семейства, что они так и не приспособились к распределителям и талонам -
они помнили, что новую сорочку или кофточку можно было купить в недорогом
магазине, оставшемся в том, милом их сердцу, прошлом, которое они помогали
уничтожить.
коварнейшая из смертельных недугов, временно отступила, как осаждающий
крепость неприятель, который высматривает слабые места в полуразрушенных
после предыдущих штурмов стенах. Так что я надеялся, хотя и не было
оснований для такой надежды, на то, что увижу вождя нашей страны,
гуляющего с палочкой в руке, продолжающего борьбу с болезнью. Хоть я и
знал, что нельзя верить большевистским газетам, создававшим в сознании
обывателя именно такой образ Л., я оказался неподготовленным к
открывшемуся передо мной зрелищу, когда Анна Ильинична провела нас к
лужайке, еде находился Л.
спинкой, с приспособленными к ней велосипедными колесами и подставочкой
для ног сидел незнакомый старый человек с остановившимся взором, неживой
желтоватой кожей лица - лишь рыжеватые с проседью усы и бородка были
узнаваемы по портретам и фотографиям.
отреагировал на голос сестры. Его глазам вернулось осмысленное выражение.
Л. криво улыбнулся, показывая этим, что узнал М.И., затем перевел взгляд
на меня - обычный просительный взгляд очень больного человека, с которым
он обращается к незнакомому врачу в тщетной надежде, что тот обладает
панацеей от его немощи.
окончательно потерявшую подвижность, затем М.И. представил меня как
молодого способного терапевта, призванного для независимой консультации.
сложности с ГПУ. С точки зрения здравого смысла, моя поездка в Горки была
верхом легкомыслия. Кстати, когда меня впервые взяли в тридцать первом, я
ожидал, что мне будут шить покушение на вождя мирового пролетариата. Но
оказалось, что мои поездки в Горки не были зафиксированы в моем досье.
Видно, в последние месяцы Л. охраняли плохо и нехотя.
не истекло, немного поговорил с М.И. о семейных делах моего коллеги, что
меня расположило к больному. Я должен сказать, что периодически разум Л.
как бы выползал из болота, и ты видел, какой громадный, трепещущий,
измученный страданием ум бьется в этом немощном тельце.
врач из Крыма, человек милый в манерах и более ничем не выдающийся. Я
обратил внимание на то, с каким живым интересом Л. обратил свой взор к
брату, вопрошая его о чем-то. Тот кивнул. Дмитрий Ильич спросил, не можем
ли мы провести осмотр здесь, на свежем воздухе, но М.И. категорически
отказался - он привез и развесил свои таблицы.
уставший от общения с нами и вновь потерявший дар речи, покинул нас - его
увезли, а Н.К. пригласила нас пообедать.
болезни Л. и почему-то увлеклись воспоминаниями о жизни в Европе, где
каждый из нас побывал и жил. Перебивая друг друга, родные Л. и мы с М.И.
описывали красоты Германии или Швейцарии, как пресловутые восточные
обезьянки, не желающие слышать, видеть или произносить чего-либо,
относящегося к неприятной действительности.
после обеда отправились гулять по дорожкам парка, тогда как семейство
Ульяновых разошлось по своим комнатам - благо их в Горках немало.
себя в неожиданной форме, на что М.И. резко возразил, что как врач он не
видит проявления небесного бича в заболевании Л. хотя бы потому, что за
свою практику насмотрелся больных прогрессирующим параличом, которые в
жизни и мухи не обидели.
всеведущий избрал для Л. специальное наказание, - недвижность для шарика
ртути, безгласность для граммофона, бессилие для тирана, создавшего новый
тип мировой империи. Почему такое совпадение?
помирали они, как правило, рано, мало кто дожил до пятидесяти, вычерпывали
себя скорее, чем обычные индивидуумы. Александр Македонский, Наполеон,
Петр Великий, Тамерлан... Но ведь то же можно сказать и о поэтах?
это аномалия. Гении толкают историю вперед, создают в ней разрывы, дыры,
завихрения, их деятельность приводит к колоссальным потерям жизней.
Значит, в этом желтом немощном паралитике есть что-то, отличающее его от
прочих людей.
мозга.
расчесывая растрепанные налетевшим ветром вьющиеся волосы - мой старший
коллега был элегантен и всегда следил за собой.
гласит французская поговорка, играет его окружение. Сложись обстоятельства
иначе, не было бы вождя мирового пролетариата, а был бы присяжный
поверенный в Симбирске.
благоприятствовали Ленину. Он прожил почти полвека до своей революции и
все эти годы держался на поверхности радикальной политики силой своего
гения. Я убежден, что пройдут годы...
взбаламученная Россия успокоится после очередного смутного времени и
историки, журналисты, романисты начнут искать слабости в характере Л.,
провалы в его теоретических работах, роковые ошибки в политике. Вы можете
найти миллион ошибок и слабостей, но от этого Л. не перестанет быть
гением.
совместимы! И гениев злодейства было не меньше, чем гениев добра. В
природе все уравновешено.
сквозь густую листву и высвечивали розовые пятна на земляной дорожке.
Лечащий врач Осипов, которого сегодня, к счастью, нет, весьма ревниво
относится к конкурентам - куда проще выписать профессора из Берлина, чем
московского приват-доцента. Они на вас накинутся, как стая гарпий. И вы
кончите молодую жизнь в подвалах ЧК.
скоро я пойду по предсказанному им пути.
побаиваюсь. Он ведь гений.
который просыпается утром и через минуту сладкого неведения, в ужасе
вспоминает о том, что он парализован, обречен... Какая буря бушует в его
душе, каков конфликт между душой и бессильным телом! Он посылал людей на
смерть, а теперь ждет свою...
был взволнован и потому, игнорируя меня, увлек М.И., которому очевидно
доверял, в сторону. Они принялись негромко беседовать.
автомобиль, и, провожаемые добрыми напутствиями Ульяновых, мы покинули
Горки. Тогда, вполголоса, чтобы не услышал шофер, М.И. поведал мне историю
с запланированным самоубийством Л.
переведенного с помощью Дмитрия Ильича из Крыма старого большевика
Преображенского. Сделано это было затем, чтобы окружить Л. своими людьми,
уменьшив влияние агентов Сталина, который не хотел смерти Л., так как от
его имени укреплял свои позиции в партии. В то же время Сталин желал
контролировать каждый вздох Л. и его родни, потому что во всех видел
врагов и заговорщиков. Ему нужен был еле живой, безгласный и потому
послушный Л.
Преображенский. Там до трех часов утра Л. спорил с Дмитрием и
Преображенским. Спорил знаками, хрипом, неверными движениями левой руки,
отказывался спать и есть до тех пор, пока те не сдались. Было решено, что
в тот день, когда М.И. установит, что наступил последний приступ, Л.
подаст условный знак - сложит указательный и средний пальцы левой руки. И
тогда Преображенский принесет спрятанный у него во флигеле яд, а Дмитрий
Ильич даст его брату.
было что-то от романтической литературы. Но М.И. был совершенно серьезен и
его лишь беспокоила этическая сторона дела. Признавая право каждого
человека прекратить свою жизнь, он не желал быть участником такого
убийства.
Черепнин Владимир
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Сапковский Анджей