяснил, что, как видно, птиц и пса зарубив, на свинью Ахма по-
кусился. Оттого так решили, что подранена свинья была. Сумела свинья за
себя постоять, не курица все-таки - зверь строгий. Видать, толкнула ду-
рака, жизнь свою обороняя, он на меч и напоролся. Хорошо еще, что выб-
раться сумел. Хоть не заела его свинья, пока беспомощный был...

Тут дедушка Рагнарис, мысли Агигульфа-соседа угадав, заговорил гром-
ким голосом, что наша семья платить за перебитую птицу не станет, ибо
Ахма выполнял волю его, агигульфовой, дочери. Это она, Фрумо, курочку
потребовала.

А Ахма для нашей семьи - отрезанный ломоть, ибо Агигульф-сосед, взяв
его в зятья, стал ему нынче вместо отца. А что здесь Ахма лежит - то
по-родственному приветили их с Фрумо, желая хозяйство Агигульфа-соседа
от дальнейшего разорения уберечь. Ибо два полоумных много не нахозяйни-
чают.

Видно было, что дядя Агигульф все стремится в разговор встрять - и
рот раскрывал, и на лавке ерзал, но дед его взглядом к молчанию призвал.

Агигульф-сосед уперся. И раньше доводилось ему оставлять молодых без
пригляду; отчего же раньше ничего подобного не случалось? Отчего в одно-
часье оба последнего ума лишились? Хорошо же приглядывали родичи за хо-
зяйством!

На это отец наш Тарасмунд отвечал: видать, на то воля Бога Единого.
Захотел - дал ума, захотел - отобрал.

Дедушка Рагнарис носом шумно засопел, но опровергать не стал.

Нам с братом скоро надоело слушать, как Агигульф-сосед с дедушкой
из-за каждой курицы препирается, и мы ушли. Времени прошло немало, преж-
де чем те договорились между собой.

Агигульф-сосед свою дочь Фрумо домой забрал вместе с ее "богатырем";
Ахма же помирать в нашем доме остался.

По всему видать было, что не жилец уже Ахма на этом свете. Так отец
наш говорит матери нашей, Гизеле.

Мы с братом были недовольны, что Ахма в нашем доме остался, потому
что от его раны очень сильно смердеть начало. А еще стонал он непрерыв-
но, так что жутко делалось. Хорошо еще, что лето стоит, мы на сеновале
спим.

Дядя Агигульф, когда Агигульф-сосед удалился, гневаться громко начал.
Ведь что получается? Коли удалось бы Агигульфу-соседу его, дядю Аги-
гульфа, на Фрумо женить - так могло бы ведь статься, не Ахме-дурачку, а
ему, дяде Агигульфу, за занавеской лежать, от фруминого коварства бесс-
лавно помирать, подвигов не свершив!

Сперва дядя Агигульф это у нас в доме кричал, а потом, когда деду это
надоело, пошел дядя Агигульф к Валамиру. И меня с собой взял в свидете-
ли. У Валамира кричал про то же. И вторил другу своему Валамир, сокруша-
ясь, что не дали ему, Валамиру, супостата Ахму извести.

А Марда ужасалась.

Валамиров дядька сердился и жалел Ахму.

К вечеру к нам на двор Хродомер с Оптилой пожаловали, и дедушка Раг-
нарис нас с Гизульфом отправил за дядей Агигульфом, наказав домой его
привести. А когда явился дядя Агигульф, велел рассказывать все, что в
бурге было. Мол, настало время.

Вот что поведал дядя Агигульф. Задержались они в бурге потому, что
Теодобада ждали. Теодобад же у аланов в становище был.

Мы в нашем селе об аланах много не задумываемся. Далеко от нас стано-
вище аланское. А в бурге у Теодобада аланы - частые гости. И дружинники
теодобадовы многие на аланках женаты. Дядя Агигульф сказал, что видели
они с Агигульфом-соседом много аланов в бурге и кое-что очень им не пон-
равилось.

А не понравилось им то, что аланы очень много мяса привезли в бург и
продавали его дешево. Рано они в этом году начали скот бить и слишком
много забили. Агигульф-сосед у одного алана спросил, почему они так рано
скот забивать начали, не случилось ли чего, но тот алан только и сказал
Агигульфу-соседу: отец велел.

Еще у нескольких спрашивали, но никто из аланов ничего толком не
объяснял. Аланы вообще народ молчаливый и мрачный, к разговорам не
склонный.

Видать, Теодобаду у их старейшин еще тяжелее приходится, если с расп-
росами к ним поехал. Поехал же к ним Теодобад потому, что и его насторо-
жила эта неурочная мясная торговля. По всему было видно, что откочевы-
вать аланы собираются, потому что молодняк били.

Если бы они, как обычно, собирались по осени переходить на зимнее
становище, то молодняк бы не били. К осени молодняк уже окрепнет, легко
преодолевает перекочевку. Странно, что летом отходить затеяли.

Ждали наши Агигульфы Теодобада в бурге, мыслями то к мясной этой тор-
говле возвращаясь, то домой. Агигульф-сосед неспокоен был, все к дочке
беременной да полоумной, думами устремлялся, да к хозяйству, на Фрумо и
Ахму оставленному.

Наконец, приехал Теодобад. День уже к вечеру клонился, гроза была. В
самую грозу, в дождь проливной, въехал в бург Теодобад с дружиной малой.

Лишь наутро смогли наши посланные с ним перевидаться. Теодобад сам
был как туча грозовая. Похоже было, что из становища, от старейшин
аланских, новых забот себе в бург привез.

Видя, что невесел военный вождь, дядя Агигульф сразу ему чужакову го-
лову показал и меч кривой. Заинтересовался Теодобад. Тогда дядя Агигульф
рассказал, как и что было, а после и показал, заставив одного дружинника
за чужака быть и под столом таиться. А Агигульф-сосед свидетельствовал и
подтверждал.

Поведал дядя Агигульф Теодобаду, как он, Агигульф, сын Рагнариса, с
мальцами на рыбалку ходил на ничейное озеро. Как чужака там таящегося
заметил и убил его. Как голову с чужака снял и меч его забрал.

Вот тот меч и та голова, сказал дядя Агигульф, вождю их подавая.

Агигульф-сосед тут же добавил, что не в первый раз уже на ничейном
озере чужаков замечают, но прежде доказательств не было.

Тогда дядя Агигульф стал рассказывать вождю, как видел он у озера чу-