горячительное зелье, вместо того, чтоб пить полезную для здоровья кипяченую
воду. Они расточают свои состояния в азартных играх. В дни священных
церковных праздников они предаются крокету и прочим легкомысленным забавам,
когда им больше пристало дни и ночи напролет каяться в грехах и молить о
прощении. Не таясь, мужчины и женщины совместно моются в общественных банях,
построенных выжившим из ума королем Форимаром, и демонстрируют тело не
только особам одного с собой пола, что уже недопустимо, но даже
представителям другого пола, что является неописуемой мерзостью. Они
безнаказанно блудят и прелюбодействуют. Даже те, кто состоит в законном
браке, совокупляются на-гишом ради плотского наслаждения, а не для праведной
цели зачать потомство во славу божью. Они носят пышные наряды и богатые
украшения вместо угодной богам простой и скромной одежды. Они занимаются
ростовщичеством, что греховно и противно человеческой природе. Они
эксплуатируют рабочее сословие, извлекая выгоду из труда этих горемык.
Продавая товары, они сознательно преувеличивают достоинства изделия и не
считают это за вранье, а называют умением торговать..."
этот жрец, ежели завладеет Кортолией. Что он там выдумал насчет бани? Мы,
кортольцы, испокон веку вместе моемся".
послушать, так она хуже блуда, В Оссарии, кстати, положено мыться в рубахе,
даже если тебя никто не видит. Супруги обязаны перед сном надевать что-то
вроде долгополой рясы; для тех, кто желает наплодить детишек во славу божью,
у этого одеяния на определенном месте имеются прорези".
изваяния Астис, ради которых ты нашу казну растранжирил". Король повел брата
в храм богини; Фузонио долго рассматривал статуи, время от времени
поглаживая рукой знатока какую-нибудь особо округлую выпуклость.
кабы не получилось, любезный братец, что я вызволю тебя из одной беды, а ты
тут же навлечешь на нас другую, я тебя настоятельно прошу отречься в мою
пользу. Иначе я опять сяду на корабль и отчалю вместе со всей флотилией в
Салимор, где - буде я пожелаю туда вернуться - меня ожидает отличная
должность министра западных дел".
ногами и в ярости рвал на себе волосы. Фузонио даже бровью не повел. Тогда
Форимар велел своей охране схватить брата, но гвардейцы будто оглохли. "Что
вы такое говорите, сир? - спрашивали они. - Не понимаем". Так что под конец
Форимар подписал-таки отречение, швырнул в брата королевской печатью, с
грохотом выбежал из тронного зала и тут же сочинил музыку, известную поныне
как "Злобная Соната".
крепостной стене. Когда оссарийцы пошли на штурм, покрывала сдернули: взорам
предстали сотни изваяний обнаженной Астис.
Слеподырый Дюбри принялся расспрашивать свиту, дескать, что это там впереди?
А как узнал, так страшно перепугался. Ведь, ясное дело, чтоб через стену
перелезть, солдатам придется нос к носу столкнуться со срамными изваяниями.
Ежели обстрелять статуи из луков, то им от этого особого вреда не будет,
зато лучники, того и гляди, воспылают нечестивой похотью. Катапульту еще не
изобрели, поэтому Дюбри не мог перебить статуи каменными ядрами, как сделал
бы в наше время.
таран, чтоб продолбить стену. Однако защитники города, которым теперь нечего
было опасаться стрел, без труда накинули цепную петлю на головку тарана и
опрокинули махину. Тогда Дюбри попытался сделать подкоп, но горожане
затопили подземные лазы водой.
усиленный эскадрой Фузонио, надежно охранял водные подступы к городу. Когда
в лагере оссарийцев вдруг разразилась эпидемия, Дюбри снял осаду и убрался
восвояся, но по возвращении обнаружил, что правительство его низложено и в
столице воцарился один из самых многообещающих отпрысков деспотического
семейства.
видать из примера с Кортолией, такова: в том, что Форимар почитал искусство,
а Дюбри - нравственность, не было б худого, соблюдай они умеренность. Но
любая добродетель - ежели следовать ей с излишним рвением и постоянством -
может обратиться в порок.
дверей храма и теперь стояли в портике. Разматывая нить сказки, Джориан
потихоньку, бочком, выбрался за пределы средокрестия и по главному нефу
вывел всю честную компанию наружу. Стоя в портике, он напряженно
прислушивался, не раздастся ли шум из святая святых. Карадур с Вальдониусом
вот-вот могли выскользнуть из храма и присоединиться к остальным.
поучительна и забавна. Даже в нашей святой вере приходится иногда сдерживать
чрезмерный пыл некоторых возлюбленных братьев. Безусловно, нам одним
подвластна высшая мудрость, и это обязывает нас возвещать истину и с корнем
вырывать ростки заблуждений; но грубый натиск искореняющего зло может порой
вызвать обратное...
кваканье, но по громкости мог сравниться разве что с рыком льва или ревом
буйвола.
обернувшись, заглянул в храм через. приоткрытую дверь. Мгновением позже
краснорясый владыка, схватившись за голову, отшатнулся с диким воплем:
"Храни нас, Святая Лягушка! Статуя ожила!"
глухой чавкающий звук. Бронзовые двери распахнулись, и из них одним прыжком
вымахнуло изумрудное божество, ничуть не уменьшившееся в размерах, зато
полное жизни. Горголор приземлился в самую гущу стоящих в портике людей.
Джориан успел отскочить, но несколько служителей бога - в том числе и
наместник - были сбиты с ног. В последний раз проревев свое КВАК,
исполинская лягушка оттолкнулась для нового прыжка-полета и махнула в
темноту.
тиару. Однако наместник, казалось, не видел ни Джориана, ни протянутого ему
Жреческого колпака.
Бог ускакал к Болотине Спраа; если он туда доберется, нам его не поймать.
Поднять войска! Сети тащите! Живей! Живей! Что стоите столбами? Ты, Идэс,
займись погоней! Остальные - за мной!
восточной аллее парка. Из темноты выскакивали ничего не понимающие служители
бога. Узнав о причине переполоха, они с причитаниями и криками ужаса
присоединялись к погоне. Через минуту гомонящая толпа полуодетых заспанных
людей выплеснулась на одну из извилистых столичных улочек и скрылась в
восточном направлении.
обыкновению рыдал. Сквозь деревья парка было видно, как в городе заметались
огни факелов и фонарей: это по Тарксии разнесся слух о превращении бога, и
сотни жителей, побросав дела, устремились к Восточным Воротам.
заклинания опять сработали шиворот-навыворот?
отозвался Вальдониус. - Наверное, мы что-то неправильно перевели в этом
старинном пергаменте; он писан на сильно устаревшем наречии. Тем не менее я,
можно сказать, доволен результатами.
смыться, пока тарксийцы гоняются за своим богом. Карадур, где твой осел?
сразу обнаружили мой побег. Я приплыл в Тарксию на корабле из Истхойна.
для экипажа. Не могу же я разбить пару...
узнает о том, что ты приложил руку к сегодняшней свистопляске.
падет на тебя одного. А еще я им скажу, будто теперь, дескать, припоминаю,
что ты при мне колдовал - а это чистая правда; я всякой магии насмотрелся и
знаю: без ворожбы, по одному приказу, мечи в ножнах не застревают.
Вальдониусу не отправиться вместе с нами в своем экипаже на метурский
Конклав? Он бы меня подвез. Альтруистам пригодится каждый голос.
единомышленниками и решить, нельзя ли одним точным ударом свергнуть эту
поповскую тиранию. Я одолжу вам лошадь; только пообещайте держать ее на
конюшне в Метуро, покуда я не выберу время прислать за ней слугу - если не
кончу свои дни на костре.
Чуть только у святой братии найдется время пораскинуть мозгами, они живо
докопаются, что ихнее богоявление - твоих рук дело. Ну, поспешим в дорогу,
пока не заперли ворота.
Мережковский Дмитрий
Конюшевский Владислав
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Посняков Андрей