раздумывая; Юстину ужасно захотелось потрогать ее щеку. Дотронуться до
мягкого уголка чуть поджатых губ.
мысли, -- скажи, а почему этого Звора Ушастым зовут? Это же вроде как
насмешка. Наш бы Краснобровый ни за что не потерпел...
со снисходительной улыбкой пояснила Анита. -- Ушастый -- он умный. У него
уши большие, так он на шлеме себе велел выковать железные уши -- еще больше.
Чтобы в бою его всегда узнавали... И он никогда не собирает по деревням
мальчишек на убой. У него своя армия, настоящая. Он красивый.
познакомилась, ходила через стеклышко к Звору в парк. Один раз с ним
говорила... У него действительно большие уши. Но он все равно красивый.
деду, ему тоже за сорок. Только выглядит он, конечно, куда как моложе...
опустились плечи; он сбежал от рекрутского набора, трусливо сбежал,
подставив деда под издевательства и побои. Он никогда не увидит поля битвы.
Не того, где пируют вороны, а настоящего, где сходятся войска, где сверкает
на солнце сталь и сразу ясно, кто герой, а кто слизняк. Где хрустят под
конскими копытами кости -- но поверженный снова встает, потому что так надо.
Не увидит Ушастого Звора в его знаменитом шлеме, не увидит, как он
проносится перед своей армией -- не стадом сопливых мальчишек, а настоящей
армией! -- и выкрикивает слова, звонкие и горячие, слова, от которых мурашки
бегут по коже, от которых каждый солдат чувствует себя бессмертным...
плодовые деревья, продавать яблоки и вишни.
что-то в своей судьбе? Похоронил себя заживо? Может быть, следовало быть
мужчиной -- и явиться на призыв Краснобрового, чтобы хоть издали, хоть из-за
леса копий поглядеть на Ушастого Звора?
другого такого, только чтобы переноситься -- отсюда? Куда захочешь?
Но ты не грусти!
эльфушей.
шмелей. На дереве, где по весне резвились эльфуши, вырастают яблоки
величиной с дыню и вишни размером с яблоко; если садовод умел и не ленив,
если вовремя подопрет ветки рогатками -- за урожай с одного только дерева
можно будет накупить хлеба на целый месяц. Богатые горожанки просто сходят с
ума, стоит им увидеть плоды с опыленного эльфушами дерева; говорят, что
гигантские эти фрукты помогают от женского бесплодия.
выгрызая на зеленой кожуре большие и маленькие сердечки. Ловить эльфушей --
себе дороже: они братолюбивы и мстительны и за одного изловленного
соплеменника могут поджечь сарай, а то и дом. Значит, задача умного садовода
-- отвадить летунов от сада, завлекая в другое место, например, на цветущую
липу, или на ромашковое поле, или еще куда-то, где есть чему радовать глаз.
ребенок лет до шести-семи. Почуяв в поле малыша, эльфуши слетаются, будто на
мед: рассаживаются вокруг малыша на цветы и на ветки, складывают прозрачные
крылышки -- и заводят вроде бы беседы, то есть взрослому кажется, что это
просто череда мелодичных звуков, отдаленно похожих на человеческую речь, но
Юстин отлично помнил, что, когда он был маленький и сидел вот так же в круге
хрупких разноцветных созданий, речь эльфушей казалась ему вполне
осмысленной, хотя и однообразной. Они бесконечно повторяли что-то вроде:
"Хор-рошо... Мал-льчик... Быть хор-рошим мальчиком -- хор-рошо...", --
повторяли то хором, то поодиночке, на разные голоса и с такими разными
интонациями, что маленький Юстин готов был слушать их часами...
скорее обрадовался, нежели огорчился. Он сказал: ты совсем большой... И
научил выманивать эльфушей из летнего сада манком.
граву среди спящих ромашек, поставили рядом фонарь с цветными стеклами, и
Юстин протянул Аните манок -- хрупкую дудочку с вертушкой. Запах влажных
трав поднимался до неба; Анита облизнула губы -- сердце у Юстина подпрыгнуло
-- и подула; дудочка нежно заскулила, вертушка завертелась, издавая
неповторимый эльфушачий звук, потому что в каждой лопасти была особая
прорезь, и воздух, пробиваясь сквозь нее, по-особому свистел...
добавился необычный -- шелест прозрачных крыльев. Эльфушей было много, штук
десять; они кружились над фонарем, над замершими в траве людьми, иногда
соприкасались крыльями и чуть не падали, но выравнивались вновь. Юстин ждал,
что они, как обычно, покружатся-покружатся, да и пойдут танцевать на цветах,
сбивая росу; случилось иначе. Эльфуши, слетевшиеся на манок, впервые в жизни
Юстина -- вернее, впервые с тех пор, как ему исполнилось восемь --
заинтересовались людьми.
на грудь. Юстин замер -- в эльфуше почти не было веса, но сапожки с
подковками щекотали и царапали грудь. На голове у зеленого эльфуша был
желтый обруч, вроде как кольцо с иголочками, а справа и слева от кольца
острыми листочками топорщились уши. У эльфуша было белое лицо, почти
человеческое, с длинными темными глазами, острым носом и маленьким розовым
ртом. Юстин встретился с эльфушем взглядом -- и невольно перестал дышать;
изумрудное существо взвилось над ним, растопырив руки и ноги, будто обхватив
невидимый мыльный пузырь, и Юстин услышал будто издалека, будто из детства:
грудь, другой на живот. Юстин чуть не вскрикнул, попытался подняться, но три
других летающих существа вились у его лица, обнажая в улыбке маленькие
острые зубы; нежно-розовый эльфуш уже перекусывал нитки, на которых
держались Юстиновы пуговицы, а кто-то еще перегрызал завязки штанов.
Тили-тили-тили... Тессто, тессто...
одежды, а она не сопротивлялась, завороженно улыбалась. Ее платье,
разобранное по частям, уже лежало рядом светлой лужицей, сразу пять поющих
эльфушей подхватили подол ее рубашки и с натугой потащили вверх, а под
рубашкой не было вообще ничего, кроме самой Аниты.
голой до самых пяток.
влюбленных... Я-то сразу все поняла, когда ты мне манок показал.
Они лежали в сене, под навесом, и Аните пора было уходить, но она не могла,
потому что небо заволокло тучами и собирался дождик.
Конечно, я знал.
губы были средоточием всей на свете нежности, у Юстина будто горячее солнце
взорвалось внутри, он плыл, как в топленом молоке, и ничего, кроме Анитиных
увлажнившихся глаз, не видел.
своем счастье, в их общем, разделенном, оранжевом и синем, ярком солнечном
счастье. Потом они долго лежали, убаюкивая друг друга, не было холодно, ни о
чем не надо было беспокоиться, и закопченное Анитино стеклышко с
отшлифованными краями лежало у Юстина на голом плече.
Корнев Павел
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Махров Алексей