на вертолетный завод? Но он ожидал другого - проверок, визитов налоговой,
ФСБ... Вместо этого генералы наказали выскочку-директора, отобравшего у
них ракетный кусок, просто и страшно. Они не поверили, что история с
вертолетным заводом - частная инициатива Черяги, и смешно было бы в это
поверить, зная степень деспотизма Извольского, который не то что соседний
завод - туалетную бумагу не разрешит купить без собственной подписи...
потом Ирина спохватилась:
если я отвезу вас домой. Вы видите, во что мы влетели? Поживите, ради
бога, в огороженном месте, на работу вас отвезут с охранником, а еще лучше
возьмите отпуск. Меньше голова будет болеть у всех.
зашел в подъезд, проверился, потом впустил Ирину с Денисом.
Извольский три дня назад, протухла самым гадким образом: воняла
пережаренная свинина в духовке, подпахивала посеревшая осетрина, маслины в
вазочке подернулись каким-то белым налетом.
Закупоренная бутылка шампанского. До половины опростанный коньяк и
смирновская водка, от которой отхлебнули добрый стакан. Кровать колом -
Извольский за собой, разумеется, не прибирал. Картина вполне
красноречивая, даже если не заметить порванных женских трусиков,
забившихся под одеяло.
мусора. Руки его слегка тряслись.
престижном районе Рублевского шоссе. Толстый бетонный забор вокруг
особняка был увешан телекамерами, как елка - игрушками. Впрочем, сам
особняк не походил на обиталище "нового русского", а был вытянут в длину,
изобличая тем самым смешанные гостинично-представительские функции.
диктовалось соображениями безопасности. Было бы не очень приятно, если бы
тот же Извольский или Черяга, остановившись в "Палас-отеле", был
сфотографирован в номере с проститутками. И наоборот - километры пленки,
потраченные на съемку гостиничных утех областного руководства, обожавшего
погудеть на халяву, были одним из элементов линии Маннергейма, выстроенной
комбинатом на границах своей сферы влияния.
ее апартаменты - в большой двухкомнатный номер на втором этаже, с огромной
кроватью, телевизором, мини-баром и кучей сверкающей сантехники в
просторной ванной. На фоне бархатных, до пола, портьер, и затянутого
ковролином пола потрепанная сумка с вещами и книгами смотрелась, как
окурок на дворцовом паркете.
завтрак, и взялся за ручку двери:
были как у встревоженного воробушка.
Славу?
иногда - оттого, что они сами такие. Я в больнице слышала - это правда,
что ему мстили за убитого спецназовца? Спецслужбы?
дальше от Ирины, присел на краешек стола.
назад его директор попросился под крышу АМК. У завода были неприятности. У
него был крупный военный заказ, американцы оплачивали ему разделку ракет,
и несколько силовиков хотели, чтобы ракеты разделывал не завод, а фирма,
которая должна была взять в аренду площади завода. Фирма принадлежала этим
силовикам.
меткомбинату.
об АЭС.
Деньги шли на финансирование одной политической партии.
изумительней, но с данного предприятия деньги шли господам патриотам.
счесть, что он поступил не по-джентльменски. Ему нужна была одна АЭС, а он
взял и сменил все руководство РАО.
но уйти не мог.
"нельзя".
его из машины.
спать.
выходящего из комнаты Ирины, удивленным взглядом.
постели добрый час, а в полтретьего проснулся от непростительного сна. На
простыне темнело сладко пахнущее пятно - с Денисом случился грех, более
подобающий прыщавому юнцу, нежели начальнику службы безопасности
гигантского предприятия, который, в конце концов, имеет возможность
заказать с доставкой на дом любое число плевательниц для спермы.
больницу.
глаза.
все в той же одиночной палате с розовыми стенами и унылым пластиковым
полом. Огромный телевизор с видаком глядел на Извольского потухшим
четырехугольным оком. В палате было темновато - за окном шел снег, ветви
деревьев скреблись о стекло, как мыши в подполе.
потом вдруг раздался треск автоматной очереди, одной и другой. Звук
слишком хорошо напомнил Извольскому то, что он слышал перед тем, как
упасть на пол машины три дня назад. На мгновение директору показалось, что
он - все еще там, что эта палата - греза умирающего, потом Сляб сообразил,
что это охранники пялятся на какого-нибудь Шварценеггера, хотя платят им
деньги не за то, чтобы они пялились на Шварценеггера, а чтобы не спускали
пальца с предохранителя, и глаз - с коридорной двери.
крика получился полушепот, в груди болезненно дернулось и продрало как
огненным колом, и директор, задохнувшись от боли, тяжело закашлялся.
Чей-то серый силуэт метнулся к двери.
секунду, открыл глаза, он увидел, что у двери стоит Ирина и смотрит на
него, чуть склонив голову, с жалостью и с какой-то опаской, с которой
смотрят на свирепого, но запеленутого в намордник пса. Извольский
сообразил, что она сидела на стуле сбоку и чуть сзади, только он не
повернул головы и ее не увидел.
неподвижно, как фарфоровая статуэтка, неяркий свет настольной лампы,
падавший откуда-то сзади Извольского, очень хорошо освещал стройную
фигурку в джинсах и свитере и чуть осунувшееся лицо смольнянки с большими
глазами и бледными, ненакрашенными губками.
Курылев Олег
Свержин Владимир
Прозоров Александр
Земляной Андрей
Херберт Фрэнк
Апраксина Татьяна