подъезжали машины с громоздкими, похожими на роботов с в своих шлемах, в
бронежилетах и щитами в руках омоновцами.
- ахнула жена Премьера, толстая и рыхлая, под стать мужу, Галина.
пионерах, помашут флажками и все.
распустила!
подхватив под руку Сизова отвел его в сторону.
только того и ждут!
Надо бы, очень надо бы их проучить, но...
телефон.
них танки.
страну.
своей популярности.
непопулярные решения.
ждал дежурный вертолет.
Малахов и Ждан. Глянув на обоих силовиков Сизов сразу отметил что оба они в
явной растерянности. По крайней мере такого бледного Ждана Владимир не видел
еще никогда.
универмага, где расположилась съемочная группа ФСБ. Телекамер у них было раз
в пять больше, чем у Си-эн-эн, снимали со стороны Кремля, с храма Василия
Блаженного, с Исторического музея. Сизов с Соломиным по офицерской привычке
предпочли более живое восприятие действительности и сразу приникли к мощным
биноклям. Но, разглядеть с этой точки они мало что могли, затылки
митингующих да лица стоящих на трибуне мавзолея.
врут.
Соломин.
хреновина?
том, что в институт может поступать только парень, отслуживший в армии.
же потом идут вне конкурса!
молчал. Стоя у экрана телевизора он всматривался в лица митингующих. В них
не было страха, озлобленности, наоборот, практически все эти юноши и девушки
казались счастливыми и веселыми. Чувства Диктатора постепенно начало
меняться. После вспышки злобы и раздражения у него неожиданно прорезалось
чувство страха. Да, он не понимал и поэтому боялся этих людей. Рациональному
и прагматичному Сизову было многое непонятно. Как можно вот так,
безоружными, выступать против силы испытывая при этом не страх, а радость. А
трое министров продолжали обсуждать ситуацию. Оправившийся Ждан с азартом
предлагал свои рецепты решения проблемы.
стороны Манежной площади, сначала пустим "Черемуху", потом водометы. Полчаса
и тут будут валяться одни тапочки!
оторву если она хоть чихнет! - пригрозил Соломин.
молчавшего Диктатора. Он знал, что последнее слово все равно будет за
Сизовым. В конце концов не выдержал и Соломин.
ее министр оживился.
применения властями силы предусмотрена всеобщая студенческая забастовка.
Налицо организованный заговор против существующей власти, статья 56 нашего
нового Уголовного Кодекса Российской Федерации, пункт два.
прозвучала явная злоба.
бастовать?! Сколько их по столице - пятьдесят тысяч, сто?
на экран.
делать. Только не сейчас. Что-то надо делать...
хмыкнул.
сначала нужно чтобы этих, - он ткнул рукой в сторону площади. - Стало как
можно меньше.
за очередным оратором: "Долой! Долой! Долой!"
устанут.
было сказать начали выступать самодеятельные певцы, студенческие барды.
Вскоре вся заведенная публика начала пританцовывать. Но к шести часам вечера
все подустали, кто-то из работников мавзолея с подачи Ждана догадался
отключить на трибуне электричество. Веселье начало постепенно начало сходить
на нет, последние ряды плохо слышали голоса из мегафона. Словно по заказу
властей подул сильный северный ветер. Раза три над городом на низкой высоте
пролетел транспортный самолет, из-за сплошной облачности ни кто из москвичей
его не видел, все только слышали низкий гул. Но после этого обработанные
хлористым серебром облака разразились проливным дождем. Мало у кого на
площади оказались с собой зонты, ни кто не догадался захватить с собой
что-нибудь поесть, пирожки, хот-доги и мороженое лоточников смолотили в
первые же часы митинга, а оцепление работало только в одну сторону, по
методу ниппеля, выпуская всех с площади, и ни кого на нее не впуская. За
пределами Васильевского спуска и Манежной площади скопилось много молодежи
готовой поддержать студентов, но с ними как раз не церемонились, беспощадно
отгоняя дубинками. Постепенно толпа на площади начала таять, к девяти часам
вечера людской край митинга поджался до Лобного места. Наиболее
разочарованными были телевизионщики из Си-эн-эн. Показывать одиннадцать
часов одну и ту же толпу было бессмысленно. Надежды на скорый погром
студентов силами Омона не оправдался.
Малахов.
хотела, хорошо отошла в туалет, там ее и перехватили.
вливаться плотные толпы одетых в черное подростков. Вязаные шапки, кожаные
перчатки и трехцветные кокарды на груди не оставляли сомнений в их
принадлежности к "Союзу Молодежи". На ходу союзники вынимали свое фирменное
оружие - короткие обрезки труб обтянутые резиной.