земной промышленности, а в некоторых случаях мы не можем найти аналогов.
объяснение.
и медведями. И это далеко не самый сногсшибательный пример.
дистанционно управляемые вертолеты с телекамерами. За все время
исследований, - полковник многозначительно поднял толстый палец, - за все
время исследований Круг не причинил никакого ущерба нашим техническим
средствам. Нас замечают, но игнорируют. Это придало нам смелости, и два часа
назад вертолет с экипажем из добровольцев побывал в Круге, приземлился на
окраине одного из городов, и один из наших людей вступил в контакт с
аборигенами.
Абориген, правда, не проявил никакого интереса к нашему человеку.
обстоятельства, факты и объекты. Однако поражением это нельзя считать, хотя
бы потому, что мы выяснили: аборигены, во всяком случае некоторые, говорят
на одном из европейских языков.
понимаете, зачем нам фантаст? Милейший Олег Николаевич, вы, фантасты, лучше,
чем кто-либо, психологически подготовлены к встрече с Необычным. Вы им
занимаетесь каждый день, обдумываете старое Необычное и конструируете новое.
устойчивого психологически, способного свернуть горы, но... Не то, не то...
права. Разве что просить, но просить - это тоже, знаете ли... - Полковник
Ромене улыбнулся на этот раз по-настоящему хитро. - Но Олег Николаевич!
признаться, не читал до вчерашнего дня, зато, мне кажется, я угадал вашу
струнку и способен ее задеть, сыграть на ней гамму... Вы ведь всю жизнь
каяться будете, если откажетесь, верно? Упустить такой случай...
такое предложение, или я рехнулся, приняв его, но вы правы - такой случай
бывает раз на десять жизней...
с Подлинно Необычным... чтобы просыпаться с тяжелой головой посреди улицы?
убитого шесть-десять лет назад? Чтобы сомневаться в реальности внешнего мира
и ловить себя на щекочущем желании остаться здесь, и творить что угодно,
абсолютно все, что только в голову взбредет? Но можно ли ради абсолютной
свободы расстаться со своим прошлым, со своей страной, со своей
действительностью? Стоит ли того Ирреальный Мир?
мигалками, прожекторами и белой надписью во весь борт: "Служба
безопасности". "Вот те раз, - бесшабашно подумал захмелевший Гай, - ни о чем
таком слышать не доводилось, и вообще ничего подобного здесь не должно быть,
об этом как-то со всей определенностью высказывался Савва..."
крепкие, усатые, с тяжелыми кобурами и никелированными наручниками на
поясах.
поинтересовался один.
девятимиллиметровые полномочия? Вдруг здесь существует некая контрразведка,
такая же ирреальная, как все остальное вокруг, и им с некоторым запозданием
стало известно, что среди них чужак? Но это означало бы упорядоченность, а
откуда здесь порядок?
втолкнули в кузов. Кузов был самым обычным: в углу росли грибы, в другом
ворочался упырь в наручниках, хмурый такой упырек, тут же сипло сообщивший,
что это свинство, поскольку противозаконного он ничего не делал, а всего
лишь обмочил с балкона пикет Общества Трезвости, расположившийся перед
входом в одну из самых уютных пивных. На осторожные расспросы Гая упырь
неохотно пробурчал, что никакой такой службы безопасности отродясь не
водилось и, по его, упыря, глубокому убеждению, эта свежевылупившаяся
контора - не что иное, как результат подрывной деятельности Райского
посольства. Есть такое предположение. Что-то в последнее время ангелы,
святые и херувимчики, которых обычно игнорировали, зашевелились и шмыгают с
хитрющими рожами. Похоже, зря игнорировали. Он, упырь, с похмелья, и ему
трудно делать обобщения и анализировать, но как бы это не переворот с подлой
целью присоединить Ирреальность к Раю...
обмоченный пикет Общества Трезвости - настолько невинная шалость, что глупее
повода для ареста и не придумаешь в Ирреальном Мире. Ангелы - это еще куда
ни шло... Может, действительно переворот, и Савва что-то такое говорил между
двадцать пятой и двадцать шестой рюмками...
из машины. Хохочущего упыря уволокли в какой-то подвал, из которого
доносился мощный храп неизвестного зверя, и, перекрывая его, бронтозавр
Гугуцэ орал что-то про Красную книгу, под протекторатом коей находится.
фиолетовой кардинальской мантии, а под портретом сидел усатый толстяк в
таком же, как на конвоирах, мундире, и пил пиво, постукивая воблой о край
стола. Еще там стояли небольшой компьютер и огромный сейф, разрисованный в
три краски веселенькими цветочками.
жаловать не прошу, откровенно говоря, не за что. Посадите его, падлу.
зубы выбью. И кастрирую ржавыми пассатижами. Гай... Как же, наслышан. Что
скажет техника?
лампочками и добавил:
сейчас хряпну - штаны уронишь. Наполеончик, тоже мне. Видел я в гробу твою
бабку в белых пинеточках, сморкач недоделанный, и дед твой за метеоритами с
сачком бегал...
откусил половину, выплюнул остальное на пол, с хрустом пожевал и загоготал:
мизансцена прибавила Гаю бодрости.
голове, потом подняли за воротник и усадили.
- Повторяю вопрос: за что арестован и в чем обвиняют?
шутки кончились, ими и не пахнет. "Логично для Ирреального Мира подкидывать
такие вопросики", - подумал он, мотая головой, чтобы унять комариный звон в
ушах.
обвиняешься? - заорал капитан Мумура.
первое, что пришло в голову. Должен же быть хоть какой-то порядок, без малой
толики порядка не обойтись и Ирреальности...
наотмашь и всерьез. Кровь капала на белый пол, что-то орал в уши капитан
Мумура, потом носок лакированного сапога угодил в живот, и Гай поплыл
куда-то, где не было воздуха, поплыл на лодке из колючей боли по красной
реке, насчет которой были сильные подозрения, что это кровь, поплыл мимо
разевавших клювы розовых фламинго, мимо полоскавших белье на дощатых
подмостках енотов, мимо ладненьких желтых пагод, мимо, мимо, мимо... Вдали
грохотал водопад, рядом пенил красные волны черный перископ подводной лодки,