Глава 22
ПИСЬМО К ТРОИ
Неважно зачем. Я спускаюсь вниз своим путем, очень, на самом деле, хитрым
путем, всегда таким спокойным, как лунный свет. Я спустился с холма на
Топ-Лейн. Неважно зачем.
мужской голос, и очень злые голоса. "Ах, - подумал я. - Там внизу кто-то
есть, и скандалят что есть сил, вот в чем дело, - подумал я, - дорога эта не
для меня, особенно со всем тем, что у меня в руках и в карманах тоже". Хотя,
неважно, что это было. Итак, я подкрадываюсь ближе, пока, наконец, не
оказался близко от них на насыпи над дорогой. Там есть огромный старый бук,
дерево это, значит, растет там, и я лег на землю и пополз вперед,
изворачиваясь, как змея, пока я не посмотрел вниз на дорогу. Вот так. И что
я там увидел?
дьявольским выражением на лице и с этой ректорской кошечкой в своих
объятиях.
стоящей на дороге напротив этих двоих, с лицом кислым как лимон и с глазами,
как бешеный огонь и дрожащую, как кролик в капкане. Кого я увидел?
теперь шел пар, как от гейзера, и пахло, как от хорька, поперхнулся и
заморгал.
что-то необычайно ядовитое. Она угрожала им ректором и угрожала им
эсквайром. Она сказала, что застала их на месте преступления в грехе и что
каждый достойный христианин в приходе узнает об их поведении. И многое
другое к тому же. Никогда не подумаешь, что старая дева знает что-то о
грехах молодости, а эта, кажется, знает. Кроме того, что сама не прочь
выпить.
на грудь, я четко видел. Без сомнения, именно это воспламенило старую клячу
и заставило ее разбушеваться и наброситься на них. Она дала им жару и шипела
на них, эта мисс Прентайс. А когда она уже чуть не взорвалась от гнева, как
он вспыхнул и набросился на нее! Ах, этот молодой негодяй! Схватил ее за
плечи и зашипел ей прямо в лицо. Если она не оставит их в покое, сказал он,
и если она попытается очернить имя молодой девушки в глазах людей, сказал
он, он заставит замолчать ее злобный язык раз и навсегда. Он был взбешен,
гораздо сильнее, чем она. Ужасно. А ректорская девица говорила: "Не надо,
Генри, не надо", но молодой Джернигэм не обращал внимания на свою кошечку,
он уже не мог остановиться, бледный как полотно и пылающий, как печь. Они
все стали кровожадными, гневными, вспыльчивыми, эти Джернигэмы, как это всем
хорошо здесь известно. Я слышал об этом кровавом убийстве, и, думаю, нет
сомнений в том, что он нацелил пушку на одну старую курицу, а попал в
другую. Вот так!
***
история!
какое-то очень драматическое событие. Мисс Прентайс и Генри Джернигэм
закатывали глаза, когда бы об этом ни упоминалось, и ректор сказал мне, что
он и эсквайр и мисс Прентайс были против этого брака. Почему, одному богу
известно. Дина кажется чудесной милой девушкой, черт побери. И посмотрите,
как господин Генри реагировал на вопросы! Фоке, вы когда-нибудь слышали о
таком? Одной эксцентричной старой девы было бы больше чем достаточно, это
всем известно. А здесь мы имеем их целых две, и одна из них - труп.
убита. Но если бы этот ребенок никогда не читал комических детских историй
из дешевых изданий и если бы у него не было с собой остатков от "Игрушки для
бездельников", этого не случилось бы.
ректором в пятницу вечером. Я имею в виду эту встречу на Топ-Лейн.
Прентайс. Что сказала Дина Коупленд о пудре?
появлялся за сценой. Он так всем надоел, что они отказались от его услуг. На
генеральной репетиции он был мальчиком, приглашающим артистов на сцену, но
после этого все столы и актерские уборные как следует вымыли. Эта пудра
должна была рассыпаться после половины седьмого вчерашнего вечера. И еще
одно: мисс Дина Коупленд ничего не слышала о луке.., или говорит, что не
слышала.
малейшего значения того, что вы говорите. К чему, например, эта болтовня о
луке?
отправляться домой. Полицейскому тоже необходим сон.
***
разговаривает с тобой в девять часов вечера в субботу, а вскоре после
полуночи он уже в Дорсете осматривает рояль-убийцу. Ты будешь против
подобных вещей, когда мы поженимся? Скажи, что нет, я надеюсь на это. Ты
увидишь, что мужа опять нет рядом, тряхнешь своими темными волосами и
скажешь: "Опять его нет, что ж поделаешь" - и погрузишься в мысли о картине,
которую тебе надо будет нарисовать на следующий день. Моя дорогая, любимая
Трои, ты тоже исчезнешь, когда захочешь раствориться в работе, и никогда,
никогда, никогда я не посмотрю косо или неприветливо и не буду изображать
измученного супруга. Не просто это обещать, как ты сама догадываешься, но я
обещаю.
чем получишь мое письмо. Но на случай, если тебе захочется узнать
официальную версию, я прилагаю очень краткий отчет, написанный служебным и
как можно более бесцветным языком. Мы с Факсом уже пришли к заключению, но
пока еще не раскрываем карт, надеясь получить немного больше улик прежде,
чем произведем арест. Ты как-то сказала мне, что твой единственный метод
расследования был бы основан на исследовании характера. Это очень здравый
метод. Особенно если есть чутье. А теперь я представлю тебе семь персонажей.
Что ты о них думаешь?
главного констебля, что намного затрудняет все дело. Это краснощекий
лысеющий мужчина, с постоянно удивленным взглядом своих довольно выпуклых
светлых глаз. Немного помпезный. По тону его голоса всегда можно понять,
разговаривает он с мужчиной или с женщиной. Я думаю, что тебе бы он быстро
наскучил, а ты бы его напугала. Леди, видишь ли, должны быть веселыми,
обаятельными и кокетливыми. Ты вовсе не кокетлива, дорогая, правда? И они
должны демонстрировать что есть сил свое превосходство над мужчинами. Тем не
менее, он вовсе не дурак, и надо сказать, имеет характер. Я думаю, его
кузина Элеонора Прентайс наводит на него страх, но он полон фамильной
гордости и, вероятно, считает, что даже наполовину Джернигэм не может
ошибаться.
девять - пятьдесят. Это довольно противная женщина. Она абсолютно бесцветна,
и у нее торчат зубы. Она распространяет вокруг себя флюиды религиозности.
Она много улыбается, но так сдержанно, словно на это нет причин. Я думаю,
что она - религиозная фанатичка, сильно зацикленная на ректоре. В то утро,
когда я разговаривал с ней, она впала в лихорадочное возбуждение от звона
церковных колоколов. Она с трудом воспринимала самые простые вопросы, еще
менее была способна на осмысленный ответ, так сгорала от нетерпения пойти в
церковь. Что ж, когда речь идет об истинной религиозности, это достойно
понимания. Если ты веришь в Бога Иисуса, ты можешь быть поглощен своей
верой, и во времена неприятностей и тревог ты молишься со смирением в
сердце. Но я не думаю, что к такому типу можно отнести Элеонору Прентайс.
Видит Бог, я не психоаналитик, но думаю, что специалисту в этой области
здесь было бы над чем поработать. Идет ли речь о сексуальном комплексе?
Возможно, что нет. В любом случае, с ней происходит то, что современная
психология, кажется, рассматривает как не требующее доказательств для женщин
ее возраста и положения. Это мнение отчасти основано на заявлениях Генри
Джернигэма и Дины Коупленд и отчасти на моем собственном впечатлении от этой
женщины.