В последние десятилетия процент гибели экспедиций измерялся сотыми долями.
Какое-то фатальное невезение необходимо для того, чтобы попасть в число
невозвратившихся, пропавших без вести... С чего же, собственно, началось?
Автомат вел корабль строго по курсу - не мог не вести... Корабль
отклонился... или нет, скорее, наткнулся на что-то... Но на что можно
наткнуться в надпространстве, если нет материальной среды? Странность номер
один. Бывает. Разладился автомат, допустим, хоть это и маловероятно. Авария
по неизвестным причинам. Почти все аварии бывают по неизвестным причинам. В
этом, во всяком случае, нет ничего странного. Хотя сам факт аварии,
приведшей к катастрофе на современном корабле, обладающем почти
неограниченным запасом живучести, случай из ряда вон выходящий. Автомат не
сумел справиться с аварией. Не сумел или не захотел? Нет, это опять абсурд,
он не мог нарушить основную программу. Итак, странность номер два.
Современный звездолет, набитый до предела самовосстанавливающейся
автоматикой, получает необратимые разрушения. Отметим, кстати, что при этом
он все-таки не гибнет, экипаж не получает ни малейшей царапины, зато
полностью разрушен центральный автомат. От вибрации. Допустим. По крайней
мере, теперь из игры выбывает один из важнейших элементов. Нет больше
центрального автомата, некому выполнять программу. Зато теперь на сцене
наконец появляется экипаж. В точке выхода из надпространства, в пределах
досягаемости искалеченного звездолета, обнаружена неизвестная звезда...
Получается довольно длинная, но все же приемлемая цепочка совпадений и
случайностей. Посмотрим, что будет дальше.
Во время посадки выходит из строя магнитная рубашка генератора... Пожалуй,
это уже следствие предыдущего. Звездолет так разбит, что в этой последней
аварии нет уже ничего странного. Странно, правда, что они успели выбраться
на шлюпке, обычно такие взрывы происходят мгновенно... Но, правда,
выбрались не все... Кое-что Навигатор и Энергетик все-таки могли сделать...
Теперь планета. Давление, гравитация, состав атмосферы, кислород, диапазон
температур, отсутствие враждебной биосферы, наконец, - все в пределах того
узкого островка условий, в которых может существовать ничем не защищенный
человек... Ничем не защищенный... Может быть, поэтому они лишились
скафандров? И только радиация... Райков облизнул мгновенно пересохшие губы.
Он боялся думать... Он понимал, что подошел к той самой черте, за которой
вот сейчас, сию минуту поймет что-то очень важное, имеющее для них решающее
значение...
А что, если предположить, только предположить, что все это не случайно? Не
может быть так много совпадающих случайностей, тогда только эта радиация
выпадает из общей схемы. Ну, а если и она не выпадает? Если они просто
что-то еще не понимают в ней? Короче, если он прав, радиация для них
безвредна.
Он вскочил на ноги и секунду смотрел на расплавленную синеву моря.
Красиво? Да, пожалуй, даже слишком красиво для дикой планеты.
Совершенно неожиданно для себя он обнаружил, что Физик спит. Самым
естественным и спокойным образом. С завистью Райков подумал, что ему
наверняка снится хороший сон, возможно, Земля... Надо бы его разбудить и
поделиться своими догадками, да только сказать, в сущности, будет нечего.
Разве можно передать глубоко охватившее его убеждение, что все, что их
окружает, и все, что с ними было до этого, все это не напрасно, не может
быть напрасно. И значит, во всех событиях есть смысл. Смысл, которого они
не заметили, события, которыми кто-то управляет? Но это же бред. "Ты
принимаешь желаемое за действительное. У тебя же нет доказательств..." -
вот что ему ответит Физик. Через два часа, через десять и через двадцать.
Надо подождать. Совсем немного подождать...
По крайней мере, если он ошибается и проснуться не удастся, некому будет
жалеть об этой последней ошибке.
Веки отяжелели от яркого непривычного света. Практикант все еще пытался
бороться со сном. Но недолго. Сказалось нервное напряжение последних часов.
Снились ему сосны. Ласковые, земные, с длинными иглами, в которых свистел
ветер. Смутно, сквозь сон он понимал, что здесь не может быть никаких
сосен, и от этого даже во сне чувствовал невыносимую тоску и горечь. Он
видел траву, растущую у их корней, гладил шершавую кору, на которой
блестели смоляные слезы... Проснулся он оттого, что Физик тряс его за
плечо, сел, открыл глаза...
Вокруг плотной стеной стоял сосновый лес. На коричневой коре деревьев
блестели капли прозрачной смолы. Свет едва пробивался сквозь могучие кроны
деревьев. В двух шагах от их песчаной постели цвели одуванчики. В густой
зеленой траве они казались вспышками земного солнца...
3
Если можно было доверять показаниям курсографа, шлюпка шла вверх почти
вертикально. Не работал ни один обзорный экран. Кибернетик сердито
передвигал рукоятки горизонтальных рулей.
- Высота подходящая, и все-таки я не могу вести шлюпку вслепую. Кому-то
придется корректировать. Ты сможешь заменить меня?
- Я сдавал экзамены, но я мог бы...
- Лучше не надо. Садись на мое место.
Отдраивать люк на ходу было не просто. Зато потом Кибернетик сразу увидел
под собой рыжеватую поверхность планеты. Пропало ощущение слепоты в этой
несущейся неизвестно куда железной клетке.
Доктор вел шлюпку неровно, рывками, иногда он заваливал ее набок, и тогда
Кибернетику приходилось изо всех сил держаться за поручни, чтобы не
вывалиться. Он отключил рацию скафандра и теперь мог себе позволить громко
проклинать Доктора, планету, шлюпку, жару и все остальное.
Пейзаж внизу постепенно менялся. Холмистая пустыня превратилась в
предгорье. Все чаще попадались острые пики отдельно стоящих скал. Наконец
одна из них появилась прямо по курсу. Пришлось включить рацию и вежливо
попросить Доктора снизить скорость и отвернуть в сторону. Вместо этого
Доктор повысил скорость, и они просто чудом не врезались в скалу. На этот
раз Кибернетик забыл выключить рацию. Доктор обиделся и отказался дальше
вести шлюпку. Все равно нужно было садиться. В конденсаторах почти не
осталось энергии. Кибернетик выбрал небольшое ущелье, и по его командам
Доктор посадил шлюпку у самой стены. Место для лагеря оказалось очень
удачным. Узкие стены ущелья закрывали шлюпку с трех сторон. По расчетам
Кибернетика, солнце могло заглядывать сюда только на рассвете, и это
означало, что теперь они избавлены от удушающей жары. Кроме того, стены
ущелья представляли собой неплохую естественную преграду. В случае обороны
защищать пришлось бы только одну сторону. Почему-то Кибернетик не очень
верил в "полное отсутствие биосферы". Слишком поспешен был вывод Доктора,
он по опыту знал, как много сюрпризов таят в себе новые, недостаточно
исследованные планеты.
Разбивку лагеря решили отложить до возвращения Физика и Практиканта. Точно
в условленное время зажгли дымовую шашку. Истек первый контрольный срок.
Постепенно тревога за товарищей вытеснила все другие мысли. Захватив
бинокли, Кибернетик и Доктор пошли к выходу из ущелья. Метров через сто оно
кончалось, открывая широкую панораму равнины, над которой совсем недавно
летела шлюпка.
Солнце плыло над самым горизонтом. Ветер стих, и теперь во всем этом
мертвом пространстве не было даже намека на движение. Они прождали в полном
молчании четыре часа. Становилось заметно темнее. Несмотря на медленное
вращение планеты, солнце почти скрылось за горизонтом. Необходимо было
дождаться второго контрольного срока, установленного Физиком через сутки.
Начинать поиски до утра было бессмысленно. Пришлось вернуться в лагерь.
Поужинали питательной пастой. Все тело зудело под толстой броней
скафандров, капризничали регуляторы температуры.
- Я чувствую, что постепенно превращаюсь в черепаху, - жалобно сказал
Доктор. - Давай выйдем наружу, - попросил он.
Ночь оказалась светлой и туманной. Наверное, в этом было виновато
фиолетовое свечение атмосферы. Не просматривались даже звезды. Контуры скал
казались нерезкими. Их тени над головой то и дело меняли очертания.
Чудилось какое-то движение, слышались шорохи... Часа два оба пытались
уснуть, потом Доктор предложил снова перейти в кабину шлюпки, но Кибернетик
ему ничего на это не ответил. Неприятно было даже вспоминать тесное
пространство рубки, забитое угловатыми приборами, пропахшей горелой резиной
и пластмассой.
Прошло еще несколько часов. Рассвет все не наступал. Кибернетик предложил
Адамов Григорий
Лондон Джек
Каргалов Вадим
Зыков Виталий
Березин Федор
Майер Стефани