Чтение 50–й страницы книги ~Бомба для братвы~

- Здравия желаю, товарищ полковник. Вы к нам, товарищ полковник?

И исчез в салоне. Но появился через минуту, таща в руках две
двадцатилитровые канистры.

- Давай быстрее! - заорал он в сторону машины. "УАЗ" сдал к самому трапу.
Канистры забросили внутрь. Капитан, воровато оглядываясь, прыгнул туда же,
и машина сорвалась с места.

Подвезти полковника никто не предложил. Машина предназначалась для
транспортировки особо ценного груза.

Наконец к самолету добрались солдаты. Построились кое-как.

- Здравия желаю, - приветствовал полковника сержант. - Личный состав прибыл
для выполнения разгрузочно-погрузочных работ. Разрешите?

- Разрешаю, - козырнул в ответ полковник, хотя плохо представлял, кто и что
должен выполнять.

- Давай! Чего спите! - скомандовал сержант, указывая на трап.

Солдаты по одному забежали в салон. И скоро потянулись обратно, таща в
руках какие-то ящики и воровато пряча глаза. Как тот капитан.

- Эй! Буде! - заорал пилот. - Ваших шесть штук! А мне еще на полигон
лететь.

- Товарищ майор, - жалостливо затянул сержант, - мы здесь, можно сказать,
за Полярным кругом света белого не видим годами. Никаких человеческих
радостей. Даже телевизор не показывает...

- У всех не показывает. Кончай бузить, сержант. Пока я тебе об уставе не
напомнил. Лучше самолет разгружай.

- Ну, товарищ майор...

- Все, сержант. Отставить! Выполнять приказание.

Несколько солдат, присев за шасси, нетерпелив распаковывали один из ящиков.
Полковник отвернулся.

- А вам, товарищ полковник, наверное, к командиру? - спросил сержант. - Так
я провожу. А то, пока еще машина подъедет, вы тут замерзнете совсем.

Полковник кивнул.

- Тахтыбурдыев! Тахтыбурдыев, мать твою! Иди сюда. Проводи вот товарища
полковника до командира, - заорал сержант.

- Товарищ сержант, - заканючил Тахтыбурдыев.

- Кончай сопли жевать. Встал - и пошел! Пока я тебе твои обязанности не
разъяснил в доступной форме... Идите, товарищ полковник. Тут недалеко.
Километра полтора...

Командир сидел в кабинете. И лениво смотрел в окно. На далекий, застывший
на взлетной полосе самолет.

- Товарищ подполковник, полковник Трофимов прибыл для дальнейшего
прохождения службы.

- Проходи, полковник. Откуда ты?

- Из Москвы.

- и! Из самой державной? Поди, тепло там?

- Тепло.

- Поди, женщины в юбках ходят?

- Ходят.

- Чего это тебя к нам-то?

- Исполнять обязанности заместителя по режиму.

- По режиму? Ну тогда тут такое дело. У нас один рядовой стрельнулся. По
глупости. Ты посмотри, что да как. И оформи. Чтобы нас начальство не
дергало. Ну, ты сам понимаешь... Это же по твоему профилю. Ну и вообще,
входи потихоньку в курс нашей жизни. Вливайся, так сказать, в коллектив. А
мне некогда. Мне к самолету надо. Там, похоже, уже почти все разгрузили.
Мишкин! Давай машину к крыльцу. Пора уже...

И подполковник двинулся в сторону самолета. За причитающимися ему ящиками,
которые никто из до того разгружавших самолет не тронул. Из уважения к
командирскому званию и знанию устава...

Откладывать работу полковник Трофимов никогда не любил. Тем более теперь. И
тем более здесь, где, кроме работы, никаких других развлечений не было.

- Пригласите мне свидетелей происшествия, - приказал он.

- Может, лучше завтра, товарищ полковник? - предложил дежурный.

- Почему завтра лучше, чем сегодня?

- Сегодня они вряд ли что доброго скажут. Сегодня самолет приходил.

- Я не могу рассчитывать свою работу в зависимости от расписания прилета
самолетов. Я приказал вам доставить мне для допроса свидетелей.

- Когда?

- Немедленно.

- Так точно. Доставим не позже чем через полтора часа.

Ах, ну да. Сегодня же прилетел самолет...

Через полтора часа злые как черти свидетели стояли в кабинете.

- Кто первым обнаружил труп? - спросил новоиспеченный замкомандира по
режиму.

- Я. Ефрейтор Поскотин, товарищ полковник.

- Когда?

- Сразу после заступления на караул. Я пришел его сменить и все увидел.

- Что увидели?

- Увидел рядового Синицына. Он лежал возле стены совершенно мертвым.

- Откуда вы знаете, что мертвым?

- Я сказал ему, чтобы он не выдрючивался и вставал. А он не встал.

- И по этой причине вы решили, что он мертв?

- Конечно! Я же ефрейтор. И прослужил на год больше его!

- Как он лежал?

- Вот так. На боку, спиной к стене.

- Одетый?

- Одетый. В бушлате и сапогах.

- Точно в сапогах?

- Точно. Потому что я их первыми увидел. И подумал, что он, гад, спит на
посту. И даже пнул по каблуком.

- Где сейчас находится тело рядового Синицына?

- В погребе.

- Не понял...

- У нас тут погреб в мерзлоте выкопан. Для хранения продуктов. Его пока
туда определили.

- Покажите мне, где находится погреб. И вызовите из санчасти врача.

Погреб был просто ямой, выдолбленной в вечное мерзлоте и закрытой сверху
накатом привезенных с материка бревен. Под потолком погреба, на специальных
крючьях, висели туши оленей. Под ними лежал рядовой Синицын.

- Отчего он умер? - спросил полковник Трофимов топчущегося рядом капитана
медицинской службы.

- От своей дурости.

- Я не о том спрашиваю. Я спрашиваю, что явилось причиной его смерти.

- Огнестрельное ранение в области живота.

- Вы его осматривали?

- Осматривал. Вот медицинское заключение.

Полковник пролистал заключение. И взглянул на тело. Рядовой Синицын лежал
на носилках. На спине. В полной форме. Застегнутый на все пуговицы. Одежда
была целой.

Обычно, когда осматривают трупы, одежду не жалеют. Одежду распластывают
ножницами, чтобы не мучиться с расстегиванием пуговиц и крючков. И лишь
потом, закончив все медицинские процедуры, переодевают в парадную форму. А
здесь оставили в рабочем хэбэ, которое не только расстегнули, но еще и
застегнули.

- Помогите мне его раздеть, - попросил полковник.

- Да я же его осматривал, - сказал военврач.

- И тем не менее.

Капитан медицинской службы нехотя присел на корточки и стал обрывать
пуговицы. Одну за другой.

- Вот, - показал он, - сюда он и пальнул.

Полковник наклонился и внимательно осмотрел рану. И даже ткнул в нее
пальцем. А затем осмотрел бушлат.

- Как же это он, интересно, смог в себя выстрелить?

- Так и смог. Упер дуло в живот и бабахнул.

- А как же он до курка достал? Если уперся.

- Откуда я знаю как? Они такие изобретательные, когда дело доходит до
самострелов. Извернулся как-нибудь. Или ногой.

- Он в сапогах был.

- Ну, значит, рукой дотянулся. Пальцем. Или какой-нибудь щепочкой. Вот так.

- А отчего же у него раневой канал вверх направлен? А не вниз? И нагара
порохового нет на верхней одежде?

- Какого нагара?

- Который образуется при выстреле в упор. Вы что, судмедэкспертизу в
институте не проходили?

- Проходил.

- А отчего тогда не произвели осмотр как следует? Почему дали заключение о
самоубийстве? Когда здесь явное убийство.

- Оттого и не дал, что не дал.

- Не понял?

- И лучше не понимайте. Для вас лучше. Здесь места северные, глухие. Здесь
и не такое случается. Бывает, пошел человек до ветру и сгинул, словно его и
не было. Несчастный случай, одним словом.

- Вы мне что, угрожаете?

- Нет, добра желаю.

- А если желаете добра, перепишите заключение.

- Я не стану переписывать то, что уже написал.

- Тогда я буду настаивать на повторной экспертизе и последующей аттестации
ваших профессиональных способностей.

- А это сколько угодно. Дальше, чем сюда, все равно не пошлют. Дальше
только Северный полюс. А вам, полковник, еще раз советую - не лезьте в
дело, последствий которого не понимаете. Застрелился рядовой и застрелился.
Тут уже ничего не исправишь. Покойнику не поможешь. И себе не навредишь.