Чтение 50–й страницы книги ~Снайпер~

Глава 16

Когда Боб вылез из воды, уже был рассвет следующего дня.
Голова раскалывалась от боли, а сердце от ярости, и воспаленное
воображение рисовало перед ним самые невероятные картины. Тело
онемело и стало таким же негнущимся, как и то бревно, с которым
он плыл всю ночь. Оно немного разбухло и стало рыхлым и мягким
от долгого пребывания в воде. От

него несло соляркой и
отработанным машинным маслом, которое баржи, без устали
бороздившие этот участок реки ниже Нового Орлеана, в
неограниченном

количестве выплевывали за борт. Прикинув в уме,
Боб пришел к выводу, что проплыл около пятидесяти миль; вокруг
него до самого горизонта

тянулись низкорослые сосны,
перемежающиеся

болотными топями и густыми зарослями кипарисов.
Вокруг

сновали какие-то маленькие животные, где-то вдалеке
жалобно закричала птица, потом все стихло и наступила тишина.
Ты не умрешь, подумал он.

Вокруг ничего не было, только болота и скрюченные
деревья, безжалостно взирающие на то, как он умирает. Но скоро
здесь появятся люди,

которые будут охотиться только на него,
Боба.

Все вернулось на круги своя,

ты кончил тем, с чего
начинал. Только теперь ты слабее и старее. Спотыкающейся
походкой он прошел несколько футов и упал на колени. Когда же
он ел

в последний раз? Наверное, вчера, в завтрак. С двумя
пулевыми ранениями, собрав последние силы, он все-таки ушел от
них и

целых восемнадцать часов, полностью погрузившись в воду
так, что только две ноздри торчали над поверхностью воды, жадно
глотая воздух и с трудом держась за бревно, плыл по этой мутной
реке...

Сейчас вопрос стоял по-другому если он в ближайшее время
не найдет себе пищу, то умрет голодной смертью. И будет уже
неважно, попала инфекция в раны или нет:

если не съест
чего-нибудь, то точно отдаст концы и болота проглотят его в
считанные часы.

Ничего, я бывал и в более сложных переделках! Нет, не
бывал. Здесь его не будет ждать эвакуационный вертолет, готовый
забрать его, если только Боб сумеет сделать для него посадочную
площадку. Здесь не было ничего, кроме болот, и в этих болотах
все было против него. После рассвета, наверное, прошло совсем
немного времени. Воздух был

очень сухой и чистый, он пах
свежестью и детским дыханием. Солнце еще не полностью взошло.
Он знал, что очень скоро наступит время, когда животные начнут
искать, чем утолить свой голод.

Боб почувствовал, как что-то твердое давит ему в ногу. Он
вспомнил, что

это ощущение было у

него всю ночь, пока он
плыл. Рука медленно достала пистолет из кармана джинсов. Это
был огромный

смит-вессон 45-го калибра

автоматического
действия, сделанный из нержавеющей стали. Новая модель 4506.
Нет. Не он. Это новый фантастический 10-миллиметровый пистолет,
который только недавно поступил на вооружение в ФБР. Интересно,
а что

у него за патроны? Он доверял свою жизнь патронам 45-го
калибра, потому что в свое

время выпустил сотни тысяч пуль
такого

калибра из различных видов кольта. Но что представляет
из себя эта новая 10-миллиметровая модель? Этого он пока не
знал.

Человек без оружия не имеет шансов выжить, подумал Боб.
Но если у него появляется оружие, то у него появляется и шанс.

Большим пальцем

руки он отжал стопор магазина и вытащил
его из рукоятки. Магазин был полностью снаряжен новыми пулями с
полым

наконечником, которые

напоминали по

виду маленькие
пасхальные яйца. Он бросил взгляд на патронник интересуясь, в
каком состоянии тот находится но блеск металла не вызвал у него
никаких вопросов Будет ли он стрелять после такого купания?..
Боб вставил магазин

обратно, защелкнул стопор и, сняв с
предохранителя, дослал патрон в патронник.

Сев на землю, он пожалел, что у него нет сил выбрать
более удобную

позицию для стрельбы. У него не было ничего,
кроме пистолета. Над

головой сквозь густые заросли деревьев
пробивались тонкие лучи восходящего солнца. По всей
вероятности, еще не было даже восьми часов. Тени были слишком
нечеткие и расплывчатые. Или это у него плывет перед глазами?
Может,

он потихоньку

впадает в беспамятство, как истекающий
кровью олень, в которого выстрелила дрожащая неопытная рука?

У него снова начались галлюцинации. Странно, на этот раз
в его

воображении появился Донни Фенн и вспомнились все те
ужасные моменты, которые им

пришлось пережить во Вьетнаме,
когда Донни, чувствуя, что наступает хреновое для них время и
можно не выйти из переделки живыми, начинал смеяться тихим
истерическим смехом.

Донни, как бы ты смеялся, если бы увидел, что стало
сегодня со стариной Бобом, который сидит сейчас мокрой задницей
в болоте и ждет, чти придет раньше - смерть или какое-нибудь
животное.

Самому Бобу, однако, было не

до смеха. Он

пытался
успокоиться и

сосредоточиться. Ему казалось, что это очень
похоже

на ту

ночь, которую он провел без движения на сыром и
холодному ветру, поджидая

Тима,

белохвостого

оленя с
двенадцатью ответвлениями на

рогах.

О, это было долгое и
трудное ожидание! Но что

это была за охота! Одно
удовольствие! Он вспомнил, как медленно выплывал из зарослей
кустарника Тим, как осторожно спускался вниз, чем- то напоминая
привидение, как винтовка уперлась в плечо, прозвучал выстрел
и... Боб тогда понял, что попал туда, куда надо. Тогда он тоже
ждал всю ночь, не так ли?

А потом попал Тиму чуть выше
позвоночника самодельной пулей, сделанной из эпоксидки. Сама
пуля весила не более 25 гран и при ударе о тело разлетелась на
мелкие

кусочки, ударный же шок лишил Тима сознания на добрых
пять минут.

Потом он припомнил, как отпиливал ему рога.

"Теперь уже никто не станет охотиться за тобой, чтобы
повесить твои рога на стену", - подумал он.

Ну давай, беги, парень!..

Боб снова вспомнил, как рванулся сломя голову вперед Тим,
радуясь облегчению и

жизни,

и рассмеялся.

Да!.. Уж они-то
обязательно попытаются повесить мои рога себе на стену.

Боб поднял глаза и замер. В таких дремучих и болотистых
местах

не может быть людей, а значит, не может быть и
страхов. Но сейчас Боб об этом не думал. Он услышал хруст
веток, кто-то шел, потом различил неясное цветное пятно.

Нарушителем тишины оказалась

полосатая свинья. Боб
наблюдал, как

она мелькает между деревьями на расстоянии
приблизительно

семидесяти пяти ярдов. Выглядела она мерзко и
отвратительно, но, увидев ее, Боб чуть не заплакал второй раз в
своей жизни. Первый раз это случилось, когда к ним пришел майор
Бевсон и сообщил о смерти его отца около Форт-Смита.

Но сейчас Боб не плакал. Он готовился к выстрелу.

Эта чертова пушка была совсем нового образца и явно
отличалась от того

старого автоматического кольта, из
которого он

привык

стрелять. Суэггер обхватил рукоятку
пистолета двумя руками так,

чтобы большой палец левой руки
лежал на большом пальце правой; потом он сжал коленями локти, и
теперь

его фигура

со стороны напоминала равнобедренный
треугольник. Боб отчаянно боролся с дрожью кистей, которая
могла подвести его в самый последний момент.

Выровнять мушку, мушку, мушку... Вот так. Это был тот
камень, на котором держалось все здание: при стрельбе из
пистолета надо четко

видетъ

мушку,

а цель при этом должна
оставаться в виде расплывчатого пятна, движущегося где-то
впереди на большом расстоянии. Если сделать все наоборот и
смотреть только на цель, четко видя ее контуры, а мушку видеть
расплывчато, то ничего хо- рошего из этого не выйдет. Никогда.

Мушка, мушка, мушка...

Мушка в

прорези прицела, четкий вид, а на фоне какая-то
сплошная стена, огромная и незыблемая, Боб целится в нее, а
свинья, это расплывчатое пятно плоти, практически не видна на
таком расстоянии, ее

контуры стерлись, и только некоторые
движения на

фоне

плотной зеленой массы выдают ее
местоположение.

Лишь бы этот проклятый полицейский хорошо пристрелял свой
пистолет! И дай Бог, чтобы

вода не разъела гильзы и не
испортила порох и капсюль.

Боб настолько сконцентрировался на подготовке к выстрелу,
что, когда он прозвучал, совсем не услышал его звука. Он даже
не почувствовал отдачу, когда пистолет резко дернулся назад.
Единственное, что он

видел,

так это свинью с простреленным
позвоночником. Пуля пробила тело и разорвала позвоночник.

Животное

визжало, чувствуя приближение смерти. Тело
дергалось в предсмертных судорогах. Свинья попыталась встать,
отчаянно дергая ногами, но из-за простреленного позвоночника ее