настроение. Погасив сигарету, я открыла багажник и только сейчас
сообразила, что канистра полная, что в ней двадцать литров бензина и что
мне ни в жизнь ее не поднять, не говоря уже о переливании бензина в бак. Я
подумала о шланге, но тут, к счастью, увидела приближающуюся машину, и
замахала рукой.
затормозил, поравнявшись со мной. За рулем сидел симпатичный на вид
человек, хотя лицо его и не выражало восторга от того, что пришлось
остановиться.
бы вы помочь мне поднять эту штуковину?
отыскать в памяти это слово.
поднять, а бензин налить надо.
худощавый, опять же очень похож на интеллектуала. Хватит ли у него сил? Но
канистру я показала и бак открыла.
поднимем ее.
канистру, будто в ней было не больше ста граммов. Открутив крышку, поднял
канистру и вылил ее содержимое в бак. Мало кто сумеет одним духом перелить
двадцать литров бензина из высоко поднятой канистры так, чтобы руки не
дрожали. Казалось, для него это вообще не тяжесть. Поразительно!
равнодушным. Вот и этот улыбнулся, по собственной инициативе завернул
крышку, положил канистру на место и запер багажник. Мне показалось, что и
он почувствовал ко мне симпатию.
спасибо и прошу извинить, что остановила вас. Ведь вы наверняка спешили.
показалось, хотел что-то сказать, но передумал и жестом показал, чтобы я
первая тронулась. Теперь я заколебалась, так как уже настолько пришла в
себя после испытанного страха, что подумывала, не устроить ли мне
нападение на засаду, поджидающую меня в Пальмирах. Я могла бы, например,
таранить их "ягуаром"... Нет, пожалуй, воздержусь. И я двинулась обратно в
Варшаву, а за мной ехал БМВ.
Биркерде поздно вечером остановилась машина. Алиция выглянула в окно кухни
и позвала Торкильда:
к нему было вполне обоснованно, а вот за что он меня любил - совершенно
непонятно. Оба они с Алицией восприняли мое исчезновение как большое
личное несчастье, очень радовались, что я отыскалась, и теперь оба
помчались к выходу. В дверях они столкнулись с инспектором Йенсеном.
но дело срочное. Ваша подруга опять исчезла.
Алиция и пригласила инспектора пойти.
Основываясь на телеграмме, посланной мною Алиции - разумеется, Алиция
известила о ней инспектора, - а также на сведениях, полученных из датского
посольства в Париже, меня уже два дня ожидали в Дании. А меня все нет. Не
звонила ли я ей?
повредил кабель, так что наш телефон не работал какое-то время. На работу
мне кто-то звонил, но меня как раз не было. Так что не знаю.
ее мнению, я могла бы находиться. Алиция попросила объяснить, в чем,
собственно, дело. Господин Йенсен объяснил.
Было арестовано много людей, занимающихся преступной деятельностью,
прикрыто много притонов, конфискованы значительные суммы. И это все.
Верхушке гангстерского синдиката во главе с шефом не только удалось
скрыться от правосудия, но и скрыть почти весь капитал шайки, а Интерпол
очень рассчитывал его захватить, что было бы равносильно отсечению главной
головы гангстерской гидры. А теперь вышеупомянутая гидра отращивает новые
головы, в целом ряде мест появляются новые притоны, и все свидетельствует
о том, что акция Интерпола может тянуться до бесконечности. Из каких-то
неведомых источников Интерпол узнал, что все богатство шайки где-то
спрятано, но никто не знает где. С другой стороны, стало известно также,
что в полиции бандиты имеют своего человека, но опять же никто не знает,
кто он. В довершение во всему, в Северной Африке наблюдается
подозрительное оживление в области развлекательного бизнеса, причем это
оживление идет вразрез с гангстерской деятельностью в Европе. Полиции,
разумеется, это очень на руку, но тем не менее она очень хотела бы знать,
в чем все-таки дело.
что кое-что я смогу прояснить, что смогу назвать им хоть некоторых
представителей гангстерской элиты. Польское и датское посольства в Париже
уже заручились моим согласием побеседовать с кем надо, и вдруг я исчезаю.
Разумеется, поиски продолжаются. Если я покинула Францию, то должна была
где-то пересечь границу. Как раз этот момент находится сейчас в центре
внимания полиции. Известно, что я приобрела бежевый "ягуар", хотя не
исключено, что могла бросить машину и уехать на чем-нибудь другом. Причем
никто не поручится, что под собственной фамилией. В связи с вышеизложенным
не приходит ли в голову моей приятельницы какие-нибудь предположения?
телеграмма и то, что вы, господин инспектор, рассказали, позволяют
предположить, что ее преследуют и что ее жизни угрожает опасность. А я
знаю - вы уж извините, но человеку позволительно иметь хобби, - так вот,
моя подруга полагается только на польскую милицию. Я уверена, что она
поехала в Польшу.
инспектору Йенсену столь уж странным. Он опять немного подумал, заявил,
что проверит, и очень просил немедленно сообщить ему, если от меня придет
какая-нибудь весточка.
его спустя две недели после визита инспектора. Алиция прочла три раза мое
послание и очень расстроилась. Семь раз звонила она инспектору Йенсену,
никак не могла его застать и расстроилась еще больше. Наконец дозвонилась,
и поздно вечером он опять нанес ей визит.
голосом. - У нее был представитель Интерпола из Парижа. К сожалению, ваша
подруга не пожелала с ним разговаривать, даже не впустила его в квартиру и
обошлась с ним... гм... невежливо, невзирая на присутствие польской
милиция. Мы не знаем, как это объяснить.
объяснить.
это говорила! - в гневе выкрикнула Алиция и добавила: - Вы должны
поторопиться! Я совсем не хочу, чтобы мою подругу убили.
понял, о каком человеке говорит Алиция. Тогда Алиция перевела ему
отдельные фрагменты моего послания, те, в которых я описывала, как
нарвалась на гангстеров, переодетых полицейскими, о присутствии в Польше
Мадлен, о фактах, свидетельствующих против Дьявола и о моих подозрениях.
Многое из того, что прочитала Алиция, подтверждалось информацией,
имеющейся в распоряжении инспектора. Он внимательно слушал, кивая головой.
сказать Алиция, и глубоко задумался. Подумав, он заявил, что все понял.
Как и следовало предполагать, испытания, выпавшие на мою долю, сделали
меня несколько подозрительной, недоверчивой. Меня можно понять. Он сам,
например, был бы удивлен, если бы после всего пережитого я стала бы
откровенничать со всеми подряд. Напротив, моя сдержанность достойна
всяческих похвал. И тем не менее со мной надо же как-то общаться. Он
думал, что это будет нетрудно, но теперь его мнение по данному вопросу
изменилось. Собственно, оно стало меняться уже тогда, когда ему сообщили,
что парижского сотрудника Интерпола я пыталась спустить с лестницы,
публично обзывая его "лысым боровом". Может быть, в связи с вышеизложенным
моя подруга придумает какой-нибудь способ убедить меня, что тот человек,
которого ко мне направят, достоин доверия.
Варшаву.
подставные лица, Алиция первым делом спросила:
Лукьяненко Сергей
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Володихин Дмитрий
Володихин Дмитрий