read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



есть художество? Это изображение. Художник рисует красками, писатель -
словами. Вот ноябрьская осень: белые тропинки на зеленой траве. Голая земля
уже промерзла, обледенела, заиндевела, а под травой теплее - там снег тает.
Замерзшие лужи аппетитно хрустят, словно сочное яблоко. Под матовым ледком
белые ребра - ребристая конструкция, как у бетонного перекрытия.

Может быть, бетонщики у луж позаимствовали схему? Вот такие штрихи копишь
для читателя, складываешь в память, на подобных ребрах держится
художественность. Но я не понимаю, может быть, мне здесь объяснят на
симпозиуме, на каких ребрах держится фантастика? В будущем никто из нас не
бывал, в космосе автор не бывал, океаны не осушал. Какими же наблюдениями
он потрясет нас? Как поразит точной деталью, удачным словечком, если все он
выдумывает от начала до конца. Я прочел десять страниц и сдался. Язык без
находок, холодный отчет, деловитая скороговорка. И я подумал: может быть,
так называемая фантастика просто эскапизм - бегство от подлинных тревог
действительной жизни в нарядный придуманный мир. И одновременно эскапизм
автора - бегство от подлинных тягот мастерства в условную неправдивую
нелитературу. К образу марсианина упреков нет, никто не видел марсиан,
описывай как хочешь, первыми попавшимися стертыми словами. На рынке
принимают стертые монеты, невзыскательный читатель принимает стертые слова.
Но это не-ис-кус-ство, не-ли-те-ра-ту-ра!

А там пошло и пошло. Наслушался я комплиментов. Одни поддержали физика,
другие - лирика. И хотя к заключительному слову я наготовил достаточно
возражений, едва ли мне удалось отбиться. В преглупом положении оказывается
повар, уверяющий, что суп был отменный... или же писатель, уверяющий, что
его книга отменная. Суп - дело вкуса. Некоторые вообще не любят супов.
Некоторые вообще не принимают фантастику.

Тррр!

Трескуче! Требовательно! Настырррно!

- Ну кто там?

- Миль пардон! Простите великодушно, сударь, что я нарушаю ваше
одиночество. - Голос старческий, надтреснутый, слова выговаривает медленно,
словно прожевывает каждое. И лексика какая-то нафталиновая: - Я обращаюсь к
вам исключительно как читатель. ("Знаем мы этих читателей - непризнанный
поэт или изобретатель вечного двигателя".) Мне доставило величайшее
наслаждение знакомство с вашим вдохновенным пером. Я просил бы разрешения
посетить вас, чтобы изъяснить чувства лично.

- К сожалению, я уезжаю в Москву сегодня.

- Я звоню из вестибюля гостиницы. Если позволите, поднимусь сейчас на
лифте. Я специально приехал из пригорода. Буду обязан вам чрезвычайно по
гроб жизни...

- Ну хорошо, если вы специально приехали...

Проклятая мягкотелость! Теперь еще вставать, галстук завязывать. Ладно,
минут пять еще есть. От вестибюля путь не близкий: лифта надо дождаться,
подняться на пятый этаж, пройти длиннющий коридор с красной ковровой
дорожкой и еще более длинный - с синей. Полежу подумаю. Так на чем я
остановился?

Что я не отбился, никого не убедил в собственной правоте. Чем убеждать? У
меня слова, и у них слова. Но беда в том, что мечтатели говорят о
гадательном будущем, которое за горизонтом, а скептики о подлинных
сегодняшних трудностях. И скептики правы сегодня, но мечтатели все-таки
правы завтра. Однако не каждому удается дожить до этого завтра.

Потом был банкет, скромный банкет в складчину. Отказаться было неудобно,
обиженному неприлично показывать, что он обижен. Мы сидели за длинным
столом, поднимали бокалы за председателя, секретаря, устроителей, гостей,
ленинградцев, москвичей и закусывали коньяк заливной осетриной. Наискось от
меня оказался ушастый физик, почему-то он не пил ничего, а рядом -
блондинка спортивного вида с "конским хвостом" на макушке и экзотическим
именем Дальмира. Эта охотно чокалась и лихо опрокидывала. После четвертой
рюмки я захмелел и зачем-то начал жаловаться блондинке на ушастого физика.
Дальмира вспыхнула, сказала, что заставит его загладить обиду немедленно.
Трезвенник был призван; оказалось, что он законный муж "конского хвоста".
Ему велено было извиняться, а мне - принять извинения и в знак примирения и
вечной дружбы немедленно ехать к ним в гости.

Я не стал упрямиться. На вкус и на цвет товарищей нет. У читателей могут
быть свои вкусы. Даже моей жене нравится не все подряд. К тому же коньяк
кончился, а до полуночи было еще далеко.

Супруги увезли меня на своей машине, какой-то особенной, трехцветной,
бело-черно-голубой. Физик сел за руль, потому-то он и не пил на банкете.
Вел он лихо и всю дорогу рассказывал, как ему удалось поставить какое-то
необыкновенное кнопочное управление. И в квартире у него все было
необыкновенное: потолки цветные, на дверях черно-красные квадраты и
старинные медные ручки. И салат подавали не на тарелках, а на листьях, а
листья лопуха специально хранились в холодильнике. Потом еще был сеанс
любительских фильмов о Каире, Риме, Монреале, Суздале и Сестрорецке. И
всюду физик был главным оператором, а Дальмира - кинозвездой. Оказывается,
у них, у физиков, принято ездить на конгрессы с женами. И вот я любовался,
как "конский хвост" развевается на фоне пирамид, колонн, небоскребов,
соборов и пляжных зонтиков. Я восхищался, высказывал восхищение вслух, а
сам думал: зачем же нужно было бить наотмашь, а потом улещивать? Все ждал
объяснений, в конце концов, сам завел разговор.

- Есть темы, - сказал я, - и есть детали. Книги пишутся не о насосах.

- Вот именно, - сказал физик. - И не пишите о насосах.

- Я и не писал о технике, - выгребал я на свою линию. - Я писал о
перспективах развития. Бытует модное мнение, что планета наша тесновата,
иные за рубежом воинственность оправдывают теснотой. Океан у меня не просто
Тихий океан, это символ простора. Я хотел доказать, что впереди простор у
человечества.

- Но вы не способны доказать, - возразил физик. - Доказывает наука опытами,
точными цифрами. А наука в наше время так сложна, так глубока и
содержательна, она не по плечу дилетанту. Каждая лаборатория - это же цех,
синхрофазотрон - целый завод. Открытия не делаются за письменным столом,
ваши кустарные рассуждения только отнимают время у специалистов. Уверяю
вас, мы справимся без вас. Сделаем все, что потребуется, рассчитаем на сто
лет вперед, И океаны ваши осушим, новые нальем тоже. Но не убогими
насосиками. Прошу вас, не пишите про насосы, расскажите нам о людях. Вы
писатель, люди у вас получаются. Этот японский юноша, возненавидевший
океан, угнетающий его родной остров, превосходен, просто великолепен.
(Преувеличенные эпитеты за счет вина.)

- Владик, ты хотел нам Эльбрус показать, - сказала блондинка капризным
тоном. - Там чудные слайды: канатная дорога и я на такусенькой жердочке.

Физик с энтузиазмом переключился:

- Сейчас, ребята, поскучайте минуточку. Я подберу по порядку.

И исчез за дверью.

Дальмира взяла меня за руки, заглянула в глаза:

- Вы не обиделись?

- Честно говоря, обиделся. Выражаясь высокопарно: "Я - это мои книги".
Возможно, я и жить не захочу, если пойму, что мне не стоит писать.

- А я могу не писать, могу не работать, не убирать и не готовить обед. Могу
лежать на диване и не думать. Скучно? Вот почему я такая скучная,
объясните, инженер человеческих душ.

Выпил я лишнее, а то бы не взялся отвечать на такие вопросы.

- Вам скучно потому, что вы имеете возможность лежать и не думать. Женщине
вообще скучно, если у нее нет детей. Это избитая истина, но избитые истины
тоже бывают справедливыми, даже чаще, чем парадоксы.

- А зачем дети? - протянула она. - Ведь дети - повторение пройденного. Ну
будет у меня девочка, я научу ее говорить, читать. Станет она читать про
любовь, мечтать о любви, искать, пробовать, менять. И годам к тридцати
поймет, что все мужчины одинаковы. Как я поняла. Но еще через тридцать лет.

Я молчал. Мне ее переживания казались надуманными.



Страницы: 1 2 3 4 5 [ 6 ] 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.